не полководцам, а скорее уж наиболее значимым государственным деятелям, членам царствующей династии, одним словом, тем, кто возглавлял не только армию, а и всю воюющую державу в целом. Ну, на Руси-матушке и к этому вопросу проявили индивидуальный подход, отличающийся от всеобщего. Среди Романовых генералиссимусов не имелось ни единого.

Первым обладателем этого чина в России стал в 1696 году воевода Алексей Шеин – за удачный Азовский поход. Некоторые историки, впрочем, его звание оспаривают – присвоено оно было, собственно говоря, до официального введения в Империи в 1716 году. Вторым «петровским» генералиссимусом стал Александр Меншиков. Ну, этот каких только званий на себя ни понавешивал! Даже рейхсмаршалом был – прямо что твой Геринг… Правда, надо отдать должное – в войнах, которые тогда Россия вела практически беспрерывно, Меншиков принимал участие вполне реальное, причем в первых рядах. На стены Нарвы лично со шпагой лазал – имелись тому свидетели и очевидцы. С другой стороны, высшее звание получил не из рук обожаемого «херра Питера», а от его сына, императора Петра II, чьим тестем едва не заделался… Недолго и проносил – в березовскую ссылку Меншиков уехал, лишенный всех чинов, орденов и достояния. Следующим в списке значится и вовсе не русский, а герцог Брауншвейг-Беверн-Люнебургский Антон Ульрих, отец российского императора Ивана VI Антоновича. Принц приходился также племянником прусскому императору Фридриху II. Политика, господа, чистейшей воды политика.

Зато вот уж чье право на звание «генерала над генералами» не оспаривалось, да и не может быть оспорено никогда, это Александр Суворов, навеки ставший символом непобедимости русского оружия. Многие военные историки вообще склонны считать его лучшим полководцем всех времен и народов. Еще бы – ни единого проигранного боя или сражения, карьера от рядового солдата (пусть и гвардейского полка) до генералиссимуса, разгром противников, считавшихся на тот момент непобедимыми, в том числе и войск самого Наполеона, взятие городов и крепостей, слывших вообще неприступными… Вот после Суворова, ставшего последним русским генералиссимусом, это звание и принял Сталин, бывший, как известно, единственным генералиссимусом советским. И ведь именно, что принял! Существует масса свидетельств о том, что от подобной чести Иосиф Виссарионович отбивался, как только мог. Высшее воинское звание – генералиссимус Советского Союза было присвоено ему как Верховному Главнокомандующему всеми Вооружёнными Силами СССР Указом Президиума Верховного Совета Союза 27 июня 1945 года. Однако, по имеющимся данным, первые попытки сделать это предпринимались с начала 1943 года. Во всяком случае, в архивах имеется якобы шифротелеграмма, в которой с подобным предложением к товарищам Маленкову, Молотову и Берии обращаются несколько известных полководцев Великой Отечественной. Тогда же не обошлось опять-таки без «гласа народа» – с предложением о присвоении Сталину наивысшего звания выступил коллектив рабочих, инженерно-технических работников и служащих московского завода «Рессора».

Однако до окончания Великой Отечественной Верховный и слышать ни о чем подобном не хотел. Он и маршалом-то стал на полгода позже Жукова, 11-м по счету в СССР, а никак не первым. Более того, подобные поползновения вообще вызывали у Вождя самые негативные эмоции, порой доводя чуть ли не до белого каления. Сохранился один из подлинных его монологов конкретно на данную тему, приводимый свидетелем, более чем достойным доверия – маршалом Коневым: «Хотите присвоить товарищу Сталину генералиссимуса. Зачем это нужно товарищу Сталину? Товарищ Сталин и без этого имеет авторитет. Это вам нужны звания для авторитета. Товарищу Сталину не нужны никакие звания для авторитета. Подумаешь, нашли звание для товарища Сталина – генералиссимус. Чан Кайши – генералиссимус, Франко – генералиссимус. Нечего сказать, хорошая компания для товарища Сталина. Вы маршалы, и я маршал, вы что, меня хотите выставить из маршалов? В какие-то генералиссимусы? Что это за звание?! Переведите мне!» На «инициативе» доброхотов из «Рессоры» и аналогичных ему посланиях с фронта стоит сделанная любимым красным карандашом Верховного резолюция: «В архив!» Давать им ход и претворять в жизнь Иосиф Виссарионович не собирался категорически.

По одной из версий «уломать» его удалось во время импровизированного банкета, состоявшегося 24 июня 1945 года после Парада Победы в крохотном зальчике у Мавзолея, где руководители страны во время праздничных мероприятий обычно скрывались от непогоды, а тут на волне охвативших всех чувств решили отметить на скорую руку величайшее событие. Некоторые исследователи пытаются утверждать, что именно среди этого застолья в узком кругу Верховный и дал слабину, согласившись на второй орден Победы, звание Героя и уж, до кучи, генералиссимуса. Отсюда, мол, и такая «сверхоперативность» с введением Верховным Советом этого звания и присвоением его Сталину. Позволю себе усомниться. Попытавшихся впоследствии вручить ему Звезду Героя Сталин, как уже было сказано выше, попросту обматерил от всей души. И ни разу в жизни не надел ее. Как, кстати, и мундир генералиссимуса.

Сохранились совершенно достоверные воспоминания генерала армии Сергея Штеменко, на момент описываемых событий занимавшего немаленькую должность в Генеральном штабе РККА, об истории, которая произошла в кабинете Верховного все в том же победном году. В тот день Штеменко со своим шефом, начальником Генштаба Алексеем Антоновым в кремлевской приемной Сталина наткнулись на главного интенданта РККА Павла Драчева, которого едва узнали. Облачен тот был в некое совершенно фантазийное подобие мундира времен то ли Александра I, то ли и вовсе Екатерины Великой. Позументы, аксельбанты и даже, кажется, чуть ли не пришпандоренные вместо привычных погон эполеты, на которых предельно дико смотрелся герб СССР. Более всего воображение видавшего виды Штеменко поразили лампасы на форменных штанах – вместо привычного красного, «генеральского» цвета они были… золотыми! Вопрос о том, что делает на пороге кабинета Верховного эдакое пугало, разрешился довольно быстро.

Делавший доклад на возглавляемом Сталиным совещании начальник тыловой службы Красной армии Андрей Хрулев, завершив пространное выступление, как бы «между прочим» предложил: «А давайте новую форму посмотрим!» Пребывавший в отличном настроении Иосиф Виссарионович идею воспринял с восторгом: «Прекрасно, пусть уж и товарищи из Генштаба посмотрят!» Улыбка слетела с губ вождя, как только из приемной в кабинет шагнул в пух и прах разряженный Драчев. По утверждению Штеменко, Сталин леденящим душу тоном задал вопрос: «Для кого ЭТО?!» «Новая форма для генералиссимуса, товарищ Сталин!» – последовал чеканный ответ. «Я спросил, кого конкретно вы собрались в ЭТО одеть?!?» – Тон, которым были произнесены эти слова, вызвал град холодного пота у всех собравшихся. «Ва-а-а… Это для вас, товарищ Сталин!» – несчастный интендант, казалось, сейчас воспламенится вместе со злополучным мундиром. Иосиф Виссарионович молча взглянул на Хрулева, и одного этого взгляда хватило на то, чтобы Драчева как ветром вынесло из кабинета, долой с глаз Вождя. Вопрос о мундире генералиссимуса был закрыт раз и навсегда.