А еще я поймала себя на том, что звона в ушах больше нет и общее самочувствие намного бодрее.

- Да, местор, спасибо, - завкафедрой кивнул и отступил, оставив после себя чувство облегчения и сожаления одновременно. - Я хотела сказать, что завтра меня не будет на занятиях, - решила предупредить куратора сразу. - Мне очень надо, правда. Это касается родителей…

Больше я ничего говорить не стала, да и местор, скорее всего, сам обо всем догадался.

- Хорошо, но учтите, что пропущенный материал нужно будет изучить самостоятельно.

- Конечно! - уверена, Элис об этом позаботится и проконтролирует.

- И вашу сегодняшнюю работу я зачту авансом, - предупредил местор. - Надеюсь, в следующий раз вы подготовитесь лучше.

- Спасибо большое! - не объяснять же, что я готовилась, просто сосредоточиться не получилось.

- Тогда вы свободны, - наконец, завершил для меня занятие преподаватель. - И еще, Элиза, - остановил меня местор у самой двери. - Удачи вам завтра.

В ответ я искренне улыбнулась и кивнула. Удача мне пригодится.

Вечером я заснула только благодаря сонным каплям, заранее приготовленным для меня подругой. Рыжая буквально силой уложила меня спать, иначе я бы еще долго нарезала круги по комнате, накручивая себя до предела.

Утром же у меня все валилось из рук, апогеем стал едва не опрокинутый поднос. Спасибо какому-то парню с боевого, хорошо владеющему телекинезом и обладающему отменной реакцией. Иначе бы пришлось мне убирать растекшуюся кашу и разбитую посуду. Еще и отработку вполне могли бы влепить.

- Элиза, посиди за столом тихонько до прихода Саймона, - попросила рыжая. - И лучше ничего не трогай.

Я как раз неуклюже опустила подрагивающими руками кружку на стол, и та, конечно же, не устояла и опрокинулась. Кипяток потек в разные стороны, соседи, шипя проклятья, повскакивали. Мне же осталось промокать чай платком, так как салфеток, по обыкновению, не было.

Поэтому Саймону Элис сдавала меня с явным облегчением, предупредив напоследок стража о необходимости получше приглядывать за мной и горячее, колющее, режущее и просто мало-мальски опасное в руки не давать.

Некромант, который и сам успел меня неплохо изучить, согласно кивнул.

- Элиза, не беспокойся, - в экипаже Саймон сел напротив меня. - Формулировки обвинения максимально мягкие. До смертного приговора и купирования дара точно не дойдет.

Это, конечно, обнадеживало. Но мои родители еще молоды: по меркам жизни магов, которые легко перешагивали порог возраста в сто-сто двадцать лет, им еще жить и жить. И хотелось бы, чтобы жили они не просто долго, но и счастливо.

Здание суда величественно смотрелось даже на фоне старинных особняков, окружающих его со всех сторон. На входе посетителей встречала внушительная лестница и колонны. В центре площади перед судом бил фонтан, увенчанный статуей наездницы на грифоне с мечом в руке - символ правосудия и неминуемой кары.

- Заходим через черный ход, чтобы не привлекать лишнего внимания, - предупредил страж и потянул меня к неприметной двери с торца.

Там некроманта знали и без вопросов впустили нас обоих.

- Иди уверенно, по сторонам не смотри, - Саймон крепко держал меня за руку, и я сжала его руку в ответ.

Ладони ужасно потели, дыхание сбивалось, как после забега, перед глазами плыло. А еще я боялась споткнуться и растянуться на полу, поэтому сосредоточено смотрела вперед. Красная ковровая дорожка гасила звук шагов, а лестница, по которой мы поднимались, казалась крутой и бесконечной.

Очнулась я только перед массивной дубовой дверью.

- Ваш допуск, - потребовали стражи на входе. Саймон предъявил бумагу, которую долго и скрупулезно изучали. Я затаила дыхание, молясь всем ушедшим, чтобы нас пустили дальше.

- Проходите, - от облегчения сердце ухнуло вниз, колени ослабли, я сильнее вцепилась в некроманта и, с трудом переставляя ноги, прошла в главный зал суда.

Сели мы на самый последний ряд, для верности некромант накинул на нас обоих маскировку стражей, смазывающую лица. Собственно, ничего сверхъестественного, как оказалось, - обычный артефакт, прикалывался булавкой к воротнику и активировался легким движением.

- Здесь все будут при исполнении, - пояснил рыжий, - твое открытое лицо слишком бросается в глаза и еще привлечет ненужное внимание.

Но мою руку Саймон отпускать не спешил, за что я была ему искренне признательна. Без поддержки я бы точно не пережила это утро.

Стрелки часов, будто издеваясь, ползли медленно и неторопливо. Равнодушному механизму спешить некуда, он важно отсчитывал какие-то растянувшиеся втрое минуты. Полчаса до начала слушаний превратились для меня в настоящую пытку. Воздуха не хватало, а в висках вел свой собственный отсчет пульс.

Поэтому, когда боковая дверь отворилась и сопровождение из трех тайных стражей ввело моих родителей, я чуть не вскочила со стула.

- Спокойно, - шепнул некромант, дернувший меня назад. - Сидим тихо.

Родители заняли места на скамье обвиняемых. Сегодня они были одеты не в тюремную, а в обычную одежду. Правда, за время заключения оба заметно похудели и осунулись. Старые вещи стали им велики почти на размер и сидели слишком свободно. Но Мария и Александр Риар все равно выглядели достойно. Вот только глаза у них были потухшие, и обреченность прямо читалась на лицах. Они пришли сюда без надежды на спасение и были готовы к приговору.

Судья вышел в традиционной белой полумаске. Раньше маски были полными, а личность самого судьи - тайной. Сейчас же все знали, кого назначили на процесс, но маска осталась частью традиции, как и белый плащ с капюшоном. Зал, к слову, тоже белый, только скамьи в десять рядов сделаны из темного дерева. Над креслом судьи, напоминающим трон, висел гобелен, повторяющий статую - разящая врагов дева на грифоне.

По преданию, женщина была одной из ушедших, богиня справедливости, чей меч разил лишь виновных. Но и о великодушии богиня тоже не забывала. И я очень, очень на нее рассчитывала.

Тайные стражи в черном, заполнившие зал и следящие за процессом, напоминали слетевшееся воронье. Размытые лица не нуждались в дополнительных масках. Арнаудские волкодавы скалились на предплечьях. 

Несколько человек зашли без маскировки и, судя по отличающейся форме, это был кто-то из Высших лордов, стоящих во главе ищеек.

- Слушание дела Александра и Марии Риар, обвиняемых в пособничестве предателю и государственному изменнику, готовившему заговор против короля, объявляется открытым, - не лучшее из возможных начал.

Я вцепилась в кресло, не осознав, что одной рукой чересчур крепко сжимаю руку Саймона. Рыжий молча терпел.

Дальше шло выступление свидетелей, среди которых мелькали знакомые лица, обвинителей, спокойно излагающих  уже известные всем факты, и защитников, показывающих мои родителей скорее жертвами, чем преступниками. Термины, большую часть которых я не понимала, споры, обсуждения, доводы “за” и “против”. Бесстрастный судья, молча наблюдающий за защитой и обвинением, кажется, едва ли не спал, изредка уточняя какие-то моменты, на мой взгляд, совсем не относящиеся к делу.