– Леша, ты не спишь? – спросил шепотом.

Сам же подумал: «Что за дурацкий вопрос человеку, который храпит и видит сны?»

Но тем не менее еще два раза повторил свой вопрос прямо в ухо Лехи, пока тот не зашевелился, не открыл глаза, не повернул голову.

– Ты чего? – спросил проснувшийся приятель.

– Пошли, выпьем, – предложил ему Виктор.

Леха удивленно посмотрел на Виктора, но Виктор не заметил этого удивления. В комнате было темно.

– А что случилось? – спросил Леха, приподнимаясь на локтях.

– Да так, ничего… Мою статью опубликовали… Отметим…

Не трогая инвалидного кресла, чтобы нечаянно не разбудить Соню, Виктор перенес Леху на кухню и усадил за стол. Тут же вслед за ними в открытую дверь вошел Миша. Прошлепал к своему табурету возле плиты.

– Ну вот, – успокоенно проговорил Виктор, заметив пингвина, – теперь уже как-то по-человечески… На троих можно…

Достал стакан для Лехи. Налил.

– Ты что-то не в себе, – проговорил Леха озадаченно, глядя Виктору в глаза.

– Да, я ни в себе, ни в тебе… Нигде… Грустно чего-то…

– А-а! – протянул Леха. – Тогда понятно. Я тоже, когда грустно было, водкой лечился… Ты извини, но, может, у нас тут что-нибудь другое есть? А то мне водки не хочется.

Виктор словно вынырнул из своей задумчивости. Бросил на Леху уважительный взгляд. Заглянул в холодильник. Потом в навесной шкафчик. Вытащил бутылку коньяка.

– Будешь? – спросил.

Получив утвердительный кивок, перелил водку из стакана Лехи в свой, а в его стакан налил коньяка.

Выпили, закусили.

– Я тебе тут не надоел? – спросил вдруг Леха.

Виктор скривил губы. Посмотрел на приятеля пристально.

Но с ответом медлил.

– Ты извини, – снова заговорил Леха. – Ты все-таки меня из пьянства вытащил, к себе перевез… А я… как бы это сказать… за твоей Ниной приударил… но ты не бойся, все под контролем… я не сволочь какая-нибудь…

– Перестань! – перебил его Виктор. – Меня это не касается… Можешь приударять себе на здоровье!

Леха удивленно приподнял брови.

– Ты же спишь с ней в одной кровати!

– Я сплю на ее кровати с краю… Давай не будем об этом!

Виктор снова разлил по стаканам: себе – водки, а Лехе – коньяка.

– Ты знаешь, что такое армрестлинг? – спросил он.

Леха кивнул.

Виктор сдвинул стаканы ближе к подоконнику и поставил свою правую руку в исходную позицию локтем на стол. Леха, усмехнувшись, поставил и свою руку рядом. Они соприкоснулись ладонями, потом обхватили кисти друг друга пальцами.

– Давай! – скомандовал Виктор и тут же напряг все мышцы правой руки.

Почувствовал, как налилась силой рука Лехи. Попытался сопротивляться неожиданному напору, но не смог. Леха придавил руку Виктора своей к столу. Потом отпустил.

– Я думал, ты только в шахматы играешь, – проговорил Виктор, потирая свою побежденную правую.

Никакого огорчения от проигрыша он не чувствовал. Скорее наоборот. Этот проигрыш словно придал ему силы и немного улучшил настроение.

– Давай, – он поднял свой стакан, – за твою победу!

Леха выпил коньяк в три медленных глотка. Внимательно посмотрел в глаза Виктору.

– Ты мне обещал какую-нибудь работу найти, – сказал он.

– Почти нашел, – ответил Виктор. – Завтра-послезавтра все прояснится, тогда и скажу.

Утром неожиданно позвонил Игорь Львович. Похвалил статью. Поинтересовался мнением Виктора о всей газете и огорчился, узнав, что кроме своей статьи ничего в первом номере «Курьера Украины» Виктор не читал.

– Ты просмотри обязательно! – попросил бывший шеф. – Мне твое мнение важно! Да, кстати, видишь, пути наши сами собой снова сходятся…

Чтобы не тесниться за кухонным столом, Виктор решил позавтракать первым. Нина еще была в ванной, принимала душ. Леха, перебравшись с двух составленных кресел на инвалидное, подъехал к балконной двери и смотрел на зиму, все еще царствующую за окном квартиры. Миша, увидев Леху и словно поняв его желание, отошел, освободил свое законное и самое прохладное в квартире место. Посмотрел задумчиво на Леху и потопал на кухню. Соня крутилась в спальне перед зеркалом. Она очень аккуратно наводила себе брови кисточкой из косметички Нины.

Два яйца сжарились быстро. Виктор отрезал себе кусок хлеба. Хотел уж было садиться, но заметил Мишу, который спокойно прошел к плите и остановился перед своей табуреткой. Миска на табуретке была пустой. Пингвин бросил вопросительный взгляд на Виктора. Ответом на этот взгляд стал последний кусочек минтая, вытащенный из холодильника.

Виктор уже доедал яичницу, когда на кухню заглянула Соня, одетая в джинсовый сарафанчик и белые колготки. Она оглянулась по сторонам, прислушалась к шуму воды, доносившемуся из ванной. После этого рукой поманила Виктора, прося его наклониться, и прошептала ему в самое ухо:

– Все в порядке! Они вчера так сильно ругались, что просто ужас! Даже кричали!

– Кто они?

– Теть Нина и дядя Леша… так что теперь можешь быть спокойным!

Виктора начал разбирать смех. Соня смотрела на него обиженно, не понимая, что тут смешного.

– Ты еще ничего не понимаешь! – сказал, перестав смеяться, Виктор. – А кто из них кричал больше?

Соня задумалась.

– Сначала теть Нина, потом дядя Леша, потом снова теть Нина, потом… они поровну кричали…

– Значит, у них все хорошо, – кивнул Виктор.

Выражение обиды снова возникло на личике Сони. Она надула щечки и смотрела на Виктора почти сердито.

– Знаешь, – заговорил Виктор уже помягче, – если дядя и тетя ругаются, значит, они дружат или любят друг друга, а вот если они не разговаривают друг с другом, то тут уже все наоборот…

– Значит, они друг другу все еще нравятся? – огорчилась Соня.

Виктор пожал плечами.

– А что же с тобой делать? – спросила девочка, разведя ручками.

– Ну ты-то меня любишь? – спросил Виктор.

– Да, обязательно! – кивнула Соня. – Ты же у меня дядя-папа…

Виктор протянул руку, погладил Соню по шелковистым кудряшкам.

– Все в порядке, – успокоил он ее. – Все у нас хорошо. Можем сегодня или завтра пойти в какое-нибудь кафе и поговорить обо всем этом по-взрослому… Если хочешь.

– Хочу, – ответила Соня и тут же оглянулась на звук шлепанцев, прозвучавший за ее спиной.

На кухню зашла Нина в халате Виктора. Ее мокрые волосы были завернуты в полотенце.