— Плохо, — заключил Ульф. — Буду благодарен, если вы сообщите мне о своих выводах или успехах.

— Разумеется, это мой долг, как подданного и друга императорской семьи, — ответил Илияс.

Тенистые переходы дворца остались позади, в лицо дохнул жаркий ветер, под ногами скрипнул песок. Верховный жрец рассеянно окинул взглядом огороженную площадку, стойки с мечами, шлемами и щитами, чуть дальше лежали стеганые поддоспешники.

— Пожалуй, тут я вас оставлю, — жрецу было неуютно.

— Разумеется, если вы, конечно, не хотите присоединиться к тренировке.

— Я? — изумился Илияс.

— А почему нет? Вы владеете мечом?

— Хуже, чем следовало бы, — смутился верховный жрец.

— Жаль, — резюмировал Ульф Ньорд, и глаза его внезапно вспыхнули веселой искрой. — Мне бы пригодился достойный соперник.

— Боюсь, моя сила иного толка, — Илияс с сомнением окинул взглядом стойки с оружием. — Против вас и без использования магии у меня нет ни единого шанса. Впрочем, я с интересом посмотрел бы на урок в вашем исполнении. Наш с вами опыт ведения боев отличается, как небо и земля, но, возможно, мы научим друг друга полезным приемам.

— Почту за честь. Ликит, начинаем.

Императрица спешно покинула свои комнаты, оставив Адиля на попечении служанок, лишь верная Гайда безмолвно сопровождала ее. Солнце добралось до зенита, а значит, малый совет, на котором присутствовал верховный жрец всех Стихий, один из самых опытных магов империи, должен был закончиться только что.

Арселия мысленно возблагодарила судьбу за ту небольшую свободу, которую давал титул сиятельной госпожи. Любая другая женщина из гарема должна была ожидать разрешения, чтобы прогуляться или выйти в город. Старший евнух всегда был строг, никто из обитательниц женской половины дворца не мог и шагу ступить без его ведома.

Но члены сиятельной семьи, будь то жена, сестра или дочь исператора, имели ряд привилегий: принимать у себя гостей или вот так самовольно покидать покои. Разумеется, только в присутствии охраны, слуг, евнухов или других свидетелей, перечисленных в длинном своде правил, однако Джалил Вали Шаб старался не вмешиваться в дела императрицы.

Арселия спешила, как могла, однако сегодня ей не повезло: совет уже окончился и его участники разошлись. Самым разумным было бы послать за Илиясом кого-то из слуг, но сиятельная госпожа была слишком взволнована.

— Куда направился верховный жрец? — спросила она у стражей.

— Госпожа, он покинул совет вместе с лордом регентом.

— Где мне найти их?

— Не знаю, простите, госпожа, — смутился стражник. — Однако оруженосец лорда регента упоминал, что после совета будет тренировка, быть может вам лучше подождать?

Дальше Арселия не стала слушать. Она торопливо развернулась и направилась через залы и коридоры дворца прямиком на площадку, отведенную для упражнений с оружием. Погруженная в свои мысли, императрица быстро спустилась по лестнице и, пройдя под сенью колоннады, ступила на белый песок двора.

Ветер донес до нее обрывки фраз и глухие удары, затем чей-то разочарованный вскрик и тут же — смех. Преодолев последний поворот, императрица услышала за спиной тихий вздох восхищения, обернулась, проследила за взглядом Гайды и застыла изваянием. Только теперь ей стало ясно, почему стражник советовал немного подождать.

Илияса на площадке не было, зато обнаружился лорд регент и его воспитанник, Ликит. По-видимому, тренировка продолжалась уже достаточно долго, и Ульф Ньорд скинул с себя не только защитное вооружение, но и всю одежду, кроме штанов и тонкой белой рубашки. Ворот ее был расшнурован, но это не спасало от жара солнца: ткань облепила тело, скорее подчеркивая, нежели скрывая прекрасно развитые плечи, широкую спину и сильные руки.

На мгновение Арселия даже дыхание задержала. Для женщин правила поведения в Золотых Землях были строги, а дворцовый этикет ужесточил их до предела. За всю жизнь единственным мужчиной, которого императрица видела без одежд и многослойных покровов, был ее супруг.

На Ульфа Ньорда сиятельная госпожа всегда смотрела лишь как на главу регентского совета, чужака, от которого зависит ее собственная жизнь и будущее ее сына. А теперь внезапно увидела в нем человека, мужчину из плоти и крови, живого и полного сил — и это повергло ее в смятение.

Сердце невольно забилось чаще, а в голове вихрем промелькнули воспоминания о жарких ночах, которым, увы, уже не суждено было повториться. По телу прокатилась едва уловимая дрожь, щеки опалило огнем. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы отогнать так не вовремя проснувшиеся желания.

И все-таки отвести взгляд от северянина оказалось выше ее сил. Арселия невольно залюбовалась его стройной фигурой, гибкостью тела, плавностью, грациозностью и идеальным балансом движений. Он не фехтовал, а словно бы танцевал, мягко переступая по белому песку, перенося вес то на носок, то на пятку. Шаг назад, два шага вперед — и сразу боковой в сторону. Ульф не спешил, движения его были полностью лишены суеты, но оставались стремительными и резкими. Лезвие тренировочного меча, казалось, и вовсе жило собственной жизнью.

— Колени мягче, — скомандовал регент юноше, стоявшему напротив. — Ты должен двигаться, течь, а не вколачивать ноги в землю.

Светловолосый оруженосец аж губы прикусил от досады — и тут же получил несильный тычок снизу в подбородок.

— Не закусывай — ударят, — равнодушно констатировал Ульф. — Давай еще раз, верхняя стойка с выпадом.

Ликит послушно поднял деревянный меч, сделал два шага, резко выбросил клинок вперед, стремясь достать плечо соперника. Ульф отклонился, играючи, и тут же легонько ткнул парня рукоятью меча под ребра.

— Наблюдай за действиями противника внимательнее. Я начал уходить в сторону, когда ты еще был в верхней точке. Если соперник отклоняется от твоей атаки, заканчивать ее, оставляя бок открытым, — большая ошибка. Лучше перейди в защиту вот так, — меч регента легко скользнул в воздухе, опускаясь от плеча острием к земле, — так ты прикроешь себя до бедра, затем увеличь дистанцию или меняй линию. Запомнил? Заново в стойку.

Оруженосец раздраженно повернулся, выпустив сквозь сжатые зубы пару ругательств — и тут же замер, почувствовав укол деревянным клинком между лопаток.

— Мертв. Подставил спину, — меч в руке регента описал почти полный круг с такой легкостью, словно весил не более камышинки.

— Но это нечестно! — возмутился юноша. — Вы же сами скомандовали “в стойку”!

— Я не обещал биться честно. Ты уже был в двух крупных сражениях, много видел тех, кто бьется по правилам? На поле боя важно только, выживешь ты или погибнешь, — пожал плечами Ульф. — И даже в поединке один на один бездумно доверять словам врага — большая ошибка.

Ликит хотел было что-то возразить, но вовремя осекся и просто вернулся в исходную позицию. Регент чуть кивнул, в глазах его зажегся огонек удовлетворения. Хотя бы один урок уже усвоен: сперва дело, разговоры и возмущения — потом.