Сын напрягся.

Зал затаился в ожидании.

Тогда Тилл заставил себя расслабиться и спокойно, но зло огрызнулся:

- Но Локи совершенно бесполезен.

Десять отрядов означали огромное количество солдат, совершенно неоправданное, если ты ищешь того, кто совершенно бесполезен.

Но Тилл упорно наклонил голову и повторил всем сидевшим за длинным столом:

- Если бы он даже захотел навредить нам, он никак не сможет.

- Не волнуйся, это только моя рука. Пожатие было мягким и нежным.

- Подожди так, дорогая, вот так. Кто это двигается?

Голос назвал знакомое имя и, не отпуская руки, произнес:

- Она сражается. Со мной или еще с кем-то.

Другой голос, более низкий и более далекий.

- Уошен. Просто полежи спокойно. Уошен. Пожалуйста. - И на ее лицо легла большая рука, закрыв ей рот и ноздри, а низкий голос подплыл ближе, до боли знакомый, до боли забытый…. - У нас мало времени. Мы просто торопимся с твоим выращиванием.

Выращиванием?

- Спи, - посоветовал голос, и рука исчезла.

- Я думаю, она и так спит, - произнес женский голос. Но Уошен только держала глаза закрытыми, изображая сон и переживая острую боль своего нового рождения.

Новые глаза открылись. Поморгали.

От склонившегося над ней мужского лица шел пронзительный зеленый свет, и Уошен услышала, как ее новый голос спросил:

- Это ты, Памир?

- Нет, мама, - ответило лицо.

- Это Медулла оссиум? Мы все-таки вернулись? Локи молчал.

- Памир! - закричала она с тоской.

- Твоего друга сейчас здесь нет, - ответил еще один голос, который она уже слышала прежде, женский мягкий голос. - Но он ушел ненадолго, - пообещала женщина. - Как вы чувствуете себя, дорогая?

Она повернула голову на звук, и шею обожгло, как огнем.

- Медленнее, дорогая, не так резко.

Уошен глубоко вздохнула и увидела, что перед ней стоит прелестная земная женщина, одетая в изумрудный саронг и с изумительными черными волосами. Бе полные губы улыбались застенчиво и нежно. Она явно не принадлежала ни к Бродягам, ни к Преданным. Ее одежда и ровные неспешные движения выдавали какое-то древнее благородное происхождение. Вероятно, женщина была пассажиром, и, скорее всего, очень богатым пассажиром. И уж точно - совершенно не имеющим опыта общения с мертвыми женщинами.

- Меня зовут Кви Ли.

Уошен медленно опустила ресницы, что тоже причинило боль. Потом снова открыла глаза и увидела, что находится в земных джунглях, где среди влажной зеленой листвы виднеются купы диких тропических цветов. В теплом сладком воздухе летали птицы и причудливо раскрашенные летучие мыши. На старом пне аккуратным кружком сидели дрессированные мартышки, не обращая на людей никакого внимания и поглощенные какой-то странной игрой в камешки, палочки и обточенные белые черепа умерших сов.

- Они скоро вернутся, - повторила хозяйка. - Очень скоро.

- Они?

- Да, мой муж й ваш друг.

Уошен лежала внутри открытого кювеза, новое тело ее было обернуто черным покрывалом из силикона и разреженного кислорода. Так возрождали солдат - слишком быстро, грубо, плоть и кости воссоздавались кое-как, сведя иммунологические функции до минимума. С одной стороны кювеза сидела Кви Ли, с другой - Локи. Сын был одет в разноцветную робу пассажира, лицо посмуглело от ультрафиолета, прекрасные густые волосы отросли, руки и крупные босые ноги скрывались под стандартными шнурами безопасности.

- Как долго меня не было? - обеспокоенно спросила она.

Локи снова промолчал.

- Сто двадцать два года без нескольких дней,- склонившись, ответила Кви Ли.

Уошен с трудом вспомнила вспышки взрывов и ощущение, что ее тянут куда-то из обиталища пиявок, как замерзает плоть, а мозг впадает в глубочайшую кому.

Ей стало дурно.

- Это ты нашел меня, Локи? - спросила она, справившись с тошнотой.

Он разлепил губы, но не произнес ни слова.

- Вас спас Памир, - пояснила Кви Ли. - С помощью вашего сына, конечно. - Уошен даже попыталась усмехнуться. - Как хорошо, что ваш друг и сын подружились, - заметила Кви Ли.

Лицо Локи потемнело, он выпрямился и заставил себя, наконец, заговорить.

- Это произошло случайно. Я зашел в обиталище пиявок, чтобы узнать, нет ли там кого-нибудь из капитанов. А этот урод выстрелил в меня.

Памир. Конечно.

Локи скривился в отвращении, взрывая, словно конь, рыхлую землю босыми ногами. Как обработали бы Бродяги эту богатую дивную землю! А эти невозможно зеленые деревья! А обезьяны! А эти песни прелестных птичек, доносившиеся из зарослей…

- Я оказался слаб, - неохотно признался он.

- Почему?

- Мне надо было бы убить этого твоего друга.

- Памира убить трудно, поверь мне.

И Локи снова замкнулся в своем молчании.

Уошен постаралась вздохнуть как можно глубже, потом села на постели, и черное покрывало повисло на ее младенчески гладком, совершенно безволосом теле. Поборов очередной приступ боли, она обратилась к Кви Ли.

- Сто двадцать два года. Что-то изменилось за время моего сна. Ведь что-то изменилось, так? - Женщина вздрогнула и снова застенчиво улыбнулась. - Что же произошло? Что-то с Кораблем?

- Ничего не произошло, - успокоила хозяйка. - По словам нашего нового Капитан-премьера, Корабль нуждался в смене лидера, поскольку прежний Премьер проявила явную некомпетентность. А теперь все идет, как положено, как раньше, даже лучше, а мы прилагаем к этому совсем немного усилий.

Уошен посмотрела на сына.

Он сидел, упорно отвернувшись от них обеих.

- Миоцен, - тихо произнесла Уошен, обращаясь, скорее, к себе самой. - Все это очень похоже на нее, - добавила она, глядя на черноволосую женщину.

Внутренний робот говорил с твердой уверенностью и даже гордостью.

- Перри приближается. Он не один. Больше никого нет. Могу ли я позволить им войти, Кви Ли?

- Обязательно.

Прошло три дня. Уошен уже шесть часов как встала с постели и надела простой белый саронг, белые сандалии и впервые за сто лет поела. Бесконечная усталость сменилась приливом нервической энергии. Она стояла рядом с Кви Ли и ждала. Двери зала открылись, но на экране безопасности не появилось ничего, кроме ряда деревьев, окаймлявших широкую аллею. Все было неестественно тихо и спокойно. Двое мужчин вошли совершенно неожиданно. Тот, что поменьше, был красив и улыбался с поразительным обаянием, другой - высок и грубоват лицом. И Уошен ошиблась..