С удивлением смотрела она, как Алёна сидела на траве с Фабио и целовалась, целовалась, да так, словно был то не первый поцелуй и не первый кавалер. Что-то сжалось в душе, но и трепетало… Что-то просило услышать некий зов, но вся мозаика ощущений прервалась послышавшимся позади голосом:

— И я тебя так целовать хочу, — коснулся нежно её плеч Гаспаро, и Юлия резко повернулась.

Она тут же обняла его вокруг шеи и припала к губам, которые он сразу стал одаривать обжигающим поцелуем…

* — В. К. Тредиаковский, 1730 г.

Глава 5

— Ну и получат же эти озорницы у меня, — с негодованием, стараясь говорить тихо, молвила воспитательница.

Она стояла у окна в коридоре и смотрела в сад, где Юлия и Алёна жарко целовались с кавалерами. Стоящий подле пожилой мужчина спокойным голосом сказал:

— Что ж они, так и хулиганят?

— Не учатся, не хотят ничего знать и другие воспитанницы будто за ними тянутся, — вздохнула с жалостью та. — Приручить пытаюсь, но никак. Всё иное в их головах.

— Вот видишь, взяла ты их на свою голову, — поцеловал собеседник воспитательнице руку.

— Так ведь сама же на повозке сбила их отца, обещала позаботиться, а они вот какими растут. Куда ж теперь, когда у них никого из родственников не осталось? — видно печалилась она не в шутку, и собеседник ласково улыбнулся:

— Дорогая, отдай одну из них мне.

— Они сёстры, — смотрела с удивлением воспитательница.

— Возьму обоих, — кивнул уверенно собеседник, а она усмехнулась:

— Молоденьких вдруг захотелось? И куда тебе сразу две? Мало женщин?

— Ты же знаешь, — снова стал собеседник целовать её руку. — Ты одна у меня… Но подумай, — повёл он её обратно в зал, где так и продолжался бал. — Я займусь этими девушками, выгодно выдам замуж, счастливыми будут, уверяю. А ты…. представь, — провёл он рукой по воздуху. — Будешь наконец-то снова королевой здесь. Твои воспитанницы будут прилежными и выйдут чудесными невестами, а там и тебе признание ещё больше да дохода, чтобы свою школу улучшить, расширить, о чём мечтает и наша любимая государыня Императрица.

— Мечтатель, — улыбнулась воспитательница. — Да как же ты выдашь Захаровых замуж? Обманом женихов завлекать будешь? Юлия худая, как палка, так и будут думать, что из бедной семьи да не сможет родить, а таковой и является, а другая слишком острая на язык…. как базарная баба.

— Удочерю их, и какая разница кем они были до этого? — верил в свой успех собеседник. — Станут счастливыми, всё резко изменится в них, поверь… Счастливая женщина всегда покорная.

— Ой, не знаю, — раскрыла веер воспитательница и засмеялась. — Мало верится в подобное.

— Я им докажу, что не в богатстве счастье, — поцеловал снова её руку собеседник. — И может тебе тем самым докажу свою верность, любовь.

— Что ж, Павел Александрович, — с глубоким вздохом она взглянула в его глаза и сложила веер. — Поглядим.

— Ревность твоя должна уйти, — с сожалением смотрел в ответ её собеседник, и воспитательница попыталась улыбнуться:

— Недоверие это.

Она уходила, но слышала слова его вслед:

— Я всегда был и буду верен тебе!

Не долго стоял Павел Александрович на месте. Окинув взглядом танцующие пары, он поспешил покинуть зал и снова встал к окну, выходящим видом на сад. Радость наполнила душу, когда увидел, что появился как раз ко времени, когда обе сёстры резко прекратили поцелуи и убежали обратно в дом.

Он оглянулся на них, пробегающих мимо, и улыбнулся:

— Такой характер интересен, да, — кивнул он. — Должно получиться.

— Ты всё ещё здесь? — вышла из зала к нему воспитательница. — Или уже передумал?

— Никак нет, моя госпожа, — выполнил Павел Александрович реверанс, взяв её руку и снова одарив поцелуем. — Познакомь меня с ними, только озвучим моё предложение вне бала.

— Хорошо, — засмеялась та, возвращаясь с ним в зал.

Внимание их обоих занимали теперь сёстры Захаровы. Однако не смогли не заметить и двух незнакомых молодых людей, Гаспаро и Фабио, которые явно следили именно за Юлией с Алёной, войдя в зал практически сразу за ними.

— Это кто такие? — кивнул в их сторону Павел Александрович, но воспитательница пожала плечами:

— Ума не приложу… Но с ними ведь целовались девицы? Думала, всех гостей знаю.

— Думала, знаешь? — улыбнулся Павел Александрович. — Вы не перестаёте меня удивлять.

— К слову, впервые вижу Захаровых среди кавалеров и крайне не рада сему их поведению.

— Разреши не согласиться? — нежно поцеловал Павел Александрович её руку. — Характер у девушек прекрасный. Этим они и милы!

— Умоляю, — убрала руку воспитательница, а взгляд её стал строгим. — Сыну своему одну из них в жёны отдашь?

— Не знаю, — выпрямился Павел Александрович. — Коль любовь у них будет, препятствовать не стану.

— Ишь какой, — усмехнулась воспитательница и, оставляя его, добавила. — Любовь…

Глава 6

Видя вновь приближающихся к ним Гаспаро и Фабио, сёстры раскрыли веера и стали о чём-то друг с дружкой весело шептаться. Они бросали игривые взгляды вокруг, казались задорными и живущими в этом мире только для получения радости.

С большим интересом наблюдал за ними со стороны Павел Александрович. Он пил шампанское, смотрел на сестёр Захаровых и на представших перед ними Гаспаро с Фабио. Только девушки направили шаг к выходу, оглядываясь на следовавших за ними кавалеров, Павел Александрович осторожно отправился за ними.

Он наблюдал, как весёлые девушки убегали в коридоре в разные стороны, укрываясь в разных комнатах, а Гаспаро с Фабио будто позволяли им скрыться, после чего спешили следом. Данная игра в прятки и догонялки закончилась в одном из кабинетов. Павел Александрович ещё раз оглянулся убедиться, что он один, и подкрался к двери подсмотреть за происходящим…

— Здесь мы музицируем, — сыграв немного на клавикорде, улыбнулась Юлия.

Подхватив мелодию, Фабио стал тут же насвистывать, а Гаспаро запел:

Красный цветочек, роза благовонна!

Для чего ты к моей любви несклонна?

Магнит дражайший! К себе привлекаешь -

Доткнуться сладких уст не допущаешь?

Фортуна злая, як моя драгая,

Любишь не внимая, разум отнимая,

Но даждь мне свою белейшую руку,

Коснися персей — узришь мою муку.*

— Нет, нет, нет, — мотала головой Алёна, состроив гордый вид и сложив на груди руки. — Прекратите свистеть, сударь! Разве не знаете, что свист раздражает домового?

— Или зовёт беды, — добавила Юлия, и друзья сделали виноватый вид.

— Вообще свистеть нельзя? — вопросил Фабио, и Алёна улыбнулась:

— На улице свистите себе, коль хочется, а мне удача требуется да достаток. Вы богаты?

На её вопрос друзья