Через пару минут Ник принес ей спортивные брюки из мягкого трикотажа и вязаные носки.

– Кристи, я схожу на кухню, а ты пока надень вот это. И сразу ложись, договорились? Я постараюсь вернуться побыстрее, но кто знает, сколько провожусь, поэтому не мучайся, приляг.

Он ласково провел ладонью по ее горячей щеке и вышел.

Кристина, чувствуя себя полностью разбитой, опустила голову на валик дивана. Угораздило ее сегодня… Зато она с Ником, поэтому простуда и все остальное не имеет значения. Все, что находится за стенами этой комнаты, не имеет никакого значения.

Она почти заснула, когда Ник вернулся в комнату. Он заставил ее съесть тарелку грибного супа, после чего влил в нее горячий травяной отвар с медом.

Потом Кристина лежала на диване в приятном забытьи, сытая, в сухой теплой одежде и слушала, как снежный дождь барабанит в стекло. Во рту таял пряный привкус незнакомых ей лекарственных трав: Ник отказался давать ей какие-либо серьезные медикаменты без консультации врача. Наверное, это было правильно.

Он отнес пустую посуду на кухню, а вернувшись, сразу позвонил Оливии. До Кристины доносились лишь обрывки фраз:

– Миссис Риверс, здравствуйте. Это Ник Вуд. Да, Кристина у меня. Да, все нормально… Ей немного нездоровится, и сейчас она заснула. Я привезу ее домой, как только она проснется. Думаю, где-то через час или два… Не беспокойтесь, пожалуйста… Нет. Да. Хорошо. Всего доброго.

– Кристи, как ты? – он коснулся ее горячей щеки и, тревожась все больше, беспокойно заглянул в глаза. – Зря я тебя послушал. Нужно было сразу везти тебя домой.

– Нет, ты меня лечишь. Ты просто сам этого не понимаешь, а мне уже гораздо лучше. Присядь рядом, ладно?

Ник сел на диван, положил ее голову к себе на колени и поплотнее закутал в плед. Кристина уткнулась лицом в его рубашку, прильнув к мягкому теплому хлопку, и почти мгновенно погрузилась в чуткую дремоту.

Ее плечи время от времени зябко подрагивали. Она не слышала ни дождя, ни ветра, лишь ощущала пальцы Ника, гладившие ее волосы и пылающее лицо, его руки, обнимающие ее и дарящие чувство защищенности и покоя.

Так сладко было полностью отдаться его рукам, ему самому, так приятно довериться тому, кто любит тебя!

– Я тебя люблю, – пробормотала она сонно и почувствовала его губы на своих приоткрытых губах.

– Медом пахнут, – пробормотал Ник, и его дыхание ласково коснулось щеки Кристины.

– Не надо… Заболеешь.

– Не заболею, – уверенно отозвался он и вновь поцеловал ее.

Ей хотелось добавить что-нибудь ещё, но веки утомлённо смыкались.

Одной рукой Ник придерживал Кристину за плечи так, что она лежала, как в колыбели, а другой задумчиво перебирал ее распущенные, чуть влажные у висков волосы, легко касался разгоряченного лба и щек кончиками пальцев. Эти ласковые, едва ощутимые прикосновения приятно холодили кожу и гнали от Кристины болезненный туман.

Ник продолжал что-то тихо говорить, а Кристина засыпала, убаюканная его близостью, звуками его неповторимого голоса и руками, нежными, как лепестки полевых цветов.

* * *

Сейчас было совсем, как тогда – неповторимое ощущение уюта и тепла, обволакивающее мягким покровом ее всю, от обнаженных рук до серебристых босоножек.

Кристина тихонько улыбалась своим воспоминаниям. Музыка все не кончалась, и это было чудесно. Руки Ника снова надежно оберегали ее от недобрых взглядов, сплетен, боли и другого зла, наполняющего мир. На краткий миг она подумала, что вместе с умиротворением вернулась и она сама, прежняя, любимая и любящая, счастливая и дарящая счастье.

Тогда, зимой, она чувствовала себя отвратительно, но Ник был рядом, и это меняло все. Теперь внутри нее шла невидимая борьба, ее разрывали противоречия, но о них можно забыть, пока звучит музыка.

Она открыла глаза. Ник был одет в строгий черный костюм без галстука и черную облегающую рубашку, одна из пуговиц которой почему-то привлекла ее внимание. Кристина долго не могла определить, что такого было в этой довольно обычной матовой пуговице, а потом присмотрелась и поняла, что та словно пульсирует, совершает мелкие движения в определенном рваном ритме.

Какой знакомый стук, прерывистое частое биение…

Сердце! Ведь так стучит сердце, поняла она и, сняв руку с плеча Ника, положила ее ему на грудь.

Он замер. Стук под ее ладонью усилился.

Горячее, живое, переполненное любовью сердце.

Любовью к ней.

Кристина отсчитала несколько неровных гулких ударов, прежде чем осознала, что они неподвижно стоят в центре танцевальной площадки и Ник пристально на нее смотрит.

Словно очнувшись от наваждения, она отдернула руку и, повернувшись, хотела отойти, но Ник задержал ее, схватив за локоть:

– Кристи, постой!

– Что? – сухо ответила она, глядя в сторону.

– Подожди… Я тебя провожу.

– Не надо. Но… (проклятый внутренний голос!) я еще здесь.

Взмахнув ресницами, она с холодной кокетливой улыбкой посмотрела на Ника, высвободила руку, пользуясь его замешательством, и вернулась к своему столику, где, разумеется, увидела Миранду, которая даже не пыталась скрыть свое изумление.

В соседней компании, через проход, сидел Леней с абсолютно таким же, как у Миранды, выражением лица. Похоже, эти двое наблюдали весь танец и его не совсем обычное завершение и теперь желали получить объяснение. По крайней мере, Миранда, судя по ее явному нетерпению, точно от нее не отвяжется.

Кристина нервно огляделась и заметила еще несколько лиц, обращенных в ее сторону. Да что же это такое, в самом деле! Шагу ступить нельзя без свидетелей и последующих разборок! Ей в лицо бросилась краска, и она, не дойдя до своего столика, повернулась и пошла к выходу.

Ничего, потерпят. Она вообще никому не обязана давать объяснения!

Из зала она прямиком направилась в дамскую комнату. Ей повезло, здесь почти никого не было. Вот что значит медленный танец: кто на ловле, а у кого вообще последний шанс. Зато можно не толкаться в туалете.

От собственного цинизма ее передернуло.

Выкрутив кран с холодной водой на полную мощность, как будто он был в чем-то виноват, Кристина намочила руки и коснулась своих пылающих щек, стараясь не испортить макияж, который ей наложила Оливия. Она стояла, глядя в зеркало, с прижатыми к лицу ледяными ладонями и морщилась от усиливающейся боли в висках.

Что она только что сделала? Зачем она это сделала? И, главное, что ей теперь делать дальше?

Что сказать Вуду, когда он опомнится и подойдет к ней? А ведь он непременно подойдет! Как объяснить свою выходку Миранде? Кристина представила круглые от удивления глаза подруги и криво улыбнулась одним уголком рта. А Леней? Ну, этот-то, как раз, скорее всего, не пристанет. Хотя кто его знает, у него, похоже, припадки стеснительности и заикания чередуются с состояниями, близкими к нормальному, и тогда он может изобразить допрос с пристрастием. Наверное, решил, если она с ним сегодня пару раз станцевала, то вручила на себя лицензию? Ха!