Если б она знала, как на самом деле я живу, ее слабое сердце не выдержало бы ни дня. Она и сейчас наверняка волнуется, ведь я не звонила ей уже столько дней.

 При мысли об этом, сердце болезненно сжалось. Я решила, что завтра обязательно попытаюсь добиться разрешения позвонить бабушке.

Когда утром Валентина Ивановна зашла в комнату, я тут же встала с кресла. Не умывалась и не чистила зубы, боялась, что за шумом воды не услышу, как мне принесут завтрак.

- Доброе утро, Валентина Ивановна, - старалась говорить спокойно, - скажите, я могу получить свой телефон. Мне очень позвонить нужно.

Женщина вскинула на меня удивленные глаза и аккуратно поставила поднос на стол.

- Об этом вам лучше спросить Олега, - ответила она, - позвать его?..

- Да. Позовите… пожалуйста…

Валентина Ивановна кивнула и скрылась за дверью. Я не притронулась к завтраку, пока не пришел Олег. А пришел он почти сразу же. И по выражению его лица я сразу поняла, что он уже знает о моей просьбе и что вынужден мне отказать.

- Вам не разрешено звонить, Ольга Игоревна, - опустил глаза в пол, будто это его вина.

- Олег!

Он снова поднял на меня взгляд, и я поняла - он неравнодушен ко мне. Бл@дь…  и этот туда же… Уже давно не радуюсь заинтересованности мужчин во мне. Жизнь доказала, что ничего хорошего она мне не принесет.

- Олег, мне очень нужно позвонить!

- Не положено.

Я замешкалась, стоит ли говорить про бабушку. Не станет ли она рычагом давления на меня еще и в руках Шевца? А с другой стороны, она же уже сейчас изводится, пытаясь до меня дозвониться.

- Моя бабушка будет волноваться, - набрала в грудь побольше воздуха, - а ей нельзя, у нее сердце слабое.

- Я не могу… на этот счет у меня четкие указания…

С досады прикусила нижнюю губу и потерла пальцами виски.

- Ваш хозяин дома?.. –

- Уехал с утра… но я передам ему вашу просьбу…

- Передайте, пожалуйста! Это очень важно.

Через час мне сказали, что Шевц ответил отказом. Я бесилась. Металась из угла в угол, как зверь в клетке. Неужели в нем нет ничего человеческого?! Просто позвонить бабушке и сказать, что я жива-здорова! Что в этом такого?!

Она привыкла, что мы созванивались с ней раз в два дня. Раз в неделю Карманов разрешал мне ее навестить. И так продолжалось пять лет! А сейчас я даже представить боюсь, что скажет ей мой муж, если она решится позвонить ему.

- Послушайте, Олег! – обратилась к мужчине, когда он принес мне обед, - а телевизор мне тоже не положен?!

- На этот счет никаких указаний не было… - спокойно проговорил он, складывая руки в замок.

- Так узнайте! – потребовала я, - по телевизору же я никому не позвоню!

- Я узнаю.

 В тот день Олег больше ко мне не заходил. Остаток дня я провела, лежа на кровати. А чем еще я могла заняться в четырех стенах? Лежать на кровати, сидеть в кресле, смотреть в окно – выбор не велик. Постоянное одиночество, дефицит общения и замкнутое пространство сильно угнетали. Я чувствовала, что скоро начну сходить с ума.

На следующий день пошел снег. Не отрываясь, наблюдала, как мягкими хлопьями он ложится на землю, покрывая собой черные плешины, которые образовались в результате сильного ветра. Алабаи резвились, гоняя по заднему двору наперегонки.

Я улыбнулась. Хотела бы сейчас оказаться на их месте. Почувствовать свежий, девственно белый снег на своем лице, поймать снежинку на руку… Немного поколебавшись, открыла окно и припала к решетке. Ледяной ветер тут же ворвался в комнату, пробираясь морозом под тонкую тунику. Высунула руку за решетку, чтоб поймать снежинку и тихо засмеялась, когда удалось схватить целую горсть.

- Закрой окно!!! Идиотка!

Подскочив на месте, я повернулась на голос. Шевц. И его взгляд не предвещал ничего хорошего, впрочем, как и всегда. Решила не огрызаться, поэтому сразу закрыла окно и поправила штору.

- Дмитрий, - начала я, заставив себя назвать его по имени, - могу я попросить…

Он прошел к столу и швырнул на него белый конверт.

- Что это?.. – сердце застучало быстро – быстро, а ладони вспотели.

- Посмотри… - оглядел меня с ног до головы, а потом уставился прямо на грудь.

Я догадалась, что он заметил мои затвердевшие от холода соски, поэтому скрестила руки на груди и вскинула брови.

- Мой бюстгальтер сохнет после стирки, другого у меня нет… Что в конверте?

Шевц не ответил. Отошел на два шага в сторону, очевидно, давая возможность, самой посмотреть.

Когда документ из конверта оказался в моих руках, я забыла, как дышать. Перечитывала его снова и снова, и не могла поверить глазам. Как такое возможно?!

- Что это значит?.. – спросила глухим голосом.

- То и значит, что там написано.

   Я держала в своих руках свидетельство о расторжении брака. Моего брака с Кармановым! Я больше не его жена! И фамилия у меня снова девичья – Логинова… Логинова Ольга Игоревна!

   Меня трясло. Трясло от эмоций…Хороших или плохих, я еще не понимала. Развестись с Кармановым было моей самой большой мечтой. Несбыточной мечтой. Сколько раз я просила отпустить меня, и столько же раз он говорил, что разлучить нас может только смерть.

- Рада?.. – совсем близко раздался его голос, и меня окутало его терпким запахом.

- Как тебе удалось? Ты заставил его под пытками?..

- Я могу быть очень убедительным, - горячее дыхание обожгло мне висок.

- Зачем? – тихо спросила я, отводя голову в сторону. От его близости мороз пошел по коже.

- Мне так захотелось…

- Захотелось?.. – я дернулась. Волна ненависти затопила меня.

    А мне захотелось вцепиться ему в лицо, выцарапать глаза… как же я ненавидела таких, как он… играющих людскими судьбами, потакая своей прихоти.

   Но я быстро справилась с порывом. Сегодня у меня другая цель.

- Разреши мне позвонить бабушке!

- Нет!

- Пожалуйста! Она же волнуется! – взмолилась я, - у нее сердце больное!

- Я сказал, нет! – рявкнул Шевц, поворачиваясь к двери.

- Пожалуйста!!! Я сделаю, все, что ты попросишь!

- Хорошо, - вдруг остановился он и повернулся ко мне всем корпусом.

- Хорошо?.. Правда? – впилась глазами в его лицо, пытаясь понять, насколько он сейчас серьезен.

- Делаешь мне минет. Прямо сейчас, - развалился в кресле, - а сразу после этого звонишь бабке. Но учти, эта акция единовременная. Поэтому сразу придумай, как объяснишь ей, что в течение следующего месяца звонить не будешь.