– Жизнь вообще несправедлива, – изрекла Галка.

– Ты заметил странную штуку, кстати? – спросила Галка.

– Я заметил сорок странных штук, – ответил я. – Тут легче сказать, что тут не странное…

– Это да, – согласилась Галка. – Но все равно. Вот вспомни, когда мы ходили за продуктами, ты ничего не заметил?

Заметил.

– Мясных консервов тут совсем не продают, – сказал я. – Только рыбные.

– Да?! – удивилась Галка. – Как интересно… А я на это внимания даже не обратила. Кстати, это тоже, наверное, признак…

– Это признак того, что рыба дешевле, – возразил я. – Кстати, рыбные консервы тоже не из самых дорогих. А у тебя что необычное?

– Вот смотри.

Галка вручила мне планшетник, запустила галерею:

– Я снимала, как всегда. Загрузила фотосы, смотри.

Я стал смотреть.

Это был обычный Галкин набор. Она фотографирует всегда и везде, думает, что фотохудожник. Иногда на самом деле получаются удачные кадры, но обычно так, ничего оригинального – «я и колбаса», «котэ сердитца», «пицца недели» и все в том же духе. Октябрьский она тоже нащелкала соответственно – дома, бурьян, тусклые склоны, старость не радость. Улицы, зелень, автолавка с разных ракурсов, старушки, дома, около сотни снимков. Пролистал.

– Ну и что? – спросил я.

– Синего нет, – ответила Галка. – Вообще нет синего цвета.

– И что? Краска дорогая, особенно синяя…

– Его вообще нет. То есть совсем.

– Небо есть, – возразил я.

– Только небо – и все. Я три раза все снимки просмотрела – и никакого синего цвета. Конечно, может, случайность. Но если вспомнить, как наш прадед пытался закрасить ворота участкового… Наводит на размышление.

Галка валялась на надувном матрасе. Рядом на полу лежал фотоаппарат, шнуры, фотопринадлежности, в которых я не очень хорошо разбирался.

– У тебя с собой планшет или ноутбук? – спросила она.

– Что? – не понял я.

– Планшет или ноутбук? Планшет не тянет, нужно помощнее что-нибудь, желательно с графическим редактором. Я тут еще кое-что нашла.

– Кое-что… – начал было я.

Но Галка поглядела на меня пристально и исподлобья:

– Я когда узнала историю про Полину, решила разузнать обо всем этом поподробнее. Не то чтобы подробнее даже, а скорее пошире. И о географии, и о биологии, и карты нашла. Про Генеральное межевание помнишь?

– Ну да, что-то…

С историей у меня всегда проблемы, так что не особо помнил, если честно. Землю, кажется, мерили.

– Я нашла карты восемнадцатого века, – сообщила Галка. – Они доступны, можно легко посмотреть. Сделала копии.

Галка достала из рюкзачка еще одну папку, на этот раз зеленую. Расшнуровала, достала из нее стопку бумаг.

– Октябрьского там не должно быть, – напомнил я. – Это же узкоколейка…

– Верно, – согласилась Галка. – Октябрьский – это рабочий поселок, на старых картах его нет. Но Козья Речка должна присутствовать. Слишком необычный ручей, глубокий, странный, такие отмечали. А его нет. При том что карты межевания подробные, там есть и родники, и совсем маленькие ручейки, и колодцы, и даже крупные камни. А Козьей Речки нет.

– Возможно, ее и не было, – предположил я.

– Возможно. Все возможно. А вот карты начала двадцатого века. В областном архиве добыла. Как видишь…

– Тоже ничего.

На картах начала двадцатого века никаких ручьев, правильно.

– Для привязки – на другом берегу реки церковь, она обозначена крестиком. И село Подвязово. А на другом берегу, на нашем то есть, ничего. Никакой речки, никакого ручейка, вообще даже намека.

– Ладно, – кивнул я. – И что? Ты не обижайся, но я все равно никак не могу понять. Карты, что они доказывают?

Галка протянула мне очередной листок:

– Двадцать восьмой год, карты Генерального штаба.

– А здесь она есть, – удивленно сказал я. – И здесь она явно шире, чуть ли не приток…

– Ага. Отмечена как река, которая при определенных условиях может представлять сложности при переправе. То есть тогда она была отмечена не как ручей, а как река. А вот следующий шаг, пятьдесят второй год.

Карта тысяча девятьсот пятьдесят второго года была выполнена в цвете. Зеленые леса, синяя река, узкоколейка, похожая на лесенку. Коричневые болота. Октябрьское очень подробно, вплоть до колодцев. А Козьей Речки на карте не было.

– Забавно, – сказал я. – Весьма и весьма. Хотя, в принципе, объяснимо. Это зависит все от гидробаланса местности, наверное, это так называется. В некоторые, в водные, годы ручей течет, превращается в маленькую речку. В другие, маловодные, водный баланс нарушается и ручей уходит. Ничего сверхфантастического.

Галка извлекла из папки следующую порцию карт. На этот раз они были совсем свеженькие, напечатанные на глянцевой бумаге. Один снимок был сделан со спутника и, скорее всего, был найден Галкой в Интернете. Обычный интернетный космический снимок, Козья Речка есть. Течет, ясно различим каждый изгиб, каждая петля, видно, что в месте впадения в Соть ручей совсем другого цвета, он гораздо темнее и кажется даже гуще, чем обычная вода.

Следующий снимок был произведен не со спутника, а, видимо, с самолета, не с такой четкостью, как предыдущий, но зато гораздо более яркий, что ли, насыщенный. Разумеется, была выхвачена все та же местность, все тот же Октябрьский, все та же узкоколейка, река, все это я знал уже, кажется, досконально, однако еще не очень хорошо совмещал в голове с тем, что виделось глазами.

На этом снимке Козья Речка снова отсутствовала.

– То, о чем я и говорил. – Я постучал пальцем в снимок. – Все зависит от воды. В болотах накопился избыток влаги, ручей прорезался. Болота пересохли – ручей исчез…

– Эти фото сделаны в один год, – сказала негромко Галка. – Более того, в один месяц. Между ними четыре дня, если быть совсем точной. И лето было сухое.

На это я не знал что ответить.

– Она то появляется, то исчезает, – сказала Галка. – Иногда она есть, иногда ее нет.

– Почему… почему никто не обратил на это внимания?

– Глушь, – объяснила Галка. – Стратегических объектов никаких – кому нужен какой-то полоумный ручей?

– Но ведь они должны были сравнивать старые карты с новыми…

Галка только рукой махнула.

– Россия большая, – сказала она. – Ничего удивительного, что не заметили. – Галка хмыкнула. – А теперь самое главное. Я почему у тебя ноутбук спрашивала – у меня на планшете фоторедактор совсем паршивенький, а камера… – Галка кивнула на фотоаппарат, – камера полноматричная, к тому же пикселей немало, должно получиться неплохо было, а планшет не вытягивает. Видишь ли, я всегда стараюсь работать с камерой. Потому что сразу многое не видишь, а потом, уже дома, можно в спокойной обстановке все рассмотреть. Иногда это приносит свои плоды. Конечно, по этой пластмасске не видно, но все равно попробуй.