Рванул обратно в Авенту, и до заката следующего дня, пока не наткнулся на очередной тупик, не останавливался ни на секунду. Она будто провалилась сквозь землю, но так не бывает. Не в краях, которые я знаю наизусть.

Воины, стражи, офицеры — на месте не сидел никто, сменяя друг друга они прочесывали доверенную им территорию, и все же одного человека среди них я найти не смог. Провидец исчез, растворился в воздухе, вместе со своей чертовой избой! Именно в тот момент, когда его помощь могла пригодиться.

Не останавливая поисков в Авенте, я вернулся в Третьемирье. И это был первый раз в жизни, когда я так отчаянно и сильно хотел ошибаться.

Каменное сердце билось спокойно. То ли от того, что оно принадлежало не мне, а кому-то другому. То ли от того, что я наконец понял в чем дело…

В доме Леи было тихо. Мрачно и неестественно тихо. Воздух пах древесиной, а от каждого движения с поверхностей взлетала пыль. Что ж, моя жена давно здесь не жила. И не уже не будет.

Сделав несколько шагов в сторону спальни, я неслышно толкнул дверь за которой никого не отказалось. Комната пустовала. Хотя, кое-что здесь все-таки было. Запах, почти рассеявшийся и принадлежащий ей. А еще полное отсутствие каких-либо доказательств, того, что она была здесь хоть раз с момента исчезновения.

Я потер виски, потому что пронзившая лезвием догадка обретала форму и набатом стучала в голове. Ревность играла с моим рассудком в очень злую игру, и тогда я еще не знал до какого невообразимого масштаба она разрастется.

Задержался в комнате всего на пару минут, и входная дверь, что была не заперта, вдруг отворилась, будто ее пнули. В дом вошла кошка, которая почему-то передвигалась с трудом. Во рту Искра держала серую, совсем крохотную мышь. Не обращая на меня внимания, она бросила добычу на пол и вонзилась в нее зубами.

Какого черта здесь происходит?

Кошка справилась с небольшой тушкой моментально, словно даже не заботилась о том, чтобы прожевать, и принялась обнюхивать половицу в поисках добавки. Которой не было.

Осторожно поднял Искру с пола чтобы осмотреть. Запачканная с запутавшимися в шерсти соринками, и мокрыми лапами она даже не сопротивлялась. Первым на ум пришел вывод, что она провела на улице долгое время. Вторым и куда более очевидным было то, что кошка вот-вот родит. Расширенные зрачки, учащенное дыхание и большой живот, внутри которого активно толкаются котята.

Как Лея могла ее оставить?

— Госпожа бы никогда ее не бросила бедняжку! — будто услышав мой внутренний вопрос, уверенно произнесла кухарка, когда я без слов передал ей Искру. — Случилась беда, сердцем чую!

— Присмотри за ней, — ответил и покинул кухню.

Коридоры форта казались как никогда гнетущими и тяжелыми. Так и хотелось впечатать в них кулак. И не раз! Но я сдержался, потому что в том месте, куда я направлялся, мне понадобится спокойствие и терпение.

Несущие караул ищейки расступились и пропустили меня в подземелье, где уже давно находилась гончая.

Воительница, принадлежащая единственным землям в этом мире, которые я еще не обыскал, наверняка владеет нужной мне информацией. Не желающая говорить, никогда до этого дня, она могла снова остаться безучастной. Что ж, придется найти способ ее разговорить.

— Верховный? — растянула она, и голос, похожий на женский, но все же потусторонний, заполнил пустые камеры подземелья. — Давай я с одной попытки угадаю, что тебя сюда привело?

Сгорбленная, но не потерявшая азартного блеска черных, суженых глаз, она смотрела на меня из угла камеры. Земляная кожа обтягивала сильное тело. Рядом покоился острый жезл — основное оружие гончих, которое невозможно отобрать. Почему так — ответа я пока не нашел. Но куда бы я не перемещал шпионку, жезл через время материализовался рядом с ней.

— Угадай, — бросил я. Пусть болтает. Может и удастся вытянуть из нее что-то стоящее.

— Сенсария наконец сбежала? — сказанное смешило черноглазую, да так сильно, что она прыснула, прежде чем добавить: — Они всегда сбегают, как только наступает время выбирать кандидата.

— Что значит сенсария? — решил начать с простого я. — И кто такие кандидаты? — раздери их черти.

Нельзя показывать воительнице и толики того смерча, что бушевал внутри. Нельзя, или она узнает, что имеет надо мной преимущество.

— Сенсария — это новая Мать, время которой пришло, — почти музыкально произнесла шпионка. — А кандидат это тот, кого она выберет, чтобы родить от него дитя. Но ведь ты этого совсем не знал?

— Знал или нет, с чего ты взяла, что это должно меня волновать?

— Потому что ты здесь. Стоишь у сырой, ржавой камеры, и слушаешь, что я тебе говорю, — воительница подскочила с узкой лавки, что держалась у стены на цепях и взяв в руки жезл и ткнула им в висящий на камере замок. — Отпусти, и я покажу тебе, где теперь обитает твоя госпожа!

— Госпожа? — не совсем поверил услышанному я.

— Каждый, потерявший от Матери голову, признает ее госпожой, — с выражением лица, будто объясняет мне элементарные вещи, протараторила она. — Ты, мотт, противься сколько влезет, но меня, главное, отпусти.

— Давай подытожим: ты, просто так, отведешь меня к…

— Матери? — снова выпалила воительница, которой явно не хватало терпения. — Да. Но с чего ты решил, что я это сделаю просто так? Всему есть цена.

— И какова твоя?

— То, чего я хочу, мне уже обещали, верховный, — высоко задрав подбородок, пояснила она.

— Кто? — лезвие ножа в моей спине перекручивалось с нарастающей скоростью. — И почему ты думаешь, что я не смогу предложить больше?

— Потому что я хочу смерти! Настоящей! — уголки рта и серые губы по-человечески дрогнули. — Свободы от этого тела, от этого бремени, — она потрясла рукой с сияющим жезлом в руках. — Для себя и сестер!

— Тот, кто тебе это пообещал — солгал.

И по черным глазам, что едва не заблестели слезами, я понял, что она тоже знает правду. Ни ищейки, ни гончие не могут обрести покой. Смерти они не нужны. Несмотря на их мастерство, силу и преданность, Небеса давно от них отказались, чем обрекли на вечные скитания по земле.

— Нет, — потрясла угольными волосами воительница. — Он смел и порядочен, не то, что большинство людей!

— Хочешь верить в сказки? Пусть, — пожал плечами я, хотя до спокойствия и скуки мне было очень далеко. — Кто он и как его зовут?

— Сначала замок, — она снова стукнула сияющим жезлом по железным прутьям камеры.

— Если решила меня обмануть, лучше запомни это место. Потому что