Рот в мрачном молчании переваривал новость. У него было мало родственников: не было сыновей, которые бы жаждали разделить с ним его власть; не было братьев, все они погибли. В его Темной Гавани проживали несколько племянников, но ни один из них не отличался большими амбициями, также там находился небольшой штат прислуги и охрана, предоставленная Агентством безопасности. Честно говоря, он не всех знал в лицо и повода особо печалиться не видел; сейчас у него были дела куда более важные.

— Мне очень жаль, Вильгельм, — снова заговорила Клер, но он резким движением руки отмел все сантименты.

Он ожидал чего-то подобного. Знал, что это случится. Знал с того самого момента, когда несколько недель назад ему сообщили о гибели агента из берлинского отделения, того самого, который напрямую докладывал ему о секретных — часто неофициальных — операциях; убийство было совершено по личным мотивам. Затем последовало еще одно убийство агента — из его личного состава, затем третье, четвертое, и уже не было сомнений: это целенаправленное уничтожение.

Загадка заключалась лишь в том, что лица, заинтересованного в этих расправах, давно не было в живых. По крайней мере, так значилось в отчете агентства. В тот момент уРота не было оснований не доверять этим сведениям, и так совпало, что более важные дела потребовали его отбытия в Монреаль. Эти дела представляли для него бесспорный приоритет, хотя оставлять без ответа нападение на его личную резиденцию тоже было нельзя.

— Я займусь этой проблемой, — сказал он Клер. — Тебе не надо ни о чем беспокоиться. До моего приезда я попрошу найти для тебя временное убежище.

— Вильгельм, где ты сейчас находишься? Один из агентов сказал, что тебя нет в Германии. — Клер окинула взглядом почти отвесные скалистые склоны вдоль пустынной автострады — пейзаж местности, созданный во сне его воображением. — Ты в Новой Англии?

Слишком умна его американская Подруга по Крови и слишком любопытна, что в данном случае представляет для нее серьезную опасность. Рот не стал ни подтверждать, ни опровергать ее предположений.

— Оставайся в доме, Клер. С тобой все будет в порядке.

— Вильгельм, — тихо произнесла Клер, — разве тебе не интересно узнать, кто совершил нападение на наш дом прошлой ночью? Полагаю, тебе бы хотелось услышать, кто и зачем это сделал.

Рот пристально посмотрел на нее.

— Андреас Райхен, — сказала Клер, не спуская с него внимательного взгляда, ловя малейшие проявления его реакции.

Роту пришлось сделать каменное лицо и усилием воли удержать биение пульса в норме. Затем он нахмурился, изображая удивление:

— Ты говоришь о призраке, Клер. Прошлым летом Андреас Райхен погиб вместе со всеми своими родственниками во время пожара. На месте его Темной Гавани остался лишь пепел.

На самом деле Роту хотелось, чтобы этот сукин сын был мертв задолго до того пожара.

Клер покачала головой:

— Нет, Вильгельм, он жив. И он изменился… он охвачен такой яростью… у него внутри такая сила, которую я не могу рационально объяснить. Все эти взрывы и пожары здесь и в Гамбурге… это он сделал. Огонь вырывается изнутри его тела. Я видела это собственными глазами.

Рот слушал ее недоверчиво и вместе с тем с некоторой тревогой.

— Вильгельм, он сказал, что хочет убить тебя.

Рот усмехнулся:

— Ему даже приблизиться ко мне не удастся.

— Он здесь, Вильгельм. — Клер посмотрела на него умоляюще. — Он в доме, в подвале. Мы в доме вдвоем, больше никого нет. Я не знаю, что делать.

Рот зло выругался, но на полуслове его прервал электронный звук, разрывающий тонкую ткань сна; мир вокруг него волнообразно заколыхался, деформируясь, темное полотно автострады и купол звездного неба исказились, облик Клер начал таять. Звук повторялся с настойчивой периодичностью, вырывая его из пространства сна.

— Мобильный звонит, — сказал Рот, считая разговор с Клер законченным. «Ягуар», за рулем которого он сидел, исчез, и теперь он стоял на дороге рядом с ней. — Мне нужно ответить…

Полупрозрачное видение Клер колыхнулось в его сторону:

— Что же мне делать с Андреасом?

Роту пришлось собрать волю в кулак при упоминании этого имени, которое Клер произнесла, как ему показалось, с теплотой, хотя прошло столько лет.

— Удерживай его в доме, пока я не решу этот вопрос.

— Ты хочешь, чтобы я оставалась с ним в доме? — Клер растерянно посмотрела на Рота. — Как долго?

— Столько, сколько потребуется. Я отправлю группу агентов, они приедут с заходом солнца и увезут его.

— Ты имеешь в виду, арестуют и увезут в изолятор агентства? Они не убьют его?

Беспокойство Клер взбесило Рота.

— Они профессионалы, Клер. Они знают, что делать в подобных ситуациях. Тебе не надо ни о чем беспокоиться.

И снова раздался резкий звонок мобильного, разрывая слабеющий контакт с Клер.

— Но, Вильгельм… как я смогу его удержать до приезда агентов? — невнятно пробормотала женщина.

— Делай то, что должна делать, — категорично отрезал Рот. — В конце концов, ты хорошо его знаешь. Насколько я помню, ты была с ним в близких отношениях и найдешь способ удержать.

Он не стал ждать, что она ему ответит, с раздавшимся звонком он резко открыл глаза, прерывая контакте Клер, и схватил лежавший на прикроватном столике телефон.

— Слушаю.

— Герр Рот, — раздался в трубке нервный голос представителя Рода. — Говорит агент Кригер, берлинское отделение Агентства безопасности. Прошлой ночь произошло убийство… Ганса Фридриха Вальдемара нашли мертвым в его доме. Сломаны шейные позвонки. И… еще, сир. Произошел инцидент в Темной Гавани в Гамбурге.

— Что вы говорите! — саркастически рявкнул Рот.

— Сир?

— Как только сядет солнце, отправьте боевую группу в мой загородный дом. На дом совершено нападение, и вся охрана уничтожена. Моя Подруга по Крови находится в доме одна, без охраны, и удерживает Андреаса Райхена.

— Райхена? — переспросил агент. — Я не понимаю, сир. Разве он не погиб в своей Темной Гавани несколько месяцев назад?

Пальцы Рота впились в корпус мобильного.

— Похоже, этот ублюдок оказался живучим… Арестуйте и позаботьтесь, чтобы на этот раз он был мертв. Вы поняли меня, агент?

— Да, сир.

Андреас стоял в гостиной, опершись руками о спинку темно-зеленого кресла, и смотрел на спящую Клер. В первое мгновение, очнувшись в кромешной темноте подвала, он не мог понять, где находится, как попал сюда и почему все его тело в солнечных ожогах. Он чувствовал себя так, словно огненная сила только-только угасла в нем, и не мог вспомнить подробности последних событий.