— Думаю, это он фотографировал.

— Это его тень? — Кристин внимательно изучила темный силуэт у ног юных сестер. — Возможно. И что дальше? Больше тебе нечего показать?

— Есть. Смотри, что я нашел!

Запустив руку в сундук, Скай вел ладонью по внутренней поверхности крышки, пока не нащупал скотч. Он потянул за предусмотрительно оставленный свободный край — раздался треск. Не успел Скай отлепить ленту с другой стороны, как из тайника посыпалось содержимое. Тетрадь и мешочек упали на дно сундука, со знакомым стуком.

— Ух ты! — воскликнула Кристин.

Она подалась вперед, насмешка с лица исчезла. Скай подал ей дневник и, пока кузина возилась с завязками, расстелил шелковый платок и высыпал на него камни.

— Это руны, — пояснил он.

— А то я не знаю.

Кристин взяла одну и поднесла к свету, падавшему из окошка. Символ напоминал букву «Н» с косой перекладиной; насечки сверкнули красным в солнечных лучах.

— Как красиво! Бабушкины?

— Думаю, они принадлежали Сигурду. Видимо, когда он ушел, Момо побросала его вещи в сундук. Все это прислали нам, когда ее не стало.

Оба ненадолго погрузились в мысли о покойной бабушке.

— Это ведь по-норвежски? — нарушил молчание Скай, указав на тетрадь.

Кристин пробежала глазами по строкам.

— Да. Но некоторые слова я вижу впервые: Турисаз, Вуньо, Дагаз, — прочитала она и глянула на тускло мерцающие камни. — Возможно, это названия рун. Точно, они повторяются: Турисаз, Райдо, Перто.

Загадочные наименования показались Скаю знакомыми. Он поглядел на дневник: да, Кристин открыла его на той же странице, что и ветер прошлой ночью. Он легонько похлопал по бумаге.

— Похоже на какой-то расклад. Что скажешь?

Кристин согласно кивнула.

— Я читала о рунном жребии. В школе мы часто гадаем на Таро, принцип один и тот же. — Она провела рукой по камням. — Руны или карты надо разложить в определенном порядке, и тогда они расскажут о прошлом или настоящем. Могут даже ответить на вопрос о будущем.

Помявшись, Скай все-таки решил во всем признаться:

— Я нашел руны из дневника и выложил рисунок…

Один за другим он отыскал знакомые символы и изобразил подобие креста.

— …Но как только прикоснулся к последней, — Скай опасливо указал на ромб с ножками, — меня словно током дернуло. Я отключился.

Кристин взяла руну и положила ее к первым четырем, завершив расклад. Ее лицо ничего не выражало, и Скай разочарованно перевел дух.

— И что дальше? — спросила она. — Как ты думаешь, эта комбинация открывает прошлое, настоящее или будущее?

Скай вспомнил слова лиса и норки.

— У меня такое чувство, что последняя руна, или даже весь рисунок, как-то связана с предками. Что, если этот расклад помогает вступать с ними в контакт?

— То есть вызывать мертвых? Круто! — Увлеченно нырнув в сундук, Кристин принялась простукивать стенки и крышку.

— Я уже все проверил. Больше там ничего нет.

— Не может быть.

Кристин высунула голову, в нетерпении кусая ногти, хотя от них и так почти ничего не осталось. Коротковатые пальцы, единственный изъян в совершенном теле, не отличались изяществом, и, судя по всему, кузина вознамерилась сгрызть их под корень. Не отыскав ни единого выступа или трещины, она отодрала с крышки скотч; затем занялась бумагой с изображением китаянки.

— Не верю, что Сигурд оставил свои руны просто так, без подсказки!

— Есть еще дневник, — напомнил Скай. — Я надеялся, ты сможешь его прочитать.

— Я неплохо знаю норвежский, но тут, похоже, какие-то технические описания. — Она потянула за край обивки. — Что это?

— Оклеечная бумага.

— Да нет, под ней. Посмотри!

Скай заглянул в сундук.

— Газета. Ну и что?

— Зачем она здесь?

— Наверное, сначала сундук оклеили газетами, а потом для красоты — китайской упаковочной бумагой. Не рви ее, Кристин! Мама не знает, что я тут рылся.

— Она сама-то сюда заглядывала?

— Вряд ли.

— Значит, не заметит разницы.

Девушка залезла в сундук по пояс, безжалостно обдирая стенки. Скай поморщился, услышав треск.

— Кристин…

— Ну и ну! Ты только глянь!

Она подвинулась, и среди обрывков Скай увидел черно-белый снимок. Солнечный свет не попадал на дно сундука, пришлось включить фонарик.

С фотографии смотрел мужчина в темной форме с блестящими пуговицами. В одной руке он держал фуражку с позументом, другой обнимал за талию женщину в пальто с норковым воротником — точно таким, как тот, что укрывал плечи Кристин. Впереди стояли две белокурые девчушки.

На миг воцарилось молчание, затем Кристин прочитала вслух:

— Сигурд Солнес с женой Осе и дочерьми Инге и Соней на церемонии его назначения капитаном торгового судна «Хардрада».

Как это чудно, впервые оказаться лицом к лицу с родным дедом. А еще удивительнее обнаружить в нем самого себя. Выцветшая газетная бумага скрадывала черты моряка, однако сходство с внуком не оставляло сомнений — те же глубоко посаженные глаза, длинный прямой нос, непослушные светлые вихры, которые Скай усмирял гелем, а Сигурд, наверное, маслом для волос. И самое главное, одинаковая манера держаться — выставленный вперед подбородок, взгляд на мир сверху вниз. Эта поза говорила о готовности принять любой вызов. Ская охватило странное чувство. Возможно, дело в том, что в момент вспышки Сигурд смотрел прямо в объектив, тогда как его жена и дочери отвлеклись; так или иначе, но глаза деда словно преследовали его. Подумалось вдруг, что они с кузиной не единственные исследователи; человек со снимка точно так же изучает их.

Зоркая Кристин углядела еще одну деталь, которую Скай сперва не заметил.

— Что это?

— Где?

— У него на лбу.

— Наверное, чернила растеклись.

Но Скай ошибался. Очевидно, Сигурда, в отличие от внука, совершенно не волновала судьба собственных бровей, поэтому те беспрепятственно слились воедино.

От лишних расспросов его внезапно избавили шаги этажом ниже. Брат с сестрой так увлеклись поисками, что не услышали, как Соня поднялась наверх.

— Скай, вы на чердаке? — раздался ее голос.

— Быстрее! — прошипел тот.

Скай дернул крышку сундука, и жестом приказал Кристин сделать то же самое.

— Судя по скрипу половиц, она уже у складной лестницы.

— Да, мам, уже идем! — крикнул Скай, что есть силы нажимая на упрямый металл.