Для начала отметим, что тех, кто мог бы атаковать армию завоевателей, поблизости и в помине не было – просто некому это было делать. Потом, как я уже отмечал, едва македонское войско выползло из песков Гедросии, как на Александра навалилось столько проблем, что ни о каком семидневном запое и речи быть не может, многие государственные дела требовали немедленного решения и времени расслабляться подобным образом царь попросту не имел. А вот по поводу армии – дело другое, можно сказать, политическое.

Великий Македонец прекрасно понимал, кто несет персональную ответственность за страшный рейд по безжизненным землям. Но знал он и то, что это прекрасно понимают и многие из тех, кто вслед за ним прошел через это чистилище, и вполне возможно, они смогут облачить свои претензии в более осязаемую форму. Мятеж на Гифасе, который похоронил все его мечты, царь держал в памяти и повторения подобной ситуации явно не желал. Потому и могла появиться у него мысль – чтобы у воинов не возникало лишних вопросов, взять да и устроить для них грандиозный праздник. Александр очень хорошо знал человеческую натуру, а уж своих солдат – тем более, и прекрасно на этом сыграл. Семь дней непрерывного загула подорвали на какое-то время боеспособность армии, зато и проблем лично для Царя царей никаких не возникло. А вот самому ему в этот момент напиваться было никак нельзя – кто-то ведь должен был следить за пьяным сбродом, в который превратилась некогда грозная армия. Свое Александр наверстает позже, когда все успокоится и страсти утрясутся, и о том, как проходили подобные мероприятия, мы можем прочитать опять-таки у Плутарха. «На пиру он предложил потягаться в умении пить и назначил победителю в награду венок. Больше всех выпил Промах, который дошел до четырех хоев; в награду он получил венок ценою в талант, но через три дня скончался. Кроме него, как сообщает Харет, умерли еще сорок один человек, которых после попойки охватил сильнейший озноб». Мероприятие полностью в духе Александра – венок не простой, а весом в один талант золота (26,2 кг), и потому за него и развернулась такая борьба, а четыре хоя – это 13 литров, вот и судите сами, как себя должен был чувствовать победитель, вылакав такое количество неразбавленного вина. Таким образом, можно сказать, что сын Амона очень искусно выскользнул из довольно скользкой ситуации, в которой оказался, и полностью притушил то недовольство, которое могло вспыхнуть после злосчастного рейда по Гедросии. Но он уже очень хорошо понимал, что необходима капитальная военная реформа и что прежняя македонская армия явно перестала соответствовать, как и задачам, которые он наметил на будущее, и лично ему как правителю мировой державы. А потому решающее столкновение между ним и собственными войсками было неизбежным.

* * *

Следующую длительную остановку Александр сделал в Сузах и, как всегда, начал с наведения порядка, вызвав к себе сатрапа Абулита. «Оксиарта, одного из сыновей Абулита, он убил сам, пронзив его копьем. Абулит не приготовил съестных припасов, а поднес царю три тысячи талантов в чеканной монете, и Александр велел ему бросить эти деньги коням. Кони, разумеется, не притронулись к такому «корму», и царь, воскликнув: «Что нам за польза в твоих припасах?» – приказал бросить Абулита в тюрьму» (Плутарх). Позднее сатрап был все равно казнен, но обращает внимание тот факт, что одного из обвиняемых царь прикончил собственноручно – а это говорит о том, что он явно впал в ярость. Да и было от чего – читая античных авторов, приходишь к выводу, что большинство преступлений, совершенных его наместниками, были сделаны точно под копирку. Все их в итоге обобщил Арриан, и получилась довольно занятная картина. «Много преступлений совершено было правителями в землях, завоеванных Александром, по отношению к храмам, гробницам и самим подданным: поход царя в землю индов слишком затянулся, и казалось невероятным, что он вернется, пройдя через земли стольких народов, сражаясь столько раз со слонами; считали, что он погибнет где-нибудь за Индом или Гидаспом, за Акесином или Гифасом. Бедствия, перенесенные им в земле гедросов, еще больше утвердили азийских сатрапов в мысли, что беспокоиться им относительно возвращения Александра нечего». Что ж, вполне закономерный итог долгого отсутствия царя и как следствие чувство полной безнаказанности. Отсюда – и его дальнейшее поведение: «Говорят, что Александр в это время стал более склоняться к тому, чтобы доверять жалобам и ничуть в них не сомневаться. Он готов был страшно наказывать даже за мелкие проступки, считая, что люди, способные на них, могут совершить и великие преступления» (Арриан).

