Оценив размеры и удивительную неподвижность этих животных, Ной понял, почему выбор пал именно на них. В темноте разглядеть их на деревьях даже в жилом районе было бы просто невозможно.

– Кто они такие? – спросила Меган. – Я не видела их в городском зоопарке.

Ей ответил Ричи:

– Они родом с Филиппин, там их вид находится под угрозой исчезновения. Долгопяты – ночные животные с удивительно острым зрением. И они древесные. Липкие подушечки на кончиках пальцев позволяют им залезать на порядочную высоту. Ещё у них о-о-очень сильные задние лапы, они могут прыгнуть почти на пять футов вверх и около двадцати в длину. Они похожи и на кенгуру, и на лягушек.

– Ничего себе, – восхитилась Элла, посмотрев на Ричи. – Твои мозги… прямо как мини-энциклопедия.

Ричи в ответ пожал плечами:

– Знания – это всё, что у меня есть.

– Мой маленький друг прав, – сказал Танк. – Долгопяты хорошо видят ночью. И слышат практически любой звук. Для наших патрулей они идеальны.

– Даже не знаю, какими они мне кажутся больше, – задумчиво произнесла Элла, – забавными или жутковатыми.

Ной посмотрел на одного из долгопятов. С его большими круглыми глазами и зрачками-точками зверёк выглядел одновременно симпатичным и пугающим. Он неотрывно смотрел на скаутов.

Мистер Дарби усмехнулся.

– Определённо, это необычные создания. И только представьте… сотни их ночью занимают свои места на деревьях вокруг зоопарка. И никто ничего даже не подозревает!

– Всё-таки в такое трудно поверить, – заметила Меган. – Все эти животные вокруг наших домов… На наших деревьях!

Вдруг один из долгопятов пополз по ветке, протянувшейся над головами скаутов. По манере передвижения он напоминал белку: крепко цеплялся за выступы коры длинными пальцами. Он замер где-то в пятнадцати футах над столом и уставился своими немигающими глазками-бусинками на Ричи. Буран задрал голову в его сторону и потянул носом воздух.

– Так-так, – с улыбкой сказала Элла. – Неужели Ричи нашёл себе нового друга?

Ричи, только что отправивший в рот порцию арахиса, застыл на стуле и с тревогой поднял глаза на долгопята.

– Почему он так на меня смотрит? – с набитым ртом спросил он. – И почему он выглядит так, будто собирается прыгнуть?

– Расслабься, Ричи, – хихикнув, посоветовала Элла. – Чего ты вечно нервничаешь? Он же тебя не…

В этот миг долгопят спрыгнул, отчего ветка задрожала. Пролетев все пятнадцать футов, зверёк приземлился точно на голову Ричи и принялся кусать и дергать помпон на его шапке. Ричи затряс головой, обсыпав всех крошками арахиса, которые попали даже на куртку Танка и плащ мистера Дарби. Сидящий на столе Лужок тоже ударился в панику и принялся носиться кругами, после чего спрыгнул на пол, но перед этим не забыл ухватить орех на закуску.

– СЛЕЗЬ С МЕНЯ! – закричал Ричи.

Долгопята, крепко вцепившегося острыми зубками в нитяной ком, мотало во все стороны. Упершись задними лапами в голову Ричи, зверёк попытался оторвать помпон.

Марло сорвался с плеча Ноя, подлетел к долгопяту и ткнул своим острым клювиком тому в пушистую спину. Долгопят прыгнул на ветку – и исчез в листве. Ричи, белый, как сидящий рядом полярный медведь, упал на стул и, едва переводя дух, схватился за грудь.

– Что ж, – протянул мистер Дарби, задумчиво отряхивая свой бархатный плащ от арахиса. – Это было… весьма необычное зрелище.

– Вы о Ричи? – спросила Элла. – Едва ли, он постоянно так себя ведёт.

– Я имел в виду долгопята.

– Ему явно не понравился помпон, – заметила Элла.

– Должно быть, он принял его за насекомое, – предположил мистер Дарби. – Они ими питаются.

Лужок встал на задние лапки рядом со стулом Ричи и громко пискнул. Мальчик покосился на него и проворчал:

– Спасибо, Лужок, я знал, что всегда могу на тебя положиться.

Обиженный Лужок ещё раз пискнул и куда-то умчался.

Ной, все ещё улыбаясь, вновь повернулся к деревьям. Его взгляд заскользил по веткам в поисках долгопятов. С их светло-коричневой шёрсткой они легко сливались с корой. Но Ной смог заметить сотни устремлённых на друзей глаз.

– А что они делают здесь? – спросил Ной. – На Долгопятовой Террасе?

– Хочешь увидеть собственными глазами? – предложил мистер Дарби. Старик встал из-за стола и подошёл к тянущемуся вдоль всей террасы каменному ограждению. Остальные, в том числе и животные, последовали за ним. Все вместе они посмотрели вниз, на открывавшиеся в широком проёме между деревьями оживлённые городские улицы.

– И что мы должны увидеть? – спросила Меган.

– Мы – ничего. А вот долгопяты тренируются видеть нечто определённое. Для этого они и здесь.

Ной огляделся по сторонам и заметил, что взгляды выпуклых глаз долгопятов переместились со скаутов на город внизу.

Прошло несколько минут. Потом ещё несколько. Ничего не происходило.

– И чего мы все так… – начала было Элла.

– Терпение, дорогая Элла, – загадочно произнёс мистер Дарби.

Друзья скаутов между тем заскучали. Луговые собачки устроили погоню за сухими листьями. Малыш Большерог направился вдоль террасы, с любопытством обнюхивая загнутым вниз носом каменный пол. Буран опустился на живот, положил голову на лапы и прикрыл глаза.

Вскоре одна из веток слева от них вдруг неистово затряслась. Вцепившийся в кору всеми четырьмя лапками долгопят раскачивал её, его тело дергалось вверх-вниз. Его выпуклые глазки, не мигая, смотрели куда-то далеко вниз.

– Что он делает? – спросила Меган.

Откуда-то сверху к долгопяту подлетела сова и опустилась рядом. Древесный большеглазый зверёк перестал раскачиваться, и сова тут же сорвалась с ветки.

– Очень неплохо, – сказал мистер Дарби Танку. – Весьма оперативно.

– Оперативно? – не понял Ричи. – Вы о чём?

– О долгопяте, – ответил мистер Дарби. – Он заметил цель и оперативно передал сообщение о ней на второй уровень наблюдения, а именно сове.

Скауты посмотрели на кипящие жизнью городские улицы, по которым передвигались не меньше сотни людей и животных.

– Что за цель? – спросил Ричи.

– Фетровая шляпа, – сказал Танк. – Как та, что носит де Графф. Кто-нибудь её видит?

Скауты принялись всматриваться в калейдоскоп цвета и движения, перьев и меха.

– Мы должны разглядеть во всём этом какую-то шляпу? – поразился Ричи.

– Прямо как в книжке «Где Уолли?»[8], – вздохнула Элла.