Пирога описала элегантную кривую и встала параллельно плоту. Гребцы бросили весла с вырезанными на рукоятках геометрическими узорами и схватили странные дротики, наконечники которых, прозрачные и острые, очень походили на стеклянные. Они держали оружие наготове, но без какой-либо угрозы. Тот, кто казался вождем, легко спрыгнул на плот и посмотрел на беглецов. Его светло-серые, широко расставленные глаза, спрятанные под ярко выраженными надбровными дугами, поочередно прошлись по Отсо, Акки, Бушрану и особенно по их оружию.

– Хорошо, – произнес он наконец. – Это не оружие врагов. Нет, никто еще не прибыл. Стало быть, васки покидают горы? Три озера принадлежат бриннам и не смогут долго кормить сразу два народа.

Он говорил на гортанном языке, сильно отличавшемся от свистящего языка хиссов. Акки даже упрекнул себя за то, что мысленно удивился этому: не было никакого повода для того, чтобы все обстояло иначе.

– Берандийцы напали на васков, – сказал он, продолжая передавать. – Васки храбры, но малочисленны, к тому же их враги гораздо лучше вооружены. Васки придут сюда, чтобы на какое-то время укрыться у своих союзников-бриннов и вместе с ними в очередной раз отбросить берандийцев, а может, даже и победить.

Бринн ответил не сразу:

– Васки – наши союзники. Они помогли нам во время войны Шести лун. Они могут прийти. Мы тоже поможем. Воинов-бриннов так же много, как и песчинок в реке, и они ничего не боятся. Мы знали о том, что на высокогорье была война. Однако ты – не васк. И ни он, ни она, ни та, у которой только одна рука, – тоже не васки.

Акки тут же пожалел об отсутствии Хассила, а главное – его гравилета. Было бы гораздо легче вступить в контакт с этими добрыми, но такими простыми людьми, выйдя из блестящей летающей машины, в то время как они прибыли на плоту, грязные беженцы, истощенные и оборванные. Настал самый трудный момент.

– Среди берандийцев тоже были противники этой войны. Они хотели заключить союз с бриннами, как это уже сделали васки.

Он взглядом «попросил» берандийцев не вмешиваться.

– К сожалению, – продолжил он, – они оказались слабее. Чтобы избежать гибели, им пришлось спасаться бегством. Будут ли бринны великодушны и примут ли этих, незнакомых им, союзников? Тех, кто смог спастись, так как многие ждут смерти в тюрьмах Берандии или без всякой надежды блуждают в лесах.

Бринн окинул трех берандийцев пристальным взглядом. Анна не отвела глаз, Бушран даже не пошевелился, лишь Клотиль опустила глаза.

– Кто отнял у нее руку? Берандийцы?

– Да, – ответил Отсо на языке бриннов.

– Это хорошо. Теперь между ними и врагом пролита кровь.

Бринн снова повернулся к координатору:

– А ты? Кто ты такой – ни васк, ни берандиец?

«Из этой скотины получился бы замечательный антрополог, – подумал Акки. – От него невозможно скрыть расовые различия».

– Я прибыл с противоположной стороны небесного свода, где проживает огромная конфедерация людей, таких же как я, ты и многие другие. Мы узнали, что на этой земле есть плохие люди, которые угнетают бриннов, и мы – один человек, как я, и один человек, как ты, – прибыли сюда на летающей лодке. Однако предатели-берандийцы повредили эту лодку, и пока человек, подобный тебе, пытается ее починить, чтобы мы могли обрушить огненный дождь на головы врагов, я отправился с этим васком на помощь этим берандийцам.

– Как ты можешь доказать, что говоришь правду?

– Мои спутники могли бы подтвердить это, они видели, как я спускался с неба. Но лучше посмотри сам. Кто-нибудь из твоих воинов прячется там, в траве?

– Да.

– Прикажи им выйти, и пусть отойдут шагов на сто.

– Зачем?

– Чтобы я смог представить требуемое тобой доказательство, не убив друзей.

Бринн немного подумал, затем прокричал приказ. Из высокой травы вышло около дюжины воинов. Акки вытащил фульгуратор, проверил указатель зарядов, установил минимальную мощность и максимальную дальность и поднял руку. Более чем в двухстах метрах от него трава вспыхнула от огня.

– Я не знаю, прибыл ли ты с неба, однако ты обладаешь такой силой, которой на этой земле не обладает никто. Великий вождь и власть имущие решат. Идемте.

Они пересели в пирогу, и та быстро понеслась по озеру благодаря умелым гребкам сильных рук. Отсо наклонился к Акки:

– Раз уж ты понимаешь их лучше меня, спроси, по-прежнему ли их великим вождем является Техель-Ио-Эхан? Когда-то я был с ним знаком.

Акки передал вопрос.

– Да, Техель-Ио-Эхан все еще наш вождь.

– Это, без сомнения, облегчит первый контакт.

Нос лодки с шумом раздвинул болотную траву, и они высадились в маленькой укрытой бухточке, где многочисленные пироги покачивались на спокойной воде, привязанные к примитивным причалам. Незаметной тропой, змеившейся между кустами, они подошли к деревне. Около сотни хижин из бревен, ветвей и шкур прижимались к скале, словно к укрытию. На самом краю стояло здание из кирпича, у которого сновали туда и сюда несколько бриннов. Из глиняной трубы строения валил густой дым.

Прибытие чужаков было замечено, хотя и не вызвало удивления. Их пригласили войти в одну из хижин, размерами чуть больше других. Дверь этой хижины представляла собой деревянную раму с резьбой в виде переплетений геометрических рисунков. За ней тянулся длинный темный коридор; еще одна дверь – и они вышли к огромной пещере. У самого входа, в солнечном свете, падающем из естественного отверстия, расположенного под самым сводом, сидели бринны с более бледной кожей, очень сутулые: это свидетельствовало о том, что все они – старики. На них была одежда из кожи с богатой вышивкой.

Проводник произнес несколько фраз, смысл которых Акки не уловил. Это его не удивило. Фразы были адресованы не ему, а телепатическая передача во всех мирах и на всех планетах могла быть принята только тем, кому она предназначалась. Акки пожалел, что оставил свой усилитель в гравилете. Один из пожилых бриннов поднялся с деревянного стула и подошел к Отсо.

– Привет сыну моего старого союзника, – медленно произнес он на языке васков, как человек, которому приходится подыскивать слова полузабытого языка. – Да будет он желанным гостем в стране бриннов, как некогда был его предок. Пусть моя пища будет его пищей, моя дичь – его дичью, мое оружие – его оружием, его война – моей войной!

Затем он повернулся к Акки:

– Тебе тоже привет, метатель молний, тебе, который, как ты сам говоришь, прибыл с другой стороны небосвода, чтобы оказать нам помощь. Пусть тебя оставят неудачи, пусть возвратится к тебе твое оружие, а сердце твое познает покой. Я верю, что ты не с этой земли, так как ни берандийцы, ни васки не могут понимать наш язык, не научившись ему!

Повернувшись к Анне, он продолжал на языке бриннов, попросив Акки перевести: