Говорят, что раскапываемое сооружение – какой-то храм. После взрыва американской бомбы обнажились его верхние этажи, и там, похоже, когда-то находилась библиотека, а потому в этих развалинах обнаружили очень много глиняных табличек. Уже удалось расчистить три помещения, и при этом было найдено более двух тысяч табличек, разложенных по нишам.

Студенты под наблюдением четверых преподавателей очищают эти таблички и затем раскладывают их по категориям. Похоже, на этих табличках в основном изложена информация о том, что происходило во дворце-храме, хотя в помещении, которое мы расчищали вчера, были найдены остатки табличек, содержащих сведения о минералах и животных.

Пока обнаружены помещения, длина которых 5,3 метра, а ширина – 3,6 метра, однако археологи говорят, что мы найдем и помещения больших размеров.

На найденных табличках в их верхней части указаны имена писцов. Похоже, в те времена существовала подобная практика. На некоторых табличках, содержащих перечень растений данной местности, фигурирует имя того самого Шамаса. Но до сего момента не обнаружено ни одной таблички ни с текстами эпических поэм, ни с описанием исторических событий, отчего Клара Танненберг все больше нервничает, а Пико становится все мрачнее. Он, кажется считает, что попусту тратит здесь время.

Несколько дней назад состоялось общее собрание участников археологической экспедиции, на котором попытались подвести итоги проделанной работы. Выступление Пико было пессимистическим, однако Фабиан Тудела, Марта Гомес и другие археологи заявили, что дворец-храм – одна из самых значительных археологических находок за последние сто лет, потому что о нем раньше ничего не было известно. По общему мнению, этот дворец-храм неспроста находится так близко от древнего Ура. Дворец, по всей видимости, не очень большой, однако в нем вполне могла находиться имеющая огромное значение библиотека, очевидно ее мы и обнаружили на его верхних этажах.

Марта Гомес предлагает расширить зону раскопок за предполагаемый периметр дворца, что, возможно, позволит обнаружить оборонительные стены и жилые дома. Археологи проспорили три часа относительно того, стоит это делать или нет, и в конце концов было принято предложение Марты Гомес, потому что Фабиан Тудела и Клара Танненберг ее поддержали. Именно поэтому снова наняли рабочих и будут нанимать еще.

Сейчас довольно трудно подыскать людей, потому что вся страна находится в напряженном ожидании войны, однако здесь такая вопиющая бедность, а семейство Танненбергов настолько влиятельное, что через несколько дней, похоже, сюда прибудет еще одна партия рабочих, нанятых в других районах Ирака.

Моя задача состоит в том, чтобы заносить в компьютер информацию обо всех найденных предметах. Их фотографируют со всех сторон, а также подробно оnuсывают.

Мне помогают трое студентов.

В помещении, где находятся компьютеры, периодически бывают все археологи, чтобы посмотреть, как мы систематизируем результаты их работы, однако наш главный контролер – Марта Гомес. Она очень недоверчивая и щепетильная женщина. Иногда она кажется просто невыносимой.

Сын старосты деревни (человек, через которого я по вашему распоряжению передаю свои сообщения) вместе с другими людьми разъезжает по соседним деревням в поисках съестных припасов. Он, похоже, пользуется доверием у Айеда Сахади (если этот человек вообще хоть кому-то доверяет, потому что здесь доверять кому-либо – пожалуй, полное безрассудство).

Если археологи найдут те глиняные таблички, которые ищут, их будет очень нелегко выкрасть, а тем более удрать с ними отсюда. Нужных людей я попытаюсь подкупить, но опасаюсь, что здесь может оказаться кто-нибудь, кто предложит большую сумму. Поэтому меня вполне могут раскрыть, так что хорошо было бы дать понять моему контактному лицу, что есть люди, которые не пожалеют никаких денег, чтобы помочь мне отсюда выбраться…

Смит открыл дверь и заглянул в кабинет. За его спиной маячили Ральф Бэрри и Роберт Браун.

– Сэр…

– А, вы уже здесь! Проходите.

Когда они вошли в кабинет, закрыв за собой дверь, и все присутствующие налили себе виски, Дукаис достал из ящика стола ксерокопию отчета.

– Мне нужен оригинал, – сказал Роберт Браун.

– Ну конечно, он твой, ты ведь за это платишь. Кстати, этот парень – просто талант по части изложения того, что он видел Я впервые читал отчет с интересом.

– Ну и? – спросил Браун.

– Что «ну и»?

– Как обстоят дела? Судя по всему, они пока не нашли того что нам нужно. Иначе говоря, пресловутая «Глиняная Библия» так и не появилась на свет Божий, хотя они откопали превеликое множество глиняных табличек, которые, конечно же, тоже представляют собой большую ценность.

– Нашего человека там никто ни в чем не подозревает?

– Да есть там некий Айед Сахади, бригадир рабочих. Наш хорват считает, что он не просто бригадир. Возможно, он человек Танненберга, потому что ему поручено опекать его внучку.

– У Танненберга, наверное, есть свои люди повсюду, – предположил Ральф Бэрри.

– Да, это так, – подтвердил Дукаис. – Но этот человек по всей видимости, не обычный охранник. Ясир присмотрится к нему, а потом доложит нам, что ему удалось узнать об этом Сахади.

– Да, с Ясиром нам повезло, – сказал Роберт Браун.

– Альфред так его обидел, что Ясир теперь чувствует себя свободным от обязательств перед ним.

– Не обольщайся насчет Альфреда. Он знает, что Ясир его предаст, и наверняка внимательно за ним наблюдает. Альфред намного умней Ясира, да и тебя тоже, – насмешливо заявил Браун.

– Не надо мне говорить, что… – начал было кипятиться Дукаис.

– Вы только не подеритесь! – вмешался Ральф Бэрри.

– У Ясира, как минимум, десяток своих людей в археологической бригаде, не считая человека, через которого хорват передает свои отчеты, – продолжил Дукаис, как будто ничего не произошло, – и если этот Айед Сахади – не тот, за кого он себя выдает, то Ясир об этом узнает.

Выйдя из кабинета Дукаиса, Роберт Браун попросил своего шофера отвезти его в дом Джорджа Вагнера. Ему было необходимо лично отнести отчет хорвата и получить от шефа инструкции, если таковые будут. Роберт никогда не знал, чего можно ожидать от своего «покровителя»: тот обычно был холоднее льда, но его глаза стального цвета частенько полыхали гневом. И когда это происходило, Роберту Брауну становилось не по себе.

Джиан Мария был не в силах скрыть отчаяние. Он чувствовал себя абсолютно беспомощным. Он ни на шаг не приблизился к тому, ради чего приехал в Ирак. Более того, он уже почти потерял контроль над своей жизнью и совершенно не понимал, чем он здесь занимается и для чего.

Он почти не отдыхал. Луиджи Баретти решил заставить попотеть этого нежданно-негаданно свалившегося на его голову добровольца, а потому рабочий день Джиана Марии начинался в семь часов утра и заканчивался часов в девять-десять вечера, а то и позже.