труда. Только опросив товарищей по учёбе, что может кто знает об Азарьеве, удалось выведать нужный адрес. Однако стоящая у входа в роскошный петербургский дом Азарьевых повозка заставила замедлить шаг друзей, когда они прибыли к месту…

— Это ещё что за тип? — сдвинул недовольно брови Фабио, уставившись на спустившегося с повозки молодого человека.

Красивый, статный, гордый… К нему тут же из-за угла выбежал какой-то бедно одетый паренёк. Оба будто знали друг друга, будто уговорились заранее о данной встрече, что должна была быть именно такой, неожиданной и быстрой. Молодой человек скорее вручил что-то пареньку в руку, шепнул ему, и тот умчался вновь за угол.

Из-за угла паренёк ещё некоторое время подглядывал, а потом, взглянув на свою руку, бросил взгляд на окна дома. Стоя в стороне, Гаспаро с Фабио с удивлением наблюдали, как тот взобрался на первый этаж и осторожно скрылся в открытом окне.

Оставшийся же на короткое время снаружи молодой человек что-то гордо молвил извозчику, который подчинённо поклонился и не выпрямил спины, пока молодой человек, снимая перчатки, не повернулся уйти в дом. Двери дома тут же открыл дворецкий. Будто стоял у окна входа и следил, когда прибывший гость приблизится, чтобы не заставить его ждать, а сразу пропустить…. как какого-то принца…

— Какая птица, — засмеялся громко Фабио.

— Тоже, поди, прибыл подружиться с Азарьевым, — предположил Гаспаро, а молодой человек у двери вдруг оглянулся и заметил их, стоящих в стороне.

Он видел, как они тихо насмехались и смотрели в его сторону. Будто понимал, что речь идёт о нём, молодой человек передумал входить в открытые двери дома, а направил шаг к друзьям. Те сразу выпрямились, будто были готовы дать отпор…

— Мичманы? — по их форме быстро определил он, кем приходятся, и Гаспаро усмехнулся:

— Неизвестно, что кроется под формой.

— Проваливайте, пока на беду не напросились, — съязвил молодой человек и хотел направиться в дом, как Фабио встал перед его глазами:

— Э…. погоди, богатый господин. На какое такое злодейство послал того мальчишку пробраться в дом уважаемого человека?

— Ишь, какой нашёлся, — засмеялся тот и направился к дому.

— Я не припомню, чтобы кто так уходил от разговора, — поспешил встать перед ним Гаспаро, но молодой человек глубоко вздохнул:

— Вы как медведи лезете на рожон. Пошли прочь, — толкнул он Гаспаро в плечо, но тот устоял и в ответ толкнул не ожидавшего сего действия собеседника.

Молодой человек не устоял на ногах и сел на тротуар… Широко раскрыв глаза, он возмутился:

— Это даром не пройдёт!

— А ну, говори, зачем в дом пробрался мальчишка? — смотрел Фабио с высока, но молодой человек, вновь приняв гордый вид, поднялся:

— Поговорим завтра утром в 5 часов, — не договорил он свои условия, как Гаспаро засмеялся:

— Зачем же ждать? Сейчас и поговорим. Мы как раз шли в гости к Азарьеву Павлу Александровичу!

— Идиоты, — засмеялся в ответ молодой человек и поспешил в дом, а неприятели — за ним.

— Пропускать, Ваше сиятельство? — вопросил оторопевший дворецкий, видевший всё происходящее, но последовал ответ:

— Пусти, пусть пройдут…. гости дорогие, — смеялся молодой человек, уходя дальше по ступеням на верхний этаж.

Вышедший же из гостиной сам Павел Александрович посмотрел с удивлением на слугу, а тот развёл руками, не смея и слова молвить.

— Что ж, молодые люди, — пригласил Азарьев Гаспаро и Фабио пройти в гостиную. — С кем имею честь видеться?

Глава 11

Представившись Азарьеву, друзья тут же замолчали. Он казался будто чем обеспокоенным. Смотревший на дверь в раздумьях Азарьев выдержал паузу и пригласил гостей к чаю. Слуга быстро накрыл для них стол, где уже стоял самовар, и принесли всякие разные пряники и пирожки…

— Прошу, не стесняйтесь, — пригласил ещё раз к столу Азарьев и улыбнулся, указав на яства.

Он сел к самовару поближе, разлил в три чашки чаю и наблюдал, как немного растерявшиеся гости медленно садились напротив.

— Вы что-то хотели сообщить? — вопросом помог им Азарьев вернуться к тому, зачем пришли.

— Да, Павел Александрович, — молвил Гаспаро, и тот ещё больше заулыбался:

— Я слышу акцент столь мягкий, столь приятный. По именам вашим понял, что иностранные гости, но как же чудно слышать. Простите, продолжайте, — стал он пить чай и слушать.

О том, что случилось на улице, Фабио тут же рассказал, не скрывая волнения, что тот парень, который влез в окно дома, наверняка что-то украл…

— С вором разберусь, надеюсь, — вздохнул Азарьев, вновь будто о чём задумавшись, но кратко. — А крадут у нас часто в последнее время. Но и у меня свои подозрения имеются. Не волнуйтесь… Однако, благодарю за то, что предупредить пришли. Видел я, признаюсь, — отставив чашку в сторону, Азарьев стал смотреть то на Гаспаро, то на Фабио. — Видел, как неприятно вы познакомились с сыном моим.

— Сыном?! — удивился не меньше друга Гаспаро.

— Да, то был мой сын, Лев Павлович Азарьев, — подтвердил хозяин дома. — Итак? Что за причина побудила вас столь неприятно столкнуться с ним?

— Полагаю, — взглянул Гаспаро на друга, но тот молчал. — Полагаю, Лев Павлович сам расскажет, как обстоят дела.

— И то верно, если не уедет вновь в какое путешествие, — засмеялся вдруг Азарьев и снова попил чаю, внимательно глядя то на на одного из гостей, то на другого. — А скажите, господа, это единственная причина, зачем пришли?

— Должны признаться, — чуть кашлянул Фабио. — Нет…. не единственная причина.

Но только продолжить свою речь Фабио никак не смел. Он взглянул на друга, а тот пока молчал. Азарьев же смотрел на них и улыбался, будто прочитал уже все их мысли…

— Я видел вас где-то… Ой, видел.

— Вы решили удочерить двух девушек, сестёр Захаровых, — сказал вдруг Гаспаро.

— Ах…. вот оно что, — засмеялся вновь Азарьев, отставив чай и поднявшись из-за стола.

Друзья поднялись следом, наблюдая, как хозяин дома прохаживается к окну и обратно, находясь в глубоких, хотя и кратких раздумьях.

— Ведомо ли вам, что русских девушек не так просто иностранным гостям заполучить?

— Вы так проницательны, — удивился Фабио.

— Наблюдал за ними да за вами, за играми вашими, — улыбнулся Азарьев, но за этой улыбкой была видна строгость. — Понимаете, — встал он перед друзьями, скрепив ладони у своей груди. — Они мне дороги, как родные, а посему не отдам в первые попавшиеся руки.

— Мы не иностранные гости, — высказал Гаспаро, встретив удивлённый взгляд Азарьева. — Мы с верностью и любовью готовы служить России. Проходим учения, и уже мичманы.

— Ишь, возгордился, — покачал головой тот. — Мичман он… Да хоть сам капитан!

— Чем же мы не в угоду? Что