году Джексон получил звезду на Голливудской Аллее славы, на Голливудском бульваре, 7018, рядом с Мэрил Стрип и Уэсли Снайпсом. Шесть лет спустя победный тур Джексона перекинулся через улицу, когда он оставил отпечатки ладоней и ступней на свежем бетоне возле кинотеатра Chinese Theater[104]. «Нам обмотали обувь небольшим количеством серой пленки вокруг каблука и подошвы», – рассказал он. Ричардсон Джексон забрала туфли после церемонии, чтобы положить их в застекленную витрину, то есть он пожертвовал парой парадных туфель от Armani. «Это была ее идея: это должны быть действительно хорошие туфли, – сказал он. – А что? На них же попадает цемент!»

Джексон серьезно относился к своей обуви. У него было нечто вроде «кроссовочного фетиша» – сотни пар, каждая коробка была помечена по цвету и стилю. «У меня в шкафу все выглядит как в магазинах Foot Locker», – признавался он. Он знал, что размер этой коллекции сводит его жену с ума: «У нее тонна всякого дерьма, но она все равно считает, что у меня слишком много обуви».

Однажды Джексон получил бесплатную пару водительских ботинок Tod’s в подарочной корзине на церемонии награждения (обувь для вождения – это мокасины на тонкой подошве с резиновыми выступами, чтобы лучше контролировать педали). Они ему не подошли, поэтому он отправился в магазин Tod’s в Беверли-Хиллз, где продавец сказал, что он может обменять их на любую пару, которую захочет. Он пришел в восторг, когда заметил пару из крокодиловой кожи, – и разозлился, когда продавец извиняющимся тоном сказал, что это единственная модель, на которую нельзя сделать обмен, потому что они стоят пять тысяч долларов за пару. «К черту, – сказал он. – Дайте мне пару черных и пару коричневых». Он вышел из магазина и подумал: «Что за тупость я только что сделал? Я потратил десять тысяч долларов на две пары гребаных лоферов из крокодиловой кожи. Как я такое допустил?» Он знал, что позволил своему высокомерию взять верх над собой, но решил, что в конечном счете покупка стоила того, потому что он действительно носил эту обувь.

Самым известным элементом стиля Джексона была его любовь к кепкам Kangol. Привычку их носить он перенял от своего деда, но он умел хорошо одеваться и всегда подбирал одежду, соответствующую случаю. «Каждое событие имеет свою специфику, – говорил он. – Утром, когда я иду на поле для гольфа, если жарко, я надеваю яркие шорты и очень крутую рубашку и поражаю парней – они всегда говорят: "О боже!" Да, но мне хорошо. На Bob Hope Desert Classic[105] у меня были эти лаймово-зеленые рубашки, желтые свитера и броские клетчатые штаны. Выглядело круто. Иногда хочется выглядеть более изысканно – на церемонии вручения SAG Awards я выбрал образ пингвина, черный-черный-черный, но на галстуке у меня была бриллиантовая булавка, которая выглядела просто потрясающе, и я сказал: «Ладно, прикреплю ее, не хочу быть пингвином». Каждый год, когда я собираюсь на церемонию вручения наград Академии, я обсуждаю с сотрудниками Armani конкретный вид материала: мы выясняем, смогут ли они найти определенный цвет, просто чтобы я не выглядел, как все остальные». Он внедрил свои былые модные решения во взрослый стиль, куда входит как одежда в стиле студентов Лиги плюща, которую ему покупала мама в юности, так и вещи в стиле тай-дай, которые он любил носить в колледже. «В итоге я ношу весьма традиционную одежду с дикими цветами внутри, – объяснил он. – Я ношу оранжевый с традиционным костюмом в елочку».

Джексона регулярно спрашивали, когда он собирается стать режиссером.

Он во многом подходил для этой работы – умный, целеустремленный, внимательный к деталям, знакомый с правилами кинопроизводства, а исключительные кассовые сборы его фильмов означали, что у него не будет проблем с получением финансирования. Пофлиртовав с этой идеей в течение многих лет, он решил, что ему больше нравится нынешняя работа: вместо того чтобы полтора года работать над одним проектом, он предпочел бы провести это время, снимаясь в полудюжине разных фильмов.

Однако он поиграл своими голливудскими мускулами в качестве продюсера (через свою компанию Uppity Films). Некоторые из его идей для телесериалов так и не получили развития – например, научно-фантастическое шоу о четырех бессмертных женщинах, охраняющих мир от сил зла, – зато они с женой стали исполнительными продюсерами британско-канадского документального мини-сериала «Порабощенный», посвященного истории рабства в США. Шоу строилось на кадрах глубоководных дайверов, которые исследовали обломки невольничьих судов на дне Атлантического океана с сотнями тысяч захваченных людей, погибших как груз. Такой подход к трагической истории Среднего пути не только взывал к историческому восприятию Джексона, но и отражал его юношеское увлечение океанографией. Джексон был ведущим; в сериале также показывалось, как он отыскивает корни своей семьи до габонского племени бенга.

«Для меня было откровением узнать, что я принадлежу к племени, которое все еще существует», – говорит Джексон. Когда он посетил это место, то был глубоко тронут тем, что бенга отнеслись к нему как к вернувшемуся сыну. «От этого у меня возникло чувство, что я вернулся домой», – сказал он. Он осмотрелся вокруг, и каждый, кого он видел, выглядел «родным, как мои дяди, мои двоюродные братья».

Спустя три десятилетия после выхода фильма «Школьные годы чудесные» с участием Джексона и его спарринг-партнера по голливудской парковочной площадке Лоренса Фишбёрна их все еще путали друг с другом – «хотя мы совсем не похожи», точно подметил Фишбёрн. Джексон, возможно, и сам следил бы за актерскими заслугами своего старого друга, но у него не оставалось выбора, потому что совершенно незнакомые люди спрашивали его, играл ли он ковбоя Кертиса в «Пи-Ви» (нет, это был Фишбёрн), или кричали ему «Матрица!» на улице (опять мимо: это самая известная роль Фишбёрна – Морфеус в трилогии «Матрица»).

Обычно Джексон отмахивался от таких ошибок, но в феврале 2014 года он давал в прямом эфире интервью по спутниковой связи о ремейке «Робокопа» лос-анджелесскому телеканалу KTLA, когда репортер Сэм Рубин спросил, много ли внимания он привлек своей рекламой на Суперкубке. Но есть одна проблема: в тот год у Джексона не было рекламы на Суперкубке, Рубин перепутал его с Фишбёрном, который появился в рекламе автомобилей Kia в стиле «Матрицы». «Я не Лоренс Фишбёрн. Мы не все похожи друг на друга! – закричал Джексон. – Ты репортер развлекательной программы на этой станции, и ты не видишь разницы между мной и Лоренсом Фишбёрном? Должно быть, на твою должность очень короткая очередь». Рубин, заметно скривившись, попытался перевести тему разговора на «Робокопа», но Джексон не был