Одна история с мизинцем чего стоила! Хотя вполне можно былообойтись и без него. Но я сейчас не хочу оценивать задумки Арины, важно иное:семья Лаврентьевых решила провести Грегори Давиньона и использовала в своихцелях тебя. Арина же повела свою игру. Получилось как в поговорке: вор у ворадубинку украл. Кстати, мадам Аксель сказала мне, что Эрик сделал замечательнуюподделку. А если учесть красивую легенду, то коллекционер мог и впрямьприобрести фальшивку, хотя бы ради возможности о ней рассказывать. У Грегоримного денег, он порой позволяет себе тратить их на чушь. Он бы точно купил«Летопись». Увы, Эрик не знал, что Панкрат не сбежал в Париж, а остался жить уАнфисы. Одним словом, идеальных преступлений не бывает.

– Алла жива? – спросила я.

– Она в больнице, – ответил Дегтярев. – Ее «откачивают»,надеюсь, она оклемается, но пока в крайне тяжелом состоянии.

– Еще вопрос!

– Давай.

– Правда ли, что Нина украла мой кошелек?

Полковник вынул носовой платок.

– Нет. Ты в свое время рассказала ей об этой истории, иЛаврентьева очень кстати вспомнила откровения подруги. Она хотела убедить тебяв реальности происходящего, признание в воровстве убирало все сомнения. Толькона краю гибели, искренне веря в заклятие Скавронской и надеясь выжить, можнопризнаться в подобном. Хороший психологический ход. Тебе стало легче?

– Может, тебе это и покажется глупым, но да, – тихо сказалая. – Пусть Нина хотела использовать меня в своих целях, поступила непорядочно,разыграла комедию, которая помимо ее воли превратилась в трагедию и закончиласьдля нее смертью, но она все-таки не обманывала меня долгие годы. Думаю,Лаврентьева искренне любила меня. Нина не всегда была такой. Она пошла на обманот усталости и разочарования в семейной жизни и никого не хотела убивать.

– Ну да, – кивнул Дегтярев, – белая и пушистая: жаба.

– Скорее, автор учебника марсианского языка, – грустносказала я. – Конечно, я пытаюсь сейчас оправдать Нину. Но, если честно, непонимаю, как можно так водить за нос подругу, с которой была рядом долгие годы.И вспоминать произошедшее мне будет тяжело, как: как читать тот самый учебникмарсианского языка, который, увы, написала Лаврентьева.

Лариса Матренкина скончалась (ее сердце не выдержало переживанийпоследних дней), и мы с Майей похоронили старуху на кладбище, где покоились ееродители. Библиотека Панкрата Варваркина теперь находится у Водкиной, Майясобирается через некоторое время выставить собрание в музее.

Алла медленно приходит в себя, и следователю пока от неемало толку. Она путается в показаниях, страдает амнезией, ее воспоминанияотрывочны, но я все же надеюсь, что рано или поздно разум к Алле вернется.

Владимир и Арина арестованы и содержатся в разных СИЗО. ТелаЭрика и Нины Лаврентьевых были найдены в медвузах и хоронить их останкипришлось мне. Давний недруг Софьи Скавронской Дмитрий Сергеевич умер, а Сергейпоклялся мне никогда более не торговать «волшебными мизинцами» и отдал страшныйсувенир Майе. Что сделала та с пальцем, мне неведомо, эту тему мы с ученойдамой не обсуждали.

Грегори Давиньон выпросил у Водкиной «Летопись монахаАристарха». Миллиардеру, обожающему таинственные истории, очень хотелось иметь«раритет». Майя отказалась продавать книгу, она ее просто отдала, сказав:

– Увы, подлинный документ, который варвар использовал длясоздания подделки, безнадежно испорчен. То, что вы хотите получить, ценно лишькак предостережение наивным коллекционерам. Я не торгую фальшивками и никогдабы не отдала иностранцу часть культурного наследия России, но эту подделкуберите бесплатно. И знайте: «Летописи монаха Аристарха» никогда несуществовало, она выдумка деда и отца Панкрата Варваркина.

Грегори был счастлив. В ответ он пригласил Майю в Париж иустроил ей восхитительные каникулы. Давиньон и Водкина подружились, насколько язнаю, они активно переписываются.

Домработница Лаврентьевых Валентина устроилась на работу вдругую семью. Что будет с особняком в Киряевке, я не знаю.

Витек и Леся исчезли, словно их и не было, а мы несколькомесяцев поминали их неласковым словом, отыскивая убранные ими нужные вещи. Дырав потолке гостиной заделана, люстры больше нет. Теперь в самой большой комнатенашего дома повсюду стоят торшеры. Венедикт живет в Ложкине. Кстати, он никогдане писает ни в тапки, ни в ботинки, проводит дни в истоме на ковре, стараясьпореже шевелиться.

Дегтярев взял в свой отдел Карину и пока доволен новойсотрудницей.

Я успокоилась и решила, что у нас все в порядке: собаки скошками здоровы, домашние занимаются своими делами. В самом радужном настроениия пребывала до сегодняшнего дня, который не задался с самого утра.

Наверное, и у вас случаются такие пятницы, когда внезапно всевалится из рук, ломается, разбивается… Для начала в моей ванной комнатесломался душ, и мне пришлось идти умываться в баню. Потом выяснилось, чтокофемашина вышла из строя, в холодильнике не нашлось любимого йогурта и кто-тоутащил газету, которую я собиралась почитать за завтраком. Решив, что сегоднялучше не выходить за ворота, я пошла в сад, плюхнулась на раскладушку, раскрылановый роман Смоляковой и прочитала первую фразу: «Я наступила на руку трупа».Начало обнадеживало, нервы успокоились, настроение медленно стало улучшаться: итут раздался звонок мобильного.

Машинально посмотрев на часы, я взяла трубку и услышаланежный голосок Зайки:

– Готова поспорить на что угодно – ты забыла!

– О чем? – неосторожно спросила я и тут же прикусила язык.

Ну вот, теперь не сумею выкрутиться и сделать вид, чтообладаю ясной памятью.

Ольга захихикала:

– Я ни минуты не сомневалась! Подумаешь, какая ерунда! Мневсего лишь вручают премию, как лучшей телеведущей. Не стоит даже упоминать отаком пустяковом мероприятии, которое состоится сегодня при огромном стечениинарода, в восемь вечера, в концертном зале «Палас-холл». Если ты захочешьзаглянуть на самую светскую тусовку года, то приглашения лежат в прихожей подлампой. Да, кстати! Маша будет в черном платье, я в розовом, поэтому ненатягивай на себя ничего зеленого. Нас захотят сфотографировать вместе и получитсямерзко. Я записала тебя на пять к парикмахеру. Чмок!