— Конечно, — Зимин уже спускался вниз. — Конечно, читал. Весьма, кстати, интересная книжка. И слог, и вообще, полезно. К две тысячи двадцатому году обещали произрастание персиков в районе Ярославля. Но не это нам важно. Ты фамилию прочитай.

— «Косов», — прочитал Кокосов. — И…

— Константин Олегович Косов, — перебил Зимин. — Что же непонятного?

Кокосов почесал себя за лоб.

— Эта книжка открыла мне глаза на мелиорацию и вообще… — Зимин ухмыльнулся, — на жизнь. Ка О Косов. Кокосов то есть.

Зимин постучал книжкой Кокосова по голове, сунул в руки.

— А ты говоришь, Эльдорадо, — Зимин зевнул. — И вообще, мой друг мелиоратор, Страна Мечты была придумана мной в тоскливый…

Зимин уставился в потолок, вспоминая.

— В тухлый сентябрьский день, точно. В тот славный день я сидел дома с ангиной — промок, знаешь ли, в очередной раз отмывая башмаки от кошек. Холодрыга была, помню, отопление еще не включили, а телевизор как раз сгорел. Вот сидел я в тоске, читал «Основные приемы мелиорации в Нечерноземье», потому что все остальное я уже давным–давно прочитал. Читал–читал, и вдруг раз — придумалось. От тоски. То есть такая на меня скука навалилась, что я стал придумывать место, где бы мне хотелось оказаться. Именно мне. То

есть чтобы это место было как из моих самых светлых снов. Вот оно и получилось. Кстати, там на семнадцатой странице и карта есть.

— Какая карта? — встрепенулся Кокосов.

— Карта Страны Мечты, — ухмыльнулся Зимин. — То есть на самом деле это карта мелиоративных мероприятий в Кво–чурском районе, но она меня вдохновила. Разбудила фантазию.

Кокосов схватил книгу и стал искать семнадцатую страницу.

— Фантазия в детстве у меня была что надо. До определенного момента, конечно. Я даже слова новые придумывал и сам ими у себя в голове говорил. Конечно, сейчас я ничего почти не помню…

— Тут вырвано, — сказал Кокосов.

— Как вырвано?

Зимин отобрал у гостя книгу, долистал до семнадцатой страницы.

— Действительно, нет, — сказал он. — Не помню, чтобы вырывал… Странно. Наверное, отец вырвал зачем то. Да какая разница?

По стеклам ударил дождь, он застучал по крыше камнями, Кокосов поглядел в потолок.

— Опять дождь. Обычное тут дело. Все свое детство я прожил как в барабане — бум–бум–бум.

Кокосов принялся изучать книгу Косова. Он понюхал ее, потер переплет, в очередной раз перелистал, проверяя, не завалилось ли что между страницами. Некоторые посмотрел на просвет.

— Криптополиграфия в действии, — усмехнулся Зимин. — Давай…

Но Кокосов на эту усмешку не отреагировал, продолжил осматривать книгу. Зимин терпел. Он вытянул из ножен меч и принялся им размахивать, делать выпады и вообще дурачиться, сбил несколько книг, остановился возле окна.

Погода стремительно менялась. Дождь собирался в ливень, Зимину не хотелось терпеть этот дождь, он чувствовал, как устал от дождя, устал от осени, как он хочет зимы.

— Странная книга, между прочим, — сказал Кокосов. — Никаких выходных данных, это раз. Никакого предисловия — два, а между прочим, раньше любили писать предисловия. Нет даже года издания, что совсем уж ни в какие ворота не лезет. В старые времена за этим здорово, кстати, следили.

Кокосов достал из кармана планшетный компьютер, уселся на кожаный диван и стал тыкать в экран пальцами. Зимин отправился вдоль стеллажей, касаясь книг ладонью, вспоминая. Названия, авторов, ощущения, их больше всего. Каждая книга оставляла после себя новое ОЩУЩЕНИЕ, как незнакомый город. А в последнее время вот нет, книги вспоминались не по ощущениям, а по мыслям, а чаще того по обложкам. Обложки в последнее время научились рисовать хорошие, чаще гораздо лучше самих книг. От этого читать не хотелось, что Зимина немного раздражало.

— Ага, — сказал Кокосов. — Вот оно. То есть совсем ничего… Я совсем ничего не нашел про эту книгу.

— И что? — Зимин поглядел в окно. — В Интернете разве про все есть?

— Обычно да, книги сейчас многие оцифрованы… Если не оцифрованы, то хотя бы выходные данные, хотя бы о фамилии. А про книгу «Мелиорация в Нечерноземье» совсем ничего. И про автора. Этой книги, кажется, нет.

Зимин уже привычно поморщился.

— Дождь начинается, — сказал он. — Может, чаю попьем.

— Чаю? — не понял Кокосов.

— Чаю. В дождь надо пить чай. У меня соты есть с медом.

— Ну, давай. А у тебя таких книг еще нет?

— Каких? Про мелиорацию? Нет, кажется, нет. Про мелиорацию ничего… Во, про Лилиенталя что то. Но там без обложек.

— Ты про блуждающие книги слышал?

— Сейчас…

Зимин отправился на кухню, ставить чайник, вернулся почти сразу.

— Воды нет, — сказал он. — И газа. Тут же авария какая то. Отец, наверное, ушел узнавать… Соты есть, правда, черствые.

Соты были похожи на маленькие бетонные блоки, Зимин взял меч и раскрошил их вместе с кухонной доской, на которой они лежали. Стал с трудом жевать. Кокосов отказался.

— Так ты слышал про блуждающие книги? — спросил он.

— Может, и слышал что, — Зимин нажевал сот, слепил свечку, стал поджигать. — Знаешь, я телевизор смотрю с утра до вечера, так там много интересного кажут. То рептилоиды озоруют, то розенкрейцеры новый порядок устанавливают, короче, сплошной эгрегор всевластья. Про книжки тоже рассказывают разное. Логос, все дела, в центре Земли в пещере спрятана книга судеб. А ты про какие поведаешь?

Свечка разгорелась, стала стрелять воском, брызнула Ко–косову на руку, он дернулся.

— Я видел один раз подобную штуку, — Кокосов потряс книжкой про мелиорацию. — И читал про это. Книги шепота.

— Рукопись, найденная в табуретке, — улыбнулся Зимин.

— Пусть так. Это странное явление, весьма и весьма странное, оно, кстати, описано в соответствующей литературе.

— Рукопись, найденная в пианине, — улыбнулся Зимин.

— Нельзя недооценивать, — помотал головой Кокосов. — Эти вещи не совсем безопасные. То есть совсем небезопасные. Книги шепота не появляются просто так, это знак.

— Кокосов, не напрягай, — попросил Зимин. — Я с тобой знаком всего ничего, а капитально хочу тебя убить из рогатки с оптическим прицелом. Знак, знак, какой, к черту, знак?

— Ты мне договорить то дашь?

Зимин вдруг подумал, что к Кокосову он уже немного привык. Не так чтобы совсем, но привык. Как к бородавке. Сначала бородавку ненавидят, пытаются выжечь нитратом серебра, или йодом, или народными средствами, а потом к ней привыкают.

Вот так и Кокосов.

— Ладно, — Зимин затушил свечку. — Рассказывай. Наверняка это душераздирающая история.