– Эмма постоянно допускала мелкие неточности,их набралось очень много. Но были две глобальные ошибки. Первая: открывая примне медальон, хозяйка виллы сломала гелевый ноготь и сказала: «Ничего, Ликапочинит». Какая-то из местных дамочек, вероятно Ника Зарубина, болтала сзагримированной Эммой о маникюре и упомянула Лику. Наверное, мастерица дажеприходила на виллу, приводила ногти дамы в порядок. Эмма, поселившись воФлоридосе и спрятав Соню в кабинете, не отказывала себе в удовольствиях:детективы, вкусная еда… Очень неумное поведение, ей следовало сидеть тише воды,ниже травы. Но она не выдержала. Видно, отрывалась за годы нищиты.

Но Лика-то, мастер гелевых ногтей, в отпуске!Да и Эмме было не до испорченного маникюра, поэтому руки в порядок убийца непривела. А труп в мешке имел совершенно целые ноготки. Ярко-алые! У Эммы же наногтях был оранжевый лак. Мужчина не заметит разницы – красный, морковный… Амне это бросилось в глаза. И в голове прозвенел звонок: что-то здесь не так!

И вот основная ошибка! Эмма не знала, что Соняи Роза находятся в постоянном контакте. Более того, она и не предполагала, чтоэкономка Калистидасов живет рядом с бывшей воспитанницей, поэтому Эмма иизобразила из себя Розу. Но подлинная няня Сони находится во Флоридосе, онаобщалась с воспитанницей часто и очень насторожилась, когда та вдруг пересталазвонить и отвечать на ее звонки.

Роза стала попадаться фальшивой Соне на глаза,но та ее не узнавала.

Эмма приказала Фебе купить самый дешевыймобильный – с его помощью она связывалась с Ксенией. Но у Сони имелся свойтайный аппарат, он лежал в гардеробной, в кармане пальто. По вечерам, отправивприслугу в домик, Калистидас звонила Розе, а тут вдруг связь оборвалась. И Розаначала следить за виллой Эммы. Правда, нерегулярно, ей мешала работа.

Почему Роза, увидев, что Соня так радикальноизменилась, не подошла к воспитаннице? Нянька пыталась соединиться со своейподопечной по телефону, но мобильный, лежавший в пальто, был поставлен в режим«без звука», а потом и вовсе отключился. Роза исправно приходила в тайное место,где они изредка общались с Соней, но та не показывалась и там.

Тогда экономка решила, что в жизни Сонислучились некие форс-мажорные события и следует затаиться. Раз Сонечка никак нереагирует на Розу, то так и надо, пройдет время, и бывшая воспитанница найдетспособ объяснить ситуацию. Однако Розе было тревожно. Окончательно она потерялапокой, увидев, как «Соня», озираясь, вышла из особняка, вынесла довольнобольшую, но явно легкую ширму, села в громадную черную машину и поехала пошоссе. Роза давно поняла, что с ней творится неладное, а тут и вовсе удивиласьдо шока: Софья научилась водить! Справилась со здоровенным джипом, которымпользовался во время редких приездов во Флоридос Антон! Что ж такое вообщепроисходит?

Роза стала метаться по служебной территорииФлоридоса. Потом на виллу Сони приехал Антон, примчалась полиция… Что былоделать экономке? Открыть свое инкогнито она боялась, потому что не понимала,что задумала Соня.

Роза провела бессонную ночь, она постояннобегала к вилле Поспеловых и сквозь кусты пыталась разглядеть дом. Около трехутра послышался тихий шорох – вернулся джип. Из него вылезла… не Соня, а другаяженщина. Аккуратно вернув машину под навес, она… вынула из багажника ширму ипонесла ее в сторону помойки. Но не к тому контейнеру, что находился околоособняка, а к общественному мусоросборнику. Роза тихонько последовала затеткой. А та швырнула в контейнер ширму и пошла назад…

Я замолчала, потом продолжила:

– Роза мигом поняла: произошло нечто ужасное.Она схватила валявшуюся на дороге палку и ударила изо всей силы тетку поголове. Потом отволокла ее в свою комнату и заставила во всем признаться. Подугрозой смерти! Пообещала убить, если та не расскажет правду. Впрочем, пустьлучше она тебе сама все объяснит.

Я вынула мобильный, набрала номер и сказала:

– Идите сюда.

Дверь отворилась, на пороге возникла женщина.

– Здравствуйте, – прошептала она. – Сейчас явсе расскажу!

– Это же Раиса, – поразился Роман, – онаработает в отеле.

– Нет, – усмехнулась я, – вернее, да. У Розыбыл паспорт на имя Руфины Богородцевой. А вот в отеле ее все звали Раисой. Соняоформила на нее свое завещание, хотела, чтобы в случае ее смерти Роза осталасьобеспеченной. Соня не посягала на капиталы Поспелова, спрятанные на Кайманах,оставила Раисе лишь «свою» часть – московскую жилплощадь.

– А! – осенило Романа. – Так вот почему женастала так активно в последнее время требовать денег у Антона и продала одну изсвоих квартир. Это же была Эмма!

– Я не стала объяснять эту ситуацию, настолькоона ясна, – пожала я плечами. – Когда Раиса поняла, что сделала Эмма, онапоехала к Аидовой яме…

– Эй, а зачем ширма? С какой стати ее таскалитуда-сюда? – задергался Роман.

Я глубоко вздохнула.

– Тело убитой Сони лежит на диване, матрас изкабинета унесен. То, что там еще была и ширма, не знает никто – к Поспеловойгости не ходили. Эмма не предполагала, что Феба, один раз очутившись в рабочейкомнате, запомнит «полки с зеркалом», и не подумала о вмятинах на шелковомковре. В принципе о пропаже мебели мог заявить Поспелов, но подозреваю, что он,редко приезжавший в Грецию, и не помнит, что есть на вилле. А Эмма собираласьубить Нину, которая стала ее шантажировать. Поспелова приехала к месту встречи,она знает, что Зарубина гоняет, как невменяемая. Рев «Ламборджини» слышноиздалека, Эмма раскрывает ширму и ставит ее на обочине. Спортивный автомобильвылетает из-за поворота, свет фар отражается в зеркале, ослепляет Нину…Уточнить детали?

– Не надо, – протянул Роман.

– Эмма увидела, как «Ламборджини» слетел вАидову яму, – сказала я. – Она была настолько уверена в гибели Нины, чтоспокойно положила ширму в джип и уехала.

– Какого черта она продолжала с ней возиться?– взвыл начальник полиции.

Настал мой черед удивляться:

– Следовало оставить ее на дороге? Чтобыполиция заподозрила неладное?

– Ну нет, – буркнул Роман.

– Греция не Россия, – продолжала я, – мусорныеконтейнеры имеют четко определенные места и владельцев. На шоссе ящиков дляотбросов нет. Эмма вернула на место джип, а ширму решила засунуть в общуюпомойку. Все. Раиса, то есть Роза, поехала к Аидовой яме, она…

– Зачем? – перебил меня Роман.

Я посмотрела на женщину:

– Можете объяснить?