— Сейчас, — произнес Леопольд.

Мастер Теобальд шагнул вперед. Он разбил один бочонок, и под ноги потекла темная и вязкая смола. Разбил другой, потом еще один, пока вся палуба не стала скользкой и липкой. Кусочки серебристого металла, плавающие тут и там, потихоньку начали дымиться.

— Прочь с дороги…

Когда Леопольд начал проталкиваться к кораблю Атило, сэр Ричард в ужасе уставился на принца, но потом встретился с ним взглядом и устыдился. Конечно, принц останется со своими людьми. Но кто-то должен освободить «Сан-Марко» от «Львиного сердца». Старые враги уставились друг на друга.

— Помогите мне, и побыстрее.

— Нет, — сказал Атило. — Переводите людей на мой корабль.

— Они останутся, — ответил Леопольд. — Только так можно не дать мамлюкам освободиться. Я не собираюсь потерять «Львиное сердце» без всякой пользы… Помогите защитить мою жену. И доверяйте инстинктам сэра Тико.

Принц усмехнулся, глядя на юношу рядом с Атило.

— Нам никогда уже не доведется сразиться заново.

— Будь признателен за это.

Леопольд рассмеялся. Он перепрыгнул на планшир своего корабля и принялся рубить мечом веревки, связывающие две галеры. Спустя секунду к нему присоединился Тико.

Море вокруг Тико усеивали горящие корабли. Флот короля Януса и Венеции, ведомый Атило, прекратил существование. Люди, которым повезло, шли на дно быстро, увлекаемые тяжестью доспехов или захваченные водоворотами тонущих судов. Те, кому повезло меньше, еще держались на плаву, но и их судьба уже предрешена.

Галеры мамлюков кольцом окружали пылающие и кренящиеся корабли.

Оставался только «Сан-Марко», флагман Атило. Мамлюки выжидали, хотя непонятно чего. Целый день прошел в упорной битве. Несмотря на то что христианский флот отдавал каждый свой корабль за один вражеский, а иногда и за несколько, исход был предсказуем.

Джульетта и Тико следили за сражением из-под импровизированного навеса. К счастью для Тико, солнце скрывалось за тучами. В противном случае юноше не помогли бы и очки с закопченными стеклами, и даже мазь, запоздало выданная Атило. (Их Атило получил от доктора Кроу. «На всякий случай, вдруг вы снова встретите того милого юношу». Атило не посмел вызвать гнев алхимика и выбросить его дары, но медлил, прежде чем предложить их Тико.)

Сейчас плотные тучи немного разошлись, сквозь них просвечивали последние лучи заходящего солнца. Тико разглядывал остатки флота Атило, их пылающие остовы — руины репутации старого воина. Хотя у Атило слишком много обличий.

Мужчина, обрученный с Десдайо. Мастер войны, писавший историю выигранными битвами. Глава Ассасини. Если бы Тико знал, кому в действительности отдана верность Атило, он мог бы лучше понять старика.

Городу, который принял его?

Герцогине, с которой он делил постель?

Уставу Ассасини? Такому жесткому, непреклонному, вызывающему неприязнь принца Алонцо. Регент придет в ярость, когда узнает о поражении. Но это на публике. А втайне… Любовник герцогини мертв, ее фракция при дворе унижена. И Тико тоже мертв. Правда, и Джульетта будет для него потеряна.

— Тико, — произнесла Джульетта.

Он обернулся.

— Ты плачешь? — она удивилась. Наклонилась ближе, коснулась пальцами его щеки. На пальцах поблескивала влага. — Всем приходится умирать, — сказала она.

С другой стороны и чуть поодаль стояла Десдайо. Она опустила голову; плечи дрожали от страха, но девушка боролась с собой. Лучше умереть, чем попасть в плен. В лучшем случае плен означает рабство, скорее всего в каком-нибудь гареме мамлюков. В худшем — пытки и медленную смерть.

— Ты обещал Леопольду.

— Да? — Тико уже знал ответ. Зачем он вынуждает Джульетту произнести эти слова вслух? Наверное, тогда груз не ляжет на его совесть. Если предположить, что у человека вроде него, существа вроде него, есть совесть.

— Когда придет время…

— То? — настойчиво спросил он.

— Я должна сказать?

Тико кивнул.

— Убей меня. Обещаешь?

— Обещаю, — ответил он и только сейчас заметил Десдайо. Она стояла рядом с ними, стиснув руки и качая головой.

— Ты не можешь, — с отчаянием произнесла она. — А как же ребенок?

Потом повернулась к Джульетте:

— Ты хочешь, чтобы он убил и ребенка? Так нельзя. Ты попадешь в ад.

— Мы уже там, — произнес Тико.

Джульетта изо всех сил отвесила ему пощечину. Все трое от неожиданности замерли, даже Атило посмотрел на них с носа галеры.

— Думаешь, в аду хуже, чем здесь?

Она открыла рот, желая сказать «да», но промолчала. В глазах читалось горе. Мужчина похитил ее, женился на ней, а потом оставил. И все — из лучших побуждений. Но сейчас она все равно осталась одна.

— Он знает, — сказала Десдайо.

Джульетта непонимающе посмотрела на нее.

— Про ад. Тико был там.

Корабль адмирала мамлюков медленно поворачивался. Неподалеку от «Сан-Марко» есть и другие галеры, но адмирал не собирался никому уступать честь потопить флагман Атило. В конце концов, Атило — мавр-предатель, перебежчик. И если галере адмирала мамлюков потребуется время, чтобы развернуться и подойти ближе, ничего страшного. Время работает на них.

— Ты любишь ее, верно? — спросил Атило.

Уже второй раз за последние сутки Тико слышал этот вопрос. Он посмотрел туда, где стояла госпожа Джульетта, прижимая к груди младенца, и ответил:

— С нашей первой встречи.

— В особняке Фридланд?

— Намного раньше. В базилике.

Атило взглянул на него:

— А Десдайо ты тоже любишь?

— Она мне нравится. Рядом с ней мне… спокойнее. Но сейчас всему приходит конец.

— Я не смогу этого сделать.

Атило говорил с такой болью, что у Тико екнуло в груди.

— Я тоже, — ответил юноша. — Вы можете ненавидеть меня, но именно я несу ответственность за Джульетту. И она уже просила взять ее жизнь. Десдайо — ваша ответственность. Она ни о чем не просила.

— Десдайо не должна попасть в лапы мамлюков.

— Они могут вернуть ее за выкуп, — ответил Тико. — Если скажет, что она дочь Брибанцо. Он заплатит вдвойне, только бы с ней ничего не случилось.

— А я буду мертв, — безжизненным голосом сказал Атило. — Со временем меня забудут, появятся другие женихи. Один из них понравится Брибанцо. Но сейчас… Я бы все отдал. Я бы сдался сам и сдал корабль, лишь бы гарантировать ее безопасность.

— Мой господин…

— Тико, я знаю, о чем говорю. Неужели ты никогда так не любил?