тоже, а они мне письма прислали, о встрече умоляют, мол, забыть не могут, — погладила пустой лист бумаги Алёна. — Не помню только, как они выглядят. Ну, думаю, встречусь с каждым, кроме Фабио, а там и решу.

— Ужас какой ты говоришь! Ты пугаешь меня, — отступила Юлия. — А как же Фабио?

— Не бойся, — взяла Алёна перо и написала: «Любезный друг». — Пусть помучается, если ему хочется, чтоб я стала его. Меня не так просто будет заполучить. Вот увидишь. Я добьюсь своего.

— Чего? — не понимала Юлия, предчувствуя что-то неприятное.

— Он полюбит меня так, что жить не сможет. Нельзя сразу себя отдавать, запомни, — улыбнулась Алёна. — Я сведу многих с ума и отыщу того самого. И тебе бы сделать то же самое, милая. А то твоему Гаспаро скучно станет да взглянет он на иных красавиц, позабудет о тебе.

— Хмм, — усмехнулась сестра, сложив на груди руки, совершенно не соглашаясь. — Давай уж каждая из нас действует, как хочет.

— А давай, — взглянула Алёна, а в глазах горело какое-то игривое желание. — Спор пусть наш время рассудит… Посмотрим, кто и каким путём станет счастливым.

— Посмотрим, — улыбнулась Юлия и поспешила оставить сестру вновь одну.

Алёна же не думала больше над пустым листом бумаги и написала два небольших письма…

Глава 13

Для того ль я в дни разлуки

Здесь страдала без тебя

И на то-ль жестоки муки

Презирала я, любя,

Чтоб тобой самим открылся

Рок погибели моей,

Чтоб правдивый слух носился

О неверности твоей?

Вспомни злое разлученье,

Вспомни клятвы ты свои,

Вспомяни мои мучения

И с лова к тебе мои.

Вспомяни, как ты, прощаясь,

Мне, жестокий, говорил,

Как притворно ты терзаясь,

Предо мною слезы лил.

Вот уж вся тебе открылась,

Ты мя ввергнул в злу напасть.

Ах, к чему, к чему вселилась

В грудь мою ты тщетна страсть!

Гасни, гасни, огнь безмерной,

Исцелись, скорбна грудь,

Ну, а ты, о лжец неверной,

Ласки все мои забудь.*

Впервые за долгое время в доме Азарьевых вновь зазвучала музыка и были приглашены гости. Сёстры Захаровы теперь уже стали Азарьевыми и были представлены на этом балу, как дочери хозяина, Павла Александровича…

Как только одобрительные и радостные аплодисменты гостей вокруг смолкли, девушки встали у играющего в стороне оркестра и спели душевную песню. Голоса их, как и нежный вид в прекрасных и таких же нежных платьях, очаровали каждого присутствующего. Слушатели не отвлекались ни на минуту, любуясь столь волшебным моментом вечера.

Пока же пели, сёстры практически одновременно заметили вышедших чуть вперёд из толпы двух кавалеров. Сразу узнали в них Гаспаро и Фабио, хоть те и были одеты в богатые наряды и белокурые парики. Допев и поклонившись вновь под аплодисменты довольной публики, сёстры кокетливо улыбнулись и поспешили подойти к ним.

Ни Гаспаро, ни Фабио, время не теряли. Они в тоже мгновение пригласили танцевать.

— А вы, господа, уверены, что наши танцы уже не отданы иным?! — с удивлением взглянула Алёна и тихонько засмеялась. — Наивные же вы, но… милые.

— Я бы рассказал Вам нечто, что может крайне заинтересовать, — выполнил реверанс Фабио, не сводя глубокого взгляда так, что другие девушки подле аж выпустили вздох доброй зависти.

Не выдержавшая прекрасного трепета внутри Юлия скорее покинула зал. Она уходила, ускоряя шаг, и вскоре убегала по коридору, а там и наверх к своим покоям… Не оглядывалась… Не видела, что Гаспаро шёл следом, тая надежду всё же поговорить с нею и убедиться в сбыточности своих мечтаний…

— Как же так, отец? — встал подле Павла Александровича сын, который до этого неотрывно наблюдал за сёстрами, ставшими вдруг ему семьёй…

Недолго отсутствовавший, он только утром вернулся из путешествия и сразу узнал, что в доме готовятся к музыкальному вечеру, а отец удочерил двух прекрасных барышень. Молчал, пока те не выступили перед довольной публикой, и сразу, как закончилась песня, подошёл к отцу…

— А что? — удивился тот, оторвавшись от беседы с одним из своих друзей.

Они отошли в сторонку, и сын вновь вопросил:

— За что Вы столь жестоко со мною обошлись? Аль невесту сим образом подыскиваете?

— Не тешь себя надеждой насчёт невесты. Была мысль когда-то, но решил не невесту тебе сыскать, а сестёр, — улыбнулся отец.

— Необычный каприз, — натянул улыбку сын.

— Люблю удивлять. Тебе ли не знать, как это приятно, — развёл руками отец. — Мальца, что в дом пробирался, я на улице узнал, проследил. Нет у него никаких денег. Зато, говорят, с тобою он знаком.

— Любопытно, кто ж сей уверенностью полон, что я знаком с вором? — поразился сын. — Да и не бываю я так часто дома, чтоб меня в чём обвинять.

— Верно, — вздохнул отец. — И не обвиняет тебя пока никто ни в чём.

— А коль не обвиняет, то надобно лучше прятать сбережения, чтоб не повадно было в дом лазать, — поднял бровь сын, будто на что намекал, но отец долго смотрел в его глаза и молчал. — А с сёстрами я ещё познакомлюсь. Интересно, кто из чужеродных теперь в доме свободно будет передвигаться и может быть не воровать.

Глядя ему вслед, Павел Александрович молчал. Но не пугали его слова сына, а наоборот…. будто в чём убеждали, от чего в глазах видно стало, как душа плачет от разочарования…

* — Г. Н. Теплов, 1759 г.

Глава 14

— Ах, да сбудется желание моё заветное при помощи Господней. Господь Всевышний помогает, коль о помощи попросишь. Помощь Господня приходит неведомыми путями, но всегда вовремя. Верю, желание заветное моё превратится в реальность в нужный час. События сложатся так, что указан будет должный путь мне. Господь дарует мне то, о чём молю, — тихонько приговаривала Юлия, укрывшись в своей спальне.

Она поглядывала то на ночное небо за окном, у которого стояла, то на платок в руках:

— Завязываю на желание платок свой новый да ждать буду… Аминь, — завязывая узелок, молвила вновь Юлия и глубоко вздохнула.

Подивившись происходящему, подглядывающий за нею из-за двери Гаспаро умилённо улыбнулся. Он осторожно прокрался в комнату и стал подходить к Юлии:

— Милая…

— Ах, кто здесь? — обернулась резко она и встретилась глазами с желанным кавалером. — Вы?

— Я, — ласково молвил он тихим голосом и ответил улыбкой на её нежную улыбку. — Нет мне жизни без тебя…. русская краса…

— Как же так?… Почему я? — смотрела Юлия так, будто вот-вот и волшебные чары околдуют всё её существо окончательно…. навсегда…

— Уж так получилось…. но может