— Ты же ей сейчас звонила, — даже не спросил, а с уверенностью заявил опер. — Подруге своей.

— Она сама мне позвонила. И я не знаю, где она, — нагло соврала Григорьева. Не зря же говорят, наглость — второе счастье. Однако парень оказался наглее.

— Телефон давай, — Воронов протянул ладонь опешившей девушке и уже через секунду резким движением сорвал с ее плеча сумку. Бесцеремонно отстранив ее в сторону, пресекая все попытки отобрать свою вещь, внаглую вжикнул молнией. — Ты ей звонила. На домашний, — сообщил, просмотрев журнал исходящих вызовов. Закинув телефон обратно в сумку, приказал: — Адрес говори!

Видя, что девушка упрямо молчит и только смотрит на него колючим взглядом, внезапно беззлобно рассмеялся:

— Я же в личном деле твоем посмотрю. У завуча спрошу. По базе пробью. Все равно узнаю. Лучше сама скажи. Время мне сэкономь, — после паузы добавил со вздохом: — Я же помочь хочу твоей подруге. Помочь, — последнее слово произнес с нажимом.

Во время этого слабого подобия вежливого разговора Воронов не забывал подпирать рукой дверь, чтобы у девчонки не возникло соблазна сбежать. Хорошо еще, что никому в туалет по нужде не приспичило, но беседу нужно было сворачивать.

— Так, поехали, — он подхватил упертую, но, положа руку на сердце, хорошую подругу своей тезки, под предплечье и вывел ее в коридор. — Если ты мне сейчас не скажешь адрес, я тебя закрою за укрывательство преступника, — прошипел ей на ухо с самым серьезным видом.

И Ольга сдалась. Продиктовала свой домашний адрес, послушно села к нему в машину, в машине вела себя тихо. Недалеко от обозначенного адреса, вдруг всполошилась.

— Слушай, мне в аптеку надо. Срочно, — указала рукой на аптечный киоск с торца дома, мимо которого они проезжали, и где работала знакомая матери. — Останови, а? Я быстро.

— Ага, конечно, — Воронов даже не думал останавливаться. — Потом сбегаешь.

— Мне прокладки нужны, — заявила Ольга категорично, прямотой вгоняя парня в легкий ступор. — У меня месячные, — и с облегчением заметила, что опер начал притормаживать. Теперь, главное, чтобы он за ней не поперся проверять, действительно ли она будет покупать средства женской гигиены, а уж она как-нибудь сумеет предупредить подружку. Судя по тому, что та рассказала ей об этом менте, держаться от него следовало подальше и ни в коем случае не верить его обманчивым обещаниям.

К счастью, удостоверившись, что помещение аптеки свободно просматривается сквозь прозрачные стены, опер остался ждать девушку на крыльце, предварительно, с гаденькой ухмылочкой забрав у нее сотовый.

Оля прошла внутрь, заняла очередь и, делая вид, что внимательно изучает содержимое витрин, пошла вдоль стеллажей, изредка поглядывая на курившего около урны и не спускавшего с нее глаз парня. Как планировала изначально, позвонить лично со служебного телефона не получится. Хоть бы уж ему позвонил кто, что ли, чтобы отвлечь его внимание. Но, увы, он стоял неподвижно прямо напротив входа, и только его рука двигалась вверх-вниз, периодически поднося ко рту сигарету. Вся надежда у нее осталась на тетю Катю, чей голос громко разлетался по помещению.

— Можно вас попросить? — когда подошла ее очередь, после приветственных слов горячо зашептала девушка. — Позвоните к нам домой, там подруга моя, Саша. Она от мужа своего, полицейского, ушла, у меня прячется. Скажите ей, что он вместе со мной идет к нам домой за ней. Нет, лучше скажите, что я с полицейским иду домой, и ей надо уходить. Она поймет. Пусть ждет меня в кафе, где мы мой день рождения отмечали, — и, купив то, за чем пришла, вышла, в душе благодаря сообразительность тети Кати и ее умение не задавать лишних вопросов. Лишь бы и Сашка оказалась такой же быстродумающей.

— Ну и где она? — Воронов, обойдя все комнаты в квартире Григорьевых, остановился посреди прихожей. Вперился взглядом в стоявшую у так и не запертой входной двери Ольгу. — Подруга твоя куда делась, спрашиваю?

— Я тебе сразу сказала, ее здесь нет, — она демонстративно указала ему на выход. — Уходи, пожалуйста, — и когда она успела перейти с ним на «ты»? — Ты не имеешь права здесь находиться. Это вторжение в частную собственность, — на ум так кстати пришло услышанное где-то в фильме выражение, казавшееся солидным и весомым. — Или я полицию вызову.

— Я сам из полиции, ты забыла? — парень лишь усмехнулся краешком губ на ее угрозы и вместо того, чтобы покинуть квартиру, отправился осматривать комнаты еще раз.

Неторопливо, подолгу задерживаясь на пороге каждой, опер внимательно осмотрел каждый уголок и даже не поленился заглянуть в платяные шкафы и другие предметы мебели, где могла бы спрятаться хрупкая Самойлова. Из ванной комнаты он вышел с торжествующим видом и ткнул влажным банным полотенцем Ольге в лицо.

— Недавно кто-то душ принимал. Зеркало запотевшее и запах шампуня еще не выветрился. И на расческе волосы длинные, темные, как у нее.

Девушка выхватила у него из рук полотенце, захлопнула в сердцах входную дверь и от души возмутилась:

— Хватит по моему дому в обуви шастать! — страх перед высоким, физически крепким парнем рассеялся, уступив место чрезмерному раздражению. — Убирайся отсюда, — выкрикнула, не подумав, и отпихнула его с дороги, собираясь пройти вглубь квартиры.

Но мент вдруг схватил ее за запястье и большим пальцем руки надавил на тыльную сторону ладони, выворачивая ее внутрь. Ольга охнула и, повинуясь непроизвольному движению тела, согнулась перед ним в полуприседе. Запястье охватило огнем. На глаза запросились слезы.

— Где она? — спросил Воронов, теряя терпение. — Говори или больно будет.

Он не собирался по-настоящему применять силу к девушке, решил слегка припугнуть, но, видимо, не подрассчитал и переборщил с нажимом — лицо Ольги покраснело, скривилось от боли. Однако такой некрасивый по отношению к ней прием принес результаты.

— Она меня в кафе ждет, — срывающимся голосом ответила та, и Воронов сразу же ослабил захват, но до конца руки не отпустил.

— В каком кафе? Покажешь?

— Покажу, — выдохнула девушка и принялась растирать ноющее запястье, наконец-то освобожденное из цепких, болезненных тисков опера.

— Холод приложи, — посоветовал Воронов, невозмутимо глядя на ее мучения. Вместо извинений произнес: — Зачем нужно было доводить до такого? Видишь же, что я не шутки шутить пришел. Терпеть не могу, когда из меня дурака делают. Ты ее предупредила?

Ольга молча кивнула, окинув его недовольным взглядом, на что парень только покачал головой.

В машине Саша задал вопрос, который не давал ему покоя с самого начала:

— А ты что ее так защищаешь? Собой рискуя? Кто она тебе?

— Подруга просто, — пожала плечами девушка.

— Хорошая подруга, молодец, — похвалил он, умело лавируя в потоке машин. — Ты, поди, и в курсе всего? Она тебе что-то рассказывала?