– Эй! – Норма сильно дернула меня за рукав. – Что с вами?

– Это случилось здесь, – сказал я. Мне казалось, что фрагменты паззла вот-вот сложатся, и я увижу картинку, пойму, что это было или когда это будет…

– Что случилось? – спросила Норма. Я вздрогнул. Видение исчезло.

– Не знаю, – признался я. – Что-то. Что-то важное.

Не понимая, зачем, я схватил ее за руку:

– Идем!

Она кивнула, и мы, держась за руки, бросились догонять остальных.

* * *

– Мне интересно, сколько еще мы будем darsi l’accetta sui piedi?![47] – возмутился Призрак. – Здесь же темно, как в bucca di culo alla negri, а мы опять без света!

В здании, куда мы вошли, действительно царила непроглядная тьма. Я, например, в темноте видел, Норма, по-моему, тоже, еще Фредди – уж больно уверенно он держался, Тень и наш атлант. А остальные оказались дезориентированы.

– С чего ты взял, что мы без света? – спокойно спросил Джинн. – Я, в отличие от некоторых, учусь на своих ошибках. Сейчас свет будет.

– Вы лучше скажите, откуда свет снаружи? – спросил Фредди. – Мне кажется, светятся сами здания, но не так, чтобы сильно. А небо свет отражает.

– Честно говоря, не знаю, – признался я. – Норма, ты что думаешь?

– Фредди прав, – подтвердила Норма. – Свет исходит от зданий, а так как их много, то небо этот свет отражает, получаются «сумерки Энигмы».

И тут вспыхнул свет, довольно яркий. Источник его сначала находился в руках Джинна, потом воспарил у него над головой.

– Надо было нам с тобой, дружище, хотя бы пару беспилотников склепать, для личного пользования, – сказал Джинн Призраку. – А то у меня только этот летающий фонарик, да несколько дронов-разведчиков, я их вперед запустил.

– И что там, впереди? – спросил Призрак. Джинн пожал плечами:

– Да ровно все то же. Коридор, длинный, как кишка.

– И нам по этой кишке идти, – невесело проговорил Призрак. – Идем, что ли?

И мы пошли. Шли довольно долго, хотя вскоре Джинн сообщил, что его дроны обнаружили какой-то зал. К залу сходилось четыре коридора, и дроны отправились исследовать каждый из них, кроме того, по которому мы шли.

– Ну и здоровущее это здание, – не то восхищался, не то возмущался Фредди. – Больше моего монастыря!

– Bellimbusto, да оно больше Ватикана, – отвечал ему Призрак.

Тень то и дело останавливалась, когда ей казалось, что можно «заглянуть» сквозь стену, но всякий раз напрасно – то ли стены здесь были толстые, то ли материал как-то блокировал способность Тени, но что происходило за стенами, вдоль которых мы шли, мы не видели.

Когда мы подходили к «залу», Джинн сообщил, что один из дронов нашел проход вниз.

Зал оказался действительно большим, почти как покинутая нами площадь. Сначала он ступенчато спускался, затем резко обрывался колодцем футов на тридцать. Неприятным моментом было то, что три найденных коридора открывались как раз в этот колодец. Спуск мы обнаружили не сразу, это была витковая лестница, врезанная в стену «колодца». Довольно крутая… Спускались мы гуськом, первым шел Фредди, за ним Джинн, Призрак, Дария, Тень, атлант, Куинни, Льдинка, Норма и я. Норма хотела быть замыкающей, но я настоял на том, чтобы самому исполнить эту функцию.

– Хорошо, – огляделся Призрак, когда мы оказались «на дне», – и который из коридоров?

– Вот тот, – Джинн указал на самый дальний от нас туннель. – Остальные два ведут в тупик. Зачем они только нужны?

– А вся эта cazzatta, по-твоему, зачем? – пожал плечами Призрак. – Логика индейца непостижима для белого. Как ты думаешь, кто это построил, пагрэ?

– Не думаю, – ответил Джинн. – Мне это напоминает колодец нашей антарктической базы.

– Мне тоже, – кивнул Фредди. – Вообще, архитектура какая-то очень человеческая.

– В отличие от зданий на улице, – согласилась Тень. – У меня от них мурашки по коже…

– А у меня от этого места, – заметила Куинни. – Я чувствую здесь что-то недоброе. Нечеловеческое.

– Напрасно, – заявил голос, заставивший всех, даже Норму, вздрогнуть. – Место, до которого довело вас ваше любопытство, хорошо известно. Настолько хорошо, что многие считают его абстракцией. Не важно, христианин ты, иудей или мусульманин – ты наверняка знаешь эти слова: «Когда пойду я долиной Смертной Тени…» Добро пожаловать в долину Смертной Тени, друзья мои.

Вокруг нас вспыхнул свет. Он поднимался вверх, окружая нас так, что, казалось, мы отделены от внешнего мира. Свет был мертвенным, холодным, он отсекал лестницу, но коридоры оставались открытыми.

* * *

– Знаете, – проговорил неизвестный (его голос шел откуда-то сверху), – вы все виноваты. И ты, Бракиэль, и ты, Норма, и даже ваш новый друг. Я слышал вас и услышал достаточно. Вы – семя, упавшее на каменистую почву, вы взошли быстрее других, но слишком рано усохли. Вы рассуждали о морали, о доверии. О том, можно ли доверять кураторам, судили их и осуждали. Вы полагали себя правыми, мудрыми, но как же вы безумны! Вы думаете, что глина – это то же самое, что и горшечник. Вы думаете, что вещь может сказать сделавшему её: «Не ты меня сделал!» Разве горшок говорит горшечнику, что тот ничего не понимает?! Кто вы, чтобы судить гения? А ты, Перфламе, какое ты имел право не уступать мне, когда я нуждался в том теле, что ты занял? Ты такой же глупый и ущербный, как те, кто отщипнул для тебя по кусочку. Ты мог бы стать совершенством, но сделался ничтожеством. И твоя судьба – с твоими «родителями».

Я не выдержал и выстрелил. Кажется, остальные думали так же, как я – одновременно со мной выстрелили Фредди и Норма, чуть позже – Джинн и Призрак. Тщетно. Ни один выстрел не достиг едва заметной фигуры, стоящей на парапете за стеной света.

Незнакомец рассмеялся:

– Я потакал вам. Я дал вам свободу и ждал, что вырастет из этой свободы. Я сквозь пальцы смотрел на твой, Бракиэль, жалкий роман с моим любимым Творением. Ты и ее чуть не испортил своей «любовью». К счастью, у Надин сильный стержень. Она вырвала из себя все то, чем ты ее заразил. Норма, милая, я сейчас про тебя, бледная тень величественной Н. Я собрал вас здесь для того, чтобы решить несколько задач. Вы мне не нужны; я мог бы даже отправить вас домой, где вы бы жили, как трусливые крысы, прячась и пряча мой великий Дар. А не стали бы – тем лучше. Я люблю, когда чьи-то действия вызывают хаос. Леди Лед, ты не представляешь, как в этом был великолепен твой брат! Жаль, что ты не стала такой же, а я так на тебя надеялся. Я хотел видеть тебя новой Кали, сокрушительницей народов – и что я вижу теперь? Твоя ледяная душа растаяла в жалкой попытке спасти Олгу, которая меньше, чем ноль.