прекрасно понимающим самую суть сугубо внутрицерковных вопросов, категорически не принимал раскола, пусть даже и «просоветского». Он решительно встал на путь возрождения в стране канонического, исконного Православия и преуспел на нем настолько, насколько это вообще возможно было в СССР и рамках существовавшей тогда системы. На протяжении многих лет ему приходилось отбивать атаки прочих «видных советских руководителей», того же Суслова, к примеру, так и рвавшихся возродить «атеистическую работу в массах», да еще и придать ей «наступательный» характер. Иосиф Виссарионович подобные попытки пресекал жестко и решительно – проекты постановлений и решений подобного рода «умирали» на его письменном столе, И к концу 40-х годов любые «антирелигиозные» вопросы как-то незаметно и тихо исчезли из лексикона и деятельности партийных и советских органов.

Лучше всего впоследствии сказал об этом митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычёв), доктор церковной истории: «Реальное содержание “идеологической работы в массах” изменилось резко и принципиально, обретя несомненные национал-патриотические черты. При этом – надо отдать Сталину должное – пересмотр осуществлялся решительно и целенаправленно во всех областях: от культурно-исторической до религиозной». Добавить тут просто нечего. Это уже потом Никитка, стремившийся если не разрушить, так испоганить все, созданное генералиссимусом, брызгал слюной с партийных трибун, обещая «предъявить советским людям последнего попа». Кишка оказалась тонка, как и во всем остальном…

Однако бед это лысое ничтожество наделало немало – вновь закрывались церкви и приходы, подвергалось гонениям духовенство, вспыхнула с новой силой поганая «антирелигиозная пропаганда». Немало хлебнул горя и Георгий Карпов, его хрущевская свора истово ненавидела за попытки защитить Церковь, предпринимавшиеся вопреки «генеральной линии», гнувшейся Кукурузником, травила и гнобила всячески. Пытались даже посадить – вспомнив о каких-то якобы совершенных Карповым еще во времена службы в НКВД Ленинграда, в 1937 году грехах – то ли душил он там кого-то, то ли табуреткой лупцевал… Копали усердно и долго, но даже на исключение из партии не наскребли. Впрочем, в 1960 году от Карпова избавились-таки – просто сняли с должности, даже не удосужившись придумать внятную причину. Впоследствии, однако, в качестве таковой упоминалась его «защитническая позиция по отношению к церкви». Ну, что тут скажешь – умел товарищ Сталин кадры подбирать!

Завершить (вернее, почти завершить) разговор на тему «Верховный и русское православие» я хотел бы, приведя полный, без купюр, текст речи Патриарха Московского и всея Руси Алексия I перед панихидой по Иосифу Виссарионовичу Сталину в Богоявленском патриаршем соборе в Москве 9 марта 1953 года. Прошу учесть – все это слова говорились уже в тот момент, когда Вождя не было среди живых, а, следовательно, никоим образом не может быть расценено как лесть или «попытка прогнуться перед властью». Это – искренние слова, идущие от самого сердца:

«Великого Вождя нашего народа, Иосифа Виссарионовича Сталина, не стало. Упразднилась сила великая, общественная; сила, в которой народ наш ощущал собственную силу, которою он руководился в своих созидательных трудах и предприятиях, которою он утешался в течение многих лет.

Нет области, куда бы ни проникал глубокий взор великого Вождя. Люди науки изумлялись его глубокой научной осведомленности в самых разнообразных областях, его гениальным научным обобщениям; военные – его военному гению; люди самого различного труда неизменно получали от него мощную поддержку и ценные указания. Как человек гениальный, он в каждом деле открывал то, что было невидимо и недоступно для обыкновенного ума.

Об его напряженных заботах и подвигах во время Великой Отечественной войны, об его гениальном руководстве военными действиями, давшими нам победу над сильным врагом и вообще над фашизмом; об его многогранных необъятных повседневных трудах по управлению, по руководству государственными делами – пространно и убедительно говорили и в печати, и, особенно, при последнем прощании сегодня, в день его похорон, его ближайшие соработники. Его имя, как поборника мира во всем мире, и его славные деяния будут жить в веках.

Мы же, собравшись для молитвы о нем, не можем пройти молчанием его всегда благожелательного, участливого отношения к нашим церковным нуждам. Ни один вопрос, с которым бы мы к нему ни обращались, не был им отвергнут; он удовлетворял все наши просьбы. И много доброго и полезного, благодаря его высокому авторитету, сделано для нашей Церкви нашим Правительством.

Память о нем для нас незабвенна, и наша Русская Православная Церковь, оплакивая его уход от нас, провожает его в последний путь, “в путь всея земли”, горячей молитвой.

В эти печальные для нас дни со всех сторон нашего Отечества от архиереев, духовенства и верующих, из-за границы от глав и представителей церквей, как православных, так и инославных, я получаю множество телеграмм, в которых сообщается о молитвах о нем и выражается нам соболезнование по случаю этой печальной для нас утраты.

Мы молились о нем, когда пришла весть об его тяжелой болезни. И теперь, когда его не стало, мы молимся о мире его бессмертной души.

Вчера наша особая делегация, в составе: Высокопреосвященного митрополита Николая; представителя епископата, духовенства и верующих Сибири архиепископа Палладия; представителя епископата, духовенства и верующих Украины архиепископа Никона и протопресвитера о. Николая, возложила венок к его гробу и поклонилась от лица Русской Православной Церкви его дорогому праху.

Молитва, преисполненная любви христианской, доходит до Бога. Мы веруем, что и наша молитва о почившем будет услышана Господом.

И нашему возлюбленному и незабвенному Иосифу Виссарионовичу мы молитвенно, с глубокой, горячей любовью возглашаем вечную память».

Совсем уже в заключение несколько затянувшегося рассказа хочу поведать вам одну малоизвестную, но крайне завлекательную историю, имеющую к теме «Сталин и церковь» пусть и не самое прямое, но тем не менее достаточно явное отношение. Каждый может увидеть в ней то, что ему более по душе: кто-то найдет реальное доказательство того, как Иосифу Виссарионовичу относились священники, а кто-то, возможно, усмотрит и более глубокий смысл, касающийся высшего воздаяния за те или иные поступки, принцип которого все-таки исполняется в этом мире…

Речь у нас пойдет о состоявшейся как раз в конце 1943 года (с 28 ноября по 1 декабря) Тегеранской встрече глав государств – участниц антигитлеровской коалиции. Эти переговоры стали первыми в серии таких саммитов, результаты которых, собственно говоря, и легли в основу послевоенного мироустройства. О данном событии написано немало – как фундаментальных документальных работ, так и беллетристики – в основном в жанре «шпионского романа». В нашей стране по теме «Тегерана-43» даже снято несколько художественных фильмов, один из которых, весьма талантливый, носил именно такое название. Но, к сожалению, крайне запутанные и исключительно драматичные события, предшествовавшие и сопутствовавшие судьбоносной встрече «большой тройки»,