— Вы не могли бы быть более… — начала Мария.

Джонс резко прервал ее:

— Отвечайте на мой вопрос. Нам необходимо знать все, здесь и сейчас, в противном случае мы передадим вас полиции. И последствия нас уже не будут интересовать.

Бойд с Марией уставились друг на друга. Оба пребывали в полной растерянности.

Наконец Бойд сказал:

— Хватит играть с нами! Я получил хорошее образование и прекрасно понял вашу тактику. Совершенно очевидно, что вы хотите, чтобы кто-то из нас раскололся и сообщил вам какую-то важную информацию. Тем не менее могу вам поклясться, что ни я, ни она ничего от вас не скрываем. — Он ткнул пальцем в бумагу, которую Джонс держал в руках. — Прочтите, что там написано, и, я уверен, мы сможем все логически объяснить.

Джонс глянул на Пейна, и тот кивнул. Пришло время раскрыть карты.

— Что вы делали в Милане, когда Мария брала напрокат автомобиль? — спросил Джонс.

— Ждал на складе, — ответил профессор.

— Мария, вы звонили кому-нибудь в аэропорту?

— Кому я могла звонить? Была глубокая ночь, и мы пытались ускользнуть из города. Мне и в голову не приходило пользоваться телефоном.

Джонс кивнул.

— А люди в вертолете вам, случайно, не знакомы?

Бойд отрицательно покачал головой:

— Мне нет.

— А вам, Мария? Вам они знакомы?

Она в растерянности взглянула на Бойда.

— Вы были со мной все время. И прекрасно знаете, что я никого не видела. Было очень темно, и мы находились слишком далеко от вертолетов.

— Верно, — признал Джонс. — Абсолютно верно.

Мгновение он молчал, ожидая, пока напряжение достигнет предельной точки. Этого оказалось достаточно, чтобы довести Бойда до предела.

— Хватит! Мы хотим знать, что происходит, и требуем, чтобы вы немедленно все объяснили! Мы на вашей стороне! Неужели вам до сих пор непонятно? Не на их!

— Вот как? — вмешался в разговор Пейн. — Нам бы очень хотелось вам верить. Однако полученная информация вызвала у нас определенные сомнения. В особенности после того, как мы узнали, что наш враг — брат Марии.

Услышав его слова, Мария и Бойд побледнели, затем уставились друг на друга. Так ничего и не поняв, они молча воззрились на Пейна с Джонсом.

— Ну и в чем связь? — спросил Джонс.

— Никакой связи нет. Я даже не знаю, о каком брате вы ведете речь.

— Роберто, — ответил Пейн. — Мы ведем речь о Роберто. Именно он приехал в Памплону и выдал себя за Ричарда Манзака. Того, кто явился по наши души в Милане.

— Тот, кого вы убили? — выдохнула Мария.

— И пытал. И искалечил. — Пейн намеренно старался вывести ее из себя. — Разве я не говорил вам, что сделал с ним, пока вы сидели в вертолете? Мне необходимо было узнать его имя, но он не желал называть его ни под каким видом, и мне пришлось прибегнуть к импровизации.

Вдруг Пейн вскочил, схватил ее за руку и резко рванул вниз. Затем развел ей пальцы на грязном полу и постучал дулом своего «люгера» по костяшке указательного пальца. Он стучал и стучал, снова и снова. Мария ощущала болезненное прикосновение холодного металла и представляла, что мог чувствовать тогда в Милане ее брат. Пейн делал все это в надежде заставить ее заговорить. Он поступал так без особого желания — но ради безопасности всех остальных необходимо был проявить жестокость.

Он обязан выяснить, с кем она. Иначе все они погибнут.

— Лезвие вошло вот здесь. Пронзило кожу, сосуды и кость. Я перепилил его палец и верхнюю фалангу положил в карман, чтобы потом снять отпечаток. Да, в тот момент, когда вы находились в вертолете. Я нес палец вашего брата, и с него капала кровь вашей семьи.

Оливковая кожа Марии приобрела бледный оттенок, и Пейн предположил, что это результат его слов. А потом она сообщила нечто такое, о чем все они забыли — простой факт, который открыл глаза Пейну и Джонсу на многое.

— Вы кое-что забыли, — заметила Мария. — Той ночью в Милане, когда появился Роберто, вы сказали ему, что я в «феррари», верно? И что я там прячусь вместе с Джонсом.

Пейн кивнул.

— И чем он ответил на ваши слова?

«О черт!» — пронеслось в голове у Пейна. Как он мог быть таким идиотом?! Как мог не обратить внимание на подобный факт?! Роберто не раздумывая нажал кнопку на детонаторе, словно наступил на муравья. Без малейшего чувства вины. Или сожаления. Без всяких колебаний. Более того, создавалось впечатление, что он получал от этого особое удовольствие. По какой-то загадочной причине сама мысль о том, что он убивает свою младшую сестру, доставляла Роберто особо острое наслаждение.

Внезапно Пейн все понял. Больше ни в каких доказательствах он не нуждался. Мария и Роберто были по разные стороны баррикад.

Бенито Пелати не кричал. Он вообще не повышал голоса. Бенито полностью сохранил присущее ему хладнокровие. Он просто с улыбкой откинулся на спинку кресла. Такой реакции кардинал Верчелли и другие члены совета не ожидали.

— Возможно, я чего-то не понял? — спросил Верчелли. — Несомненно, ваша репутация может самым серьезным образом пострадать, если мы позволим шантажистам раскрыть глаза общественности на истинное положение дел с катакомбами. Я надеюсь, вам это понятно?

В течение многих лет Пелати хранил тайну катакомб. Отчасти из уважения к своему лучшему другу, кардиналу Бандольфо, который не вынес бы его предательства, отчасти же потому, что он до сих пор надеялся получить из гробницы в Вене рассказ очевидца о распятии Христа. Теперь, после того как Бандольфо скончался и в Вене начались раскопки, а также после убийства его собственного сына Роберто, Бенито решил, что настала пора действовать.

— Почему вы улыбаетесь? — спросил Верчелли. — У вас что, есть какие-то особые причины улыбаться?

— Собственно, это у вас нет никаких причин улыбаться.

Верчелли промолчал. Было что-то в тоне Бенито, что заставило его насторожиться. Тон был слишком холодный и уверенный. Как у убийцы, приготовившегося нанести удар. Все присутствовавшие на заседании совета ощутили примерно то же самое. Взгляды всех кардиналов устремились на Бенито, когда тот встал и проследовал к Верчелли.

— Совет поручил мне найти человека, ответственного за смерть отца Янсена и за шантаж. И я выполнил поручение совета. Разве я не имею права радоваться?

— Вам известно имя виновника? — спросил кардинал из Бразилии. — Тогда скажите нам, кто он.

Бенито взглянул ему прямо в глаза.

— Я.

— Вы?! — воскликнул Верчелли. — Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что вы слышали. Я тот самый человек, который несет ответственность за его смерть. Более того, все нынешние распятия на моей совести.