Но пребывание Царя царей в Сузах ознаменовалось еще одним легендарным событием – знаменитой свадьбой, когда Александр женился в очередной раз и переженил своих соратников.

* * *

Свадьба в Сузах – это грандиозный политический акт, который, по мысли Великого Македонца, должен был символизировать окончательное примирение побежденных и победителей. И если местная аристократия восприняла это действо очень даже положительно, то о македонцах этого не скажешь, однако выбора у них не было. Потому что страх, страх перед свирепым царем был настолько велик, что никто не только не посмел возразить, но и безоговорочно все исполнили. В итоге здесь можно говорить о том, сопротивление оппозиции Александр все-таки сломил, бравые вояки понимали, что государь может без суда и следствия собственноручно прикончить любого из них, а остальные сделают вид, что ничего не произошло. И потому эта свадьба состоялась. Всего царь женил одновременно 80 македонцев высшего командного состава армии на знатнейших представительницах персидской аристократии, причем сам обряд происходил по персидскому обычаю. Он как бы лишний раз подчеркивал для своих персидских подданных – передо мной равны все, а ваши обряды и традиции будут спокойно существовать в моей державе. И чтобы еще больше показать свою любовь к новым подданным, он женился сразу на двух персидских принцессах – Барсине, дочери Дария, и Парисатиде, дочери Артаксеркса Оха. Здесь мы снова видим политический расчет – если сам Дарий III был все-таки представителем побочной ветви Ахеменидов, то про Артаксеркса этого не скажешь, он являлся прямым потомком Дария I. Получается, что Великий Завоеватель перестраховался – на всякий случай. А на приданое Царь царей не поскупился – судя по всему, что такое жадность он не знал совсем! Также были сделаны списки тех, кто из среднего и рядового состава женился на местных женщинах, а таких нашлось больше 10 000 человек, и всем раздали свадебные подарки. Можно часто слышать, что все эти мероприятия не имели абсолютно никакого значения и после смерти Александра все рухнуло – но в том-то и дело, что все действия царя были рассчитаны на дальнюю перспективу, и можно только догадываться, а что было бы, если… Но мне почему-то кажется, что при той воле и настойчивости, которую демонстрировал при достижении своих целей сын Амона, его гениальный план увенчался бы успехом, а страна получила бы абсолютно новую политическую элиту, преданную лично царскому дому, и не зацикленную на ценностях отдельных регионов громадного государства.

* * *

А праздники в Сузах пошли сплошной чередой – прибыл с докладом командующий флотом Неарх, его путешествие прошло довольно успешно, а потому такое великое дело тоже решили обмыть. Поход флота от Индии вдоль побережья являлся событием знаковым, это понимал и сам царь и его окружение. Потому Неарх был увенчан золотым венком за храбрость, наряду с Певкестом и Леоннатом, телохранителями Александра, которые спасли ему жизнь в городе маллов. А потом Македонец решил сделать еще один широкий жест – выплатить долги своих солдат. Решение очень щедрое, и сделано было, очевидно, из лучших побуждений, хотя и был в нем скрытый подтекст – Александр очень редко делал что-либо просто так, без дальнего прицела. Но армия отнеслась к этому деянию с большим подозрением, поговорка про бесплатный сыр очень подходила бы к этой ситуации. «Он велел составить списки, кто сколько должен, чтобы выдать соответствующие суммы. Вначале только немногие записали свои имена, боясь, что Александр устраивает проверку, кому из солдат не хватает жалованья, и кто слишком роскошествует. Когда Александру доложили, что только немногие внесли свои имена в списки и что большинство скрывает свои долговые обязательства, он изругал солдат за их недоверчивость: и царь должен говорить только правду своим подданным, и те, кем он правит, не должны сомневаться в правдивости своего царя» (Арриан). В конце концов те, кто выдавал деньги, имя должника не спрашивали, а лишь сверялись с долговой распиской, которую приносил воин. В итоге вся эта благотворительность обошлась Александру в колоссальную сумму 20 000 талантов, а ведь помимо этого он провел и награждения отличившихся.