До самого обеда я возилась с настройкой рекламы маминого магазина. Наконец удалось загрузить картинки и рекламный лозунг. Перекусив на скорую руку, я переоделась в удобные джинсовые шортики и майку, собрала непослушные кудри в пучок и отправилась в сувенирный магазин.

- Ты как раз вовремя! - оживилась мама. Она перетаскивала коробки с товаром в подсобное помещение. - Товар только подвезли. Правда, придется повозиться. У нас брелки и магнитики, на каждый придется клеить ценник.

- Мне сегодня все равно некуда спешить.

- Как прошло собеседование?

- Ужасно. Мне не понравилось. Вместо дизайнера мне предложили место ассистентки руководителя.

- Какие обманщики, - сочувственно покачала головой мама. - Ну, ничего. Просто место не твое. Думаю, обязательно найдется то, которое придется тебе по душе.

- Было бы хорошо.

Я включила музыку в сотовом, всунула наушники в уши и принялась расставлять товар за прилавком. У нас прилавок и касса заставлены стойками с небольшими сувенирчиками-кулонами и вазочками с магнитиками. Наклеить маленький ценник на каждый товар та еще проблема. Без музыки не справиться с рутиной.

Посетителей не было, и я увлеклась. Не знаю, сколько прошло времени. Может, даже час.

Очнулась от того, что в нос ударил знакомый ледяной аромат мужской туалетной воды. На прилавок легла мужская рука.

Вздрогнув, я подняла голову и столкнулась с хищным взглядом голубых глаз Виктора. Тут же включился инстинкт самосохранения - я отпрянула к стеклянному стеллажу.

Сердце бешено колотилось в груди. Как будто проклятый ледяной аромат заморозил мое тело и мозг, не оставляя ни единого шанса пошевелиться.

Виктор был одет совсем не так, как утром. Легкие джинсы, майка и кеды от ведущего бренда делали его не таким опасным, как в мраморной обители. Но это был все тот же Виктор Янковский. Голубые глаза изучали меня так тщательно, будто сканировали.

- Мне вот этот, - низкий, бархатный голос, от которого сердце колотится еще сильнее. В руке кулончик с подковой. А в глазах все тот же хищный блеск, что и утром. - Пробьете, Таша?

- Д-да, - я заикнулась и выхватила кулончик.

Его ладонь оказалась неожиданно теплой. Будто током ударило. Только теплым. Никогда раньше не обращала внимания на мужские руки, но эти запомню на всю жизнь.

Пока упаковывала кулончик за триста рублей в маленький пакетик с эмблемой нашего магазинчика, меня трясло крупной дрожью - ведь передо мной снова стоял один из Янковских.

Не знаю, почему, но я чувствовала Виктора. На каком-то глубинном интуитивном уровне я знала, зачем Виктор пришел к нам в магазин. Он пришел за мной.

- У меня карта, - продолжая сканировать меня хищным взглядом, произнес мой опасный знакомый.

- Да, конечно.

Я растянула губы в улыбку и протянула ему терминал, на котором мигала сумма покупки.

Виктор прикоснулся к терминалу платиновой карточкой и быстро оплатил покупку.

Я отдала ему пакетик.

Он взял его из моих рук, но уходить явно не собирался.

- А что, здесь работа престижнее, чем в моем офисе? - вальяжно облокотившись на стойку, холодно поинтересовался он.

- Нет. Наверное, - вцепившись в стеклянный стеллаж так, будто он мог меня поддержать, пробормотала я.

- Тогда почему вы отказались от вакансии?

«Потому что вы Янковский!» - чуть не закричала я.

- Потому что я искала другую должность.

- Но ведь в вашей трудовой книжке будет указано, что вы помощник дизайнера. Разве этого мало?

- Ваша компания не для меня.

Сказала и сглотнула. Фраза получилась довольно двусмысленная.

Виктор насмешливо приподнял бровь.

- Вы меня боитесь, Таша?

На миг показалось, что в груди не хватает воздуха. Сердце бешено колотилось в висках, руки противно дрожали. Боюсь ли я его? Да, конечно. Я знаю, что Янковские могут сделать с неугодным им человеком. Было испытано на себе. Четыре года назад они полностью разрушили мою жизнь.

- Впрочем, ответ на вопрос написан у вас на лице, - продолжил Виктор пару мгновений спустя. - Я вас понимаю. Поведение моей сестры кого угодно испугает. Но зря вы боитесь, Таша. Я могу дать вам очень многое. Может, попробуем начать сначала? Притворимся, что сегодняшнего утра не было?

- Давайте оставим все, как есть, - чувствуя, что еще немного - и я начну сползать на пол, проговорила едва слышно.

- Но разве ваша мама не должна банку за расширение магазина? - усмехнулся он. - А дела идут не очень хорошо… Моя компания может выкупить долг у банка. Его просто будут вычитать из вашей зарплаты. Мама сможет спокойно спать, а мы станем рекламировать магазин нашим заказчикам. Более того, его можно будет перевезти в одно из помещений на первом этаже с выходом на улицу. Поверьте, у моей Башни топчется очень много туристов. Ваш любимый кот сможет позволить себе больше вкусностей, а мама приобретет новую машину.

Стало нечем дышать. Он знает. Все знает обо мне. Даже про кота, которого так любит мама!

- В противном случае магазин придется закрыть из-за убытков, а банк отнимет у вас квартиру в счет долга. Зачем вам это, Таша?

С легкой улыбкой на лице он подался мне навстречу. Я беспомощно отпрянула.

- Подумайте до утра, что для вас лучше. Стать нищими под гнетом неподъемного долга, или согласиться на сотрудничество. Завтра утром я буду ждать вас у себя в кабинете. Снова в девять. Постарайтесь не опаздывать.

На миг наши взгляды встретились, и мое сердце екнуло. В голубых глазах был сплошной лед - видимо, я оскорбила его отказом.

Он достал из пакетика золотую подкову. Ловко надел ее на ключи от машины.

- На удачу. Вдруг повезет, - подмигнул мне Виктор. Но на его лице при этом не дрогнул ни один мускул.

Резко развернувшись, он направился к выходу.

Я растерянно смотрела ему в спину.

Мне казалось, что наш короткий диалог вытянул из меня все силы. Я очень остро ощущала, что дело не в его благородстве и не в желании помочь моей маме выплатить долг банку. Просто его задело, что я сбежала. Каким-то шестым чувством я начала чувствовать Виктора с самого начала нашего знакомства. Думаю, он меня тоже. Такие мужчины, как Виктор - прирожденные хищники. И если хищник спустился с небес на землю, чтобы предложить мне попробовать еще раз пройти у него собеседование, то он не отстанет от меня, пока не добьется своего. Потому что он - охотник. А я же - очень притягательная жертва, появившаяся в его темном поле. И, кажется, охота началась.