Он будет здесь со дня на день.

Письмо, написанное его собственной рукой и скрепленное его личной печатью, подтверждает это. В нем он говорит о грядущем хаосе и о последней битве за спасение души Тулузы. Дата назначена на тринадцатый день мая, и он считает благоразумным удалиться из города до тех пор, пока худшее не окажется позади. Пока все до последнего еретика не будут сожжены или изгнаны, а зараза протестантизма искоренена. Лишь тогда он вернется в Тулузу и поведет за собой Церковь.

До тех же пор Валентин укроется вместе со мной в Пивере.

Кроме того, он пишет, что ему известно местонахождение подлинной плащаницы. С Божьей помощью, – пишет он, – к тому времени, когда я буду читать это письмо, она уже будет в его распоряжении.

Но самая радостная весть вот какая. Он отыскал Мину Жубер и предпринимает шаги, необходимые для того, чтобы она оказалась в его руках.

А уж там я до нее доберусь.

Тулуза

– Почему мы не едем? – спросила Мину, когда повозка остановилась на площади Дорада.

Мадам Буссе впала в какое-то оцепенение. Глаза у нее были открыты, но она, казалось, не осознавала ничего из того, что происходило вокруг. Мину ее состояние беспокоило, однако сейчас это было к лучшему.

– Они выставили заставу перед въездом на мост, – отозвался конюх, привстав на своей приступочке.

– Зачем?

– Судя по всему, обыскивают всех, кто пытается выехать из города.

Мину сжала руку Эмерика:

– Не стоит переживать. На мосту часто проверяют.

– Так, а как нам быть с ней? – сказал он, ткнув большим пальцем в сторону мадам Буссе. – Вдруг они решат, что это мы ее так?

Мину осторожно натянула капюшон поглубже на теткино лицо, чтобы скрыть заплывший глаз и разбитую скулу.

– Предоставь это мне, – произнесла она с деланой уверенностью. – Все обойдется.

Маккон убрал шпагу в ножны, но Пит чувствовал острие кинжала англичанина, упиравшееся ему в бок так, чтобы это было не заметно со стороны. Для того чтобы вспороть ему живот, достаточно было малейшего нажатия. С виду же все выглядело так, как будто два закадычных приятеля рядышком идут через площадь Дорада.

Когда они поравнялись со ступенями церкви, Пит скользнул взглядом по сторонам, пытаясь решить, как и когда действовать: если он позволит отвести себя в подвалы инквизиции – ему конец.

– Даже не думай попытаться сбежать, – предупредил Маккон. – У нас повсюду свои люди.

И в самом деле, на каждом углу были солдаты. Заставу устроили на въезде на крытый мост, и на подступах к нему образовался немалый затор из повозок и карет, дожидающихся своей очереди проехать в укрепленное предместье Сен-Сиприен. Некоторые из них принадлежали гугенотским семьям, которые начали массово покидать город еще со времен апрельских погромов, другие же не оставляли сомнений в том, что их хозяева – состоятельные католики. Дорогие ливреи и богато изукрашенные кареты. Пит очень надеялся, что Мину с Эмериком успели выехать до того, как начались обыски.

Кинжал Маккона вновь ткнул его в ребра.

– Сюда, – произнес тот вполголоса. – Негоже заставлять благородного Валентина ждать.

– Что за хворь с ней приключилась? – грубым голосом спросил стражник, указывая на мадам Буссе.

– Да нервы расшалились, – быстро ответила Мину, – ничего заразного. Вот, везем ее в деревню, для поправки здоровья.

– Снимите капюшон, чтобы я мог взглянуть на ее лицо.

– Любезный, ей нездоровится. Даме в таком состоянии не подобает показывать свое лицо.

– Пока я не увижу ее лицо, вы никуда не поедете.

Мину поколебалась, потом сошла с повозки:

– Это супруга сподвижника месье Дельпеша. Вы, без сомнения, знаете его имя. Мне приказано без лишнего шума вывезти ее из Тулузы.

– Чтобы жена сановника ехала в такой скромной повозке с одной-единственной лошадью? – расхохотался солдат. – И вы думаете, я в это поверю?

– Это для того, чтобы не привлекать внимания, – сказала Мину, достав из своего кошелька монету в одно су. – Мой хозяин желает, чтобы его жена сохранила инкогнито, подобающее ее положению. Он полагает, что нежелательная огласка не пойдет никому на пользу.

Монета исчезла.

– А это что за мальчишка? – спросил стражник, указывая на Эмерика.

– Сын ее лекаря, – ответила Мину, – на тот случай, если моей хозяйке понадобится в пути какое-нибудь из ее снадобий.

Тот с сомнением покосился на Эмерика, у которого, к счастью, хватило ума придержать язык.

– Давайте живее, – закричал какой-то мужчина из коляски, которая стояла следом за их повозкой. – Что вы там еле шевелитесь?

– В самом деле, нельзя ли побыстрее?

– Вы католики? – спросил стражник.

– Разумеется, – заверила его Мину, доставая четки. Стражник все еще колебался, не зная, к какому решению прийти, и Мину затаила дыхание, но потом он наконец, к ее облегчению, махнул им рукой, чтобы проезжали.

Они быстро нагнали неторопливую вереницу повозок, еле-еле ползущую по мосту между дощатыми палатками, и Мину задышала немного свободнее. Сюда они с теткой выезжали на ее первую прогулку в Тулузе в Великий пост. Из ее любимого кольца тогда еще выпал камень, и они потом отдавали его ювелиру в починку. А вот в этой палатке справа ее дядя начинал свое дело, благодаря которому впоследствии и разбогател, вложив в него деньги, полученные их теткой в приданое.

– Эй, погодите-ка! – послышался сзади окрик. – Да, вы.

Мину оглянулась через плечо и увидела, что к солдату, который пропустил их, присоединился еще один и он указывает на нее. Она похолодела. Неужели теперь, после всего, что им пришлось преодолеть, их все-таки остановят?

– Мадемуазель! – крикнул он.

Мост был запружен людьми и животными. Бежать от стражников было некуда.

– Я сказал, вы там! Остановитесь.

Выбора у Мину не оставалось. Она должна была защитить тетку и брата. Единственным выходом было разделиться. Не привлекая к себе внимания, она развязала свой плащ, и он соскользнул с ее плеч на пол рядом с сиденьем.

– Они нас зовут? – спросил Эмерик.

– Боюсь, что да, – вполголоса отозвалась она. – Я пойду посмотрю, чего они хотят. Поезжайте дальше без меня.

– Нет! Я не оставлю тебя здесь.

Она сжала его руку:

– Ты должен! На кону стоит больше, чем ты себе представляешь. Даст Бог, все образуется, и я присоединюсь к вам в Пеш-Давиде. Туда едут почти все. – Она бросила взгляд через плечо и увидела, что солдаты уже пробираются сквозь толпу по направлению к ним. – Но если я сегодня не приеду, тогда ты должен дать вознице указания отвезти вас в Пивер. В горы. В моем кошельке достаточно денег. Вот, возьми.