кабель передвижного генератора уже отцепили. При свете керосиновой лампы Томми помогал маме складывать посуду.

— Входи, Марго, — пригласила Бесс Зейн. — У нас остался кофе… надо допить, а то придется выливать.

Она налила кофе в пластиковый стаканчик.

Марго отхлебнула горькой черной жидкости.

— Хочу взять Томми в воздушный балет, пока Бетси не поправится. Я прослежу, чтобы ему что-нибудь заплатили.

— Тетя Марж, — выпалил Томми, — я же выступаю завтра с Сантелли в Сан-Анжело, помните?

— Ну, нам ты нужен, а они обойдутся. Я поговорю с Тонио.

— Мама… — взмолился было Томми, но Бесс, повернувшись к нему спиной, мыла кофейник.

— Делай, как сказано, Том-младший.

— Да, мэм… — понурился он.

Возразить было нечего.

По сравнению с прошлым годом Сан-Анжело выглядел меньше, грязнее, унылее.

Томми трудно было представить, что он действительно жил здесь с октября по май, ходил в школу, разведывал местные улочки, заводил друзей. Теперь это был просто очередной город.

Сантелли сегодня вышли пораньше, чтобы проверить аппарат. Анжело, вооружившись ватерпасом, лазил наверху, а Марио испытывал сетку старым проверенным способом — прыгал по ней туда-сюда. Заметив Томми, он остановился пожелать доброго утра.

— В чем дело, парень? Ты чего как в воду опущенный?

Томми рассказал, и Марио покачал головой.

— Да уж, не повезло.

— Ага. Мне так хотелось…

— Я говорю, что Бетси с ее ногой не повезло, дурачок. Слушай, будут и другие города. Я, конечно, поговорю с Папашей Тони, но дважды появляться в одном представлении — это слишком. Впереди куча времени.

Заметив на лице Томми горькое разочарование, Марио с грубоватым добродушием добавил:

— Наверное, тебе тоже не повезло. Но даже если ты начнешь только в будущем году, мы все равно сможем объявить тебя самым юным воздушным гимнастом

Америки. Эй, Анжело! — позвал он. — Как считаешь, можно будет в следующем году объявить Томми самым молодым гимнастом в Штатах?

— Не выйдет! — прокричал Анжело. — У парня в Блумингтоне девятилетний летает.

— Не такой уж я и маленький, — уязвлено сообщил Томми.

— Ну, Джози тоже не самый старый цирковой слон страны, но на афишах смотрится хорошо. Ладно, тебя уже ждут. Брысь!

Марио отвернулся, а Томми, сражаясь со злой обидой, побежал на репетицию балета.

Перед дневным представлением, когда возле кассы уже собралась толпа, Томми отправился искать друзей. Он увидел их издалека и, нырнув под веревочный барьер, позвал:

— Джефф, Нэнси! Сюда!

— Привет, Томми! Рады тебя видеть, дружище.

— Город, вижу, по-прежнему на месте.

— Не-а, его последней пылевой бурей сдуло, — ответила Нэнси Марлин.

Она переросла Томми и собирала волосы в пучок на макушке. Новая прическа ему понравилась.

— Чем лето занимался? — спросила она.

— Как всегда переездами. А вы?

— По большей части готовился к осенним футбольным матчам, — сказал Джефф.

— У нас построили новый бассейн. Будешь ходить сюда в школу зимой?

— Не знаю, вряд ли. Папа говорит, для котов тут слишком сухо.

— Жаль. А то бы вместе на футбол пошли. Ты хоть и маленький, но шустрый, — Джефф посмотрел на суматоху за барьером. — А что там вообще творится?

— Хотите посмотреть? — предложил Томми.

— А нас пустят? — неуверенно поинтересовалась Нэнси.

Нескольких подростков на их глазах настойчиво оттеснили от барьера, но Томми с некоторым высокомерием заверил:

— Со мной — пустят.

Он специально спрашивал разрешения, но Джефф и Нэнси этого не знали и смотрели скептически. Однако же когда человек за барьером кивком разрешил им нырнуть под веревки, недоверчивые взгляды сменились благодарными улыбками.

Сперва Томми отвел друзей в родительский трейлер — обменяться любезностями с матерью. Затем они пошли по заднему двору и установленному для дневного представления манежу. Интересовало их абсолютно все, все было любопытно, и Томми, отвечая на вопросы, почувствовал, как утреннее плохое настроение испаряется. Как хорошо, когда на тебя смотрят с восхищением, а не приказывают, не спросив даже твоего мнения!

— Ты будешь выступать? — спросила Нэнси. — Надо будет поискать тебя на этом большом выходе… или как там его.

— Парад. Парад-алле, — Томми начал рассказывать про платформу-джунгли, потом вспомнил, что участвует в воздушном номере, пусть и не с воздушными гимнастами.

— Я выступаю в воздушном балете. Не всегда, правда, но одна женщина повредила ногу, и я ее заменяю. Приходится надевать парик.

— Это вон там? — оба были заметно впечатлены. — Как туда забраться?

— По канату. Как на физкультуре. Это легко… Держу пари, Нэнси, у тебя бы получилось. У нас в номере много девочек твоего возраста.

— Я бы испугалась, — сказала Нэнси, посмотрев на него с преклонением.

Схватившись за канат, Томми вскарабкался наверх. Один из устанавливающих оборудование рабочих подошел и прикрикнул:

— Эй, ребята, а ну отойдите! А, это ты, Томми. Тогда ладно, но других не пускай, слышишь?

— Да ничего, Билл, я просто показываю, что тут ничего сложного, — Томми свесился с маленькой металлической лестницы вверх тормашками.

— Спускайся, — взмолилась Нэнси. — У меня голова кружится на тебя смотреть.

Томми соскользнул по канату.

— Ну да, выглядит легко, — заметил Джефф, но без особой уверенности. — Я и не знал, что ты воздушный акробат.

— Да разве это настоящий воздушный номер? — фыркнул Томми. — Зато я все лето работал с Летающими Сантелли.

И он подвел их к аппарату Сантелли.

— Должен был выступать с ними сегодня, но понадобился в балете.

— Да ладно тебе заливать! — фыркнул Джефф. — Ты? Вон там? — он с благоговением смотрел на переплетение тросов и трапеций далеко вверху. — Ты?

— Ну да, — ответил Томми и вдруг