Он сначала отправил по электронной почте сообщение Карло, затем – Мерседес, потом – Бруно. Всем троим он передал номер своего только что купленного мобильного телефона, зашифровав его при помощи ранее разработанного им самим шифровального кода. Кроме того, он сообщил им, что будет находиться у компьютера еще полчаса – на тот случай, если они захотят отправить электронное письмо для «мистера Бертона», а также что он при необходимости позвонит им по последним номерам мобильных телефонов, которые они ему сообщили.

Было маловероятно, что они ответят сразу же, однако он на всякий случай сидел и ждал. Через некоторое время пришло сообщение от Бруно, на которое Ганс сразу же ответил.

Затем он вышел из Интернет-кафе и, остановив такси, попросил отвезти его в аэропорт. Оттуда он позвонил из телефона-автомата на мобильный телефон Мерседес.

После их разговора, длившегося меньше минуты, Мерседес тут же сказала своей секретарше, что уходит домой. Выйдя из кабинета, она отправилась на бульвар Рамблас и разыскала там Интернет-кафе, в котором села за компьютер, стоявший в самом углу, и зашла на адрес электронной почты, который использовала только для того, чтобы общаться со своими друзьями. Кроме сообщения, о котором ей сказал по телефону Ганс, там была еще и информация от Бруно о том, что он тоже в курсе, и не только он, но и Карло, так как Ганс тому только что позвонил.

Затем Мерседес зашла на улице в телефонную будку и зарезервировала билет на самолет до Парижа, вылетающий на следующий день рано утром.

В этот самый момент в Риме Карло Чиприани зарезервировал билет на самолет до французской столицы на вечерний рейс в тот же день.

Бруно Мюллер, так же как и Мерседес, должен был прилететь туда лишь на следующий день.

Париж был слабостью Ганса Гауссера. Болтливый таксист пытался вовлечь его в разговор, и Гауссер, чтобы не показаться плохо воспитанным, отвечал на его реплики соответствующими междометиями, не отрывая при этом взгляда от набережной Сены.

В аэропорту Берлина у него было достаточно времени для того, чтобы купить себе небольшой чемоданчик, а также рубашку, нижнее белье и предметы личной гигиены. У дежурного администратора гостиницы «Отель дю Лувр» не вызвал никаких подозрений почтенный седовласый господин, зарезервировавший по телефону номер в их отеле, а теперь собственной персоной появившийся в холле с чемоданчиком в руке. Не было ничего удивительного и в том, что этот господин вышел из гостиницы на улицу уже через час после прибытия.

Гауссер прошелся до площади Оперы и, зайдя в кафе, заказал там кофе и бутерброд. Ему очень хотелось есть: в течение дня у него не было времени даже перекусить.

Через полчаса в кафе вошел еще один господин примерно такого же возраста. Ганс поднялся ему навстречу, и они обнялись.

– Рад тебя видеть, Карло.

– Я тоже рад тебя видеть. Ну и дела! Ты даже представить не можешь, как мне пришлось изворачиваться, чтобы дети оставили меня в покое. Дома я всем велел не говорить им, что я уезжаю. У меня такое ощущение, что я, как в детстве, удрал из дома без разрешения.

– У меня такая же ситуация. Когда я позвонил Берте и сказал, что уезжаю, с ней едва не случилась истерика. Пришлось проявить твердость. Заявил, что я уже не маленький ребенок и сам могу решать, что мне делать. В общем, я ее расстроил, и теперь как-то неприятно на душе. Можем, поужинаем? Я умираю с голоду.

– Согласен. Я знаю тут неподалеку одно бистро, в которой очень даже неплохо кормят.

Ганс Гауссер взволнованно рассказал своему другу о том о чем уже сообщил ему по электронной почте, а именно о своем непродолжительном разговоре с Томом Мартином и о требовании срочно выплатить аванс в полмиллиона евро. Он сообщил, что уже передал Мартину триста тысяч евро в тот день, когда они заключили контракт, а в общей сложности эта операция обойдется им в два миллиона. Теперь же, если они заплатят еще полмиллиона, аванс составит почти половину всей суммы.

– Мы заплатим, потому что у нас нет другого выхода. Придется поверить ему на слово. Лука мне говорил, что этот человек – самый порядочный среди людей, занимающихся такими делами, а учитывая особенности его бизнеса… В общем, думаю, что он нас не обманет. Я привез с собой деньги, Мерседес и Бруно тоже привезут. Мы все поступили именно так, как и договорились: сняли со счетов внушительные суммы на тот случай, если деньги вдруг срочно понадобятся, как, например, сейчас.

Поужинав, друзья расстались. Карло снял номер в «Отель д'Орс», находившемся недалеко от отеля, в котором остановился Ганс.

В одиннадцать утра в «Кафе де ля Пэ» было мало посетителей. Моросивший дождь окрасил Париж в сероватый цвет. Видимость была очень плохой, и это сильно мешало дорожному движению.

От холода Мерседес пробирала дрожь. В Барселоне было солнечно, и она прилетела оттуда в легком костюме, совсем не защищавшим ее ни от холода, ни от сырости. Бруно Мюллер, будучи более практичным человеком, прилетел в Париж в габардиновом плаще.

Четверо друзей взяли себе по чашечке кофе.

– В два часа вылетает мой самолет, – сказал Ганс Гауссер. – Когда я вернусь домой, позвоню вам.

– Нет, мы не можем ждать до завтра! – категорично заявила Мерседес. – Я умру от нетерпения. Нам нужно знать, что все прошло успешно. Пожалуйста, давайте созвонимся раньше.

– Я сделаю все, что смогу, Мерседес, однако мне не хотелось бы чувствовать себя обремененным обязательством звонить вам. Я не мальчик и уже не так быстро соображаю, а потому с меня достаточно и того, что мне придется приложить все силы, чтобы улизнуть от людей Тома Мартина, которые, я уверен, будут за мной следить, чтобы узнать, кто же такой этот таинственный мистер Бертон… то есть я.

– Ганс прав, – сказал Бруно. – Нам нужно набраться терпения.

– И молиться, – добавил Карло.

– Пусть молится тот, кто знает за собой грехи! – возбужденно воскликнула Мерседес.

Ганс Гауссер вышел из кафе с купленной в магазине «Галери Лафайет» сумкой, в которой под свитером лежали пакеты с деньгами, привезенные его друзьями – в общей сложности полмиллиона евро, предназначенные для передачи Тому Мартину.

Через несколько минут из кафе вышла Мерседес. Она настояла на том, чтобы ее не провожали. Мерседес взяла такси и поехала прямо в аэропорт. Карло и Бруно решили пообедать вместе, прежде чем покинуть Париж.

В Лондоне тоже шел дождь, даже более сильный, чем в Париже. Ганс Гауссер мысленно порадовался тому, что догадался купить непромокаемый плащ в аэропорту Шарля де Голля. Ему пришла в голову мысль, что, имея с собой столько денег, он может поехать куда угодно, не задумываясь о том, какие вещи с собой взять.

Он чувствовал себя уставшим, измученным из-за того, что был слишком напряжен в течение последних суток. Однако если ему немножко повезет, то уже завтра, рано утром, он будет дома.

Из аэропорта он позвонил дочери, и Берта с отчаянием в голосе попросила сказать ей, где он сейчас находится. Удивляясь сам себе, он заявил ей, что, если она и дальше будет вмешиваться в его жизнь, они не смогут жить под одной крышей. Берта успела всхлипнуть, прежде чем он повесил трубку.