к утру было готово!» Король приходит к зятевьям: «Ну, когда вы сумели чулки и ботинки достать, достаньте и те платья, в которых оне, значит, на те́м свете были».

Сказка о золотом, серебряном и медном царствах.

Генералы давай опеть старика разыскавать. Солдат посылат старика: — «Иди, дедко, тебя однако, генералы ищут, снаряжайся сработать платье царских дочерей, в которых оне на тем свете были. Да, мотри, проси дороже!» Генералы увидели старика. — «Так и так, дедушка, возьмишь за работу! Сделай то самое платье, в которых царски дочери на те́м свете были!» — «Ладно!» — «Да штоб к утру было готово, а то сказним!» — Старик и на ето: «ладно». — «Што же будет стоить?» — «По три тыщи рублей». — Ну, генералы и на ето согласны.

Старик приходит домой. — «Ну што, вжал заказ?» — «Вжал». — «Што за работу вжал?» — «Да вот, по три тыщи рублей!» — «Ну, ладно, таши два штофа!» Ну старик уж стал маленько на солдата надеяться. Напилишь оба в лоск пьяны и улеглишь спать. Солдат проснулся — старик спит. Достаёт платьица и кладёт на стол — старик стаёт — видит: платьица готовы. Солдат опеть ему наказыват: «Ежели спросят, те ли платьица, говори, што те!»

Ну и опеть всё так же. Получили генералы и несут государю. Государь несёт платья дочерям. Те смотрят — ети самые! «Ну дак вот што, ежли сумели ето достать, пусть построют нам дворцы, которые у нас на те́м свете были и штоб к утру были готовы». Государь приходит к генералам. Так и так, объявлят, «што, вот постройте к утру ети дворцы, которые у них на те́м свете были». — Ну ети генералы опеть старика искать.

А солдат уж знат, опеть старика посылает: «Торгуйся строить дворцы, да мотри, дороже бери! — Вот старик пошол, а генералы настречу бегут, увидели старика: «Так и так, дедушка, вожмишь за работу! Жделай те дворцы, в которых царевны на те́м свете были!» — «Што ж ладно!» — «Да штоб к утру было готово, а то сказним!» — Старик опеть: «Ладно!» — «А што будет сто́ить? — «Да, по десять тышеч рублей!» Генералы на ето согласны. Опеть же приходит к солдату, обсказыват ему, што вот вжал заказ. — «Што за работу вжал?» — «Да вот по десять тышеч!» — «Ну, так тащи четверть вина!» А старик твердит: «А когда же будим дворцы ставить?» — «Так хош шечас делай, я тебя не унимаю!» — Старику нечего делать, ну напилишь оба в лоск и улеглишь.

Утром рано солдат стаёт, пошол против царского дворца, переброшил три яичка и поставил три дворца. Утром государь пробудился, взглянул в окно, и видит, как против окна золотой дворец. Он вышел на параднее крыльцо, посмотрел и полюбовался, што вот, дескать, в каких дворцах мои дочери жили. Приходит к дочерям и говорит: «Вот, любезные мои дочери, те же самые дворцы, в которых вы на те́м свете были!» А те промежду собой говорят: «Наш благодетель здесь где-то, нужно его найти» и прошят у отца дозволения, штоб он дозволил имя́ прогуляться по городу. А имя́ не дорога́ прогулка, как дорого то, штоб найти своёго благодетеля.

А солдат тем временем пошол в кабак, напилша пьяным и вывалялша в грезе́ и лежит себе орёт. Те услыхали по голосу, што вот наш благодетель где-то ревёт, отыскали его, и видят лежит он весь в грязе́. Шлежли с кареты, оттёрли его, и посадили его в карету. Привежли во дворец и говорят отцу: «Вот, папаша, наш благодетель, а не те мошенники-генералы, которые оставили его в подземном ушшелье, а от нас взяли клятву, штобы не говореть про его, а достали, дескать, мы вас».

Царь за ето генералов прогнал со своей земли и лишил право звания, а младшая царская дочь вышла за етого солдата, и государь ондал солдату в приданое половину своего царства.

23. УМА МНОГО, ДА ДЕНЕГ НЕТ

У государя в колидо́ре стоял часовой. Ну, вот, стоит он ночью — никого нет в колидоре, ланпы горят. Действительно, он был грамотный и завсегда имел, был у его за обшлагом, карандаш. Да, вот он придумал на стене написать: «ума много, да денег нет».

Вынул карандаш и написал. Отстоял свои часы и сменился. Утром государь встал, пошол по колидору и видит на стене написано. Подошол, посмотрел и думает: «Што такое! Ежли бы деньги, што бы он мог своим умом жделать?»

Вернулся обратно, зашол в свой кабинет, написал записку в караульный дом караульному начальнику: «Кто у меня написал: ума много да денег нет — послать его ко мне!» Караульный начальник спрашивает: «Кто, робята, у вас на посту стоял и написал: Ума много, да денег нет?» — Тот и говорит: «Я!» — «Ну, так являйся к государю!»

Государь велел его пропустить в кабинет. Когда он заходит в кабинет, государь его спрашивает: «Ето ты у меня написал в колидоре: «Ума много да денег нет»? — «Точно так, ваше императорское величество!» — «А што же бы тебе деньги, ты бы со своим умом жделал?» — «А еже бы мне деньги, ваше величество, я бы взял французского короля дочь за себя взамуж». — Тогда государь говорит ему: «Вот тебе тыщу рублей и открытый лист, где угодно можешь денег взять».

Он встал, берет тыщу рублей и открытый лист и отправляется во Францию. Когда он въехал в столичный город, в Париж, и просится у одной бедной вдовы на фатеру. Та говорит: «Я бы тебя с удовольствием пустила, но у меня у самой пить-есть не́чего». Он говорит: «Мне твоего ничего не надо — была бы только фатера гля меня». Он зашел в дом, вынимат золотой и посылат ее на базар купить съестных при́пасов. Женщина сходила на базар, купила, што он ей велел и зача́ли они с ей жить. И она довольна от его осталашь. Значит, ходит на базар, и сама питается.

Яшка Хренов. (Деталь лубочной картинки).

Живет он неделю, другую и каждый день ходит по городу, и вот ужнал, што королевская дочь в одного принца влюблёна. И занимает в такой-то гостинице номер. Тогда он пошол в ету гостиницу и просит хожаина етот самый номер. Хожаин ему отвечает, што етот