9) Рукопись Wien, österreichische Nationalbibliothek, 3392[151] также представляет собой конволют. Кроме трактата Ла Марша[152] в нее включены два текста, которые уже ранее встречались нам под одной обложкой с произведением Ла Марша: рассказ о перезахоронении праха Филиппа Доброго и его супруги Изабеллы Португальской и анонимная «Сокращенная [история] Троянской войны» (рукопись Paris, Bibliothèque nationale de France, français, 5365, cm. № 6). Помимо этого, в конволют включены еще шесть произведений[153]. Тот переплет, который рукопись имеет сегодня, не первый, так как рекламы[154] обрезаны. Однако, поскольку весь манускрипт переписан на одинаковой бумаге[155], можно сделать вывод, что состав конволюта определился в момент его формирования.

На л. 212об. находятся три записи. Две из них представляют собой монограммы, а третья — нечто похожее на девиз в окружении виньетки, выполненной пером: «Je le veulx | Halewin»[156]. Из этого можно заключить, что кодекс принадлежал кому-то из семейства Алуинов, чья история тесно связана с бургундским двором[157]. Наиболее подходящим кандидатом представляется Жорж д'Алуин (1473–1537), автор трактатов по языкознанию и друг Эразма Роттердамского. Он был сыном Жана д'Алуина и Жанны де Ла Клит (Clyte), мадам де Коммин. Обе семьи состояли на бургундской службе уже на протяжении нескольких поколений, поэтому Жорж д'Алуин рос при дворе. Через свою мать он приходился родственником Филиппу де Коммину.

Библиотека, собранная Жоржем д'Алуином в своем замке, восхищала современников и потомков, в том числе Лодовико Гвиччардини[158]. Эта библиотека была распродана Шарлем де Круа, герцогом д'Аршотом (Аеrschot), одним из потомков Жоржа д'Алуина и Антуана де Круа, и следы ее сегодня потеряны[159]. В Королевской библиотеке в Гааге есть кодекс, содержащий перевод «Энеиды» на французский язык, выполненный Октавианом де Сен-Желе (Saint-Gelais) ок. 1500 г.[160], в котором имеются девиз «Je le veulx» и фамилия «Hallewin»[161]. Различные переводы и труды, посвященные «Энеиде», могли понадобиться Алуину, когда он составлял комментарий к «Энеиде». Суммируя все вышесказанное, можно с известной долей вероятности предположить, что кодексы из Гааги и Вены представляют собой осколки великолепной библиотеки Жоржа д'Алуина[162].

10) В. Паравичини упоминает также рукопись Bruxelles, Archives générales du Royaume, Mss. div. 155. Однако сегодня под этим шифром хранится кодекс, содержащий копии писем короля Филиппа IV Испанского за 1632 г.[163] Трактат Ла Марша удалось обнаружить в том же фонде под шифром 396[164]. Поскольку фонд недавно прошел реинвентаризацию, то можно предположить, что речь идет об одной и той же рукописи. Однако, судя по номеру на титульном листе рукописи, ранее она имела шифр 795, а не 155. Как это можно объяснить и идет ли речь об одной и той же рукописи?

В. Паравичини при описании этого кодекса опирался на монографию Поля Сентенуа, в свою очередь ссылавшегося на фонд «Cartulaire et manuscrits, Registre»[165]. Возможно, с 1934 года, когда работал Сентенуа, рукопись успела попасть в фонд «Manuscrits divers», где была сначала зашифрована как 795, а потом как 396. Сентенуа датирует рукопись 1474 годом, который фигурирует на первом ее листе, хотя, судя по письму, манускрипт следует отнести ко второй половине XVI в. На внутренней стороне крышки стоит автограф, однако идентифицировать его нам пока не удалось.

11) Рукопись Bruxelles, Bibliothèque royale de Belgique, 10442–10443[166] также меняла место хранения, однако более радикально, чем прочие: этот кодекс был взят французскими войсками в качестве трофея во время войны за Австрийское наследство (1740–1748) и привезен в Париж. Позже его вернули в Бельгию вместе с рукописями т. н. Бургундской библиотеки[167]. Трактат Ла Марша соседствует здесь с описанием Генеральных штатов в Туре 1483 г.[168] По оформлению кодекс представляет собой единое целое. Благодаря филиграням рукопись датируется 1660–1670 гг.[169]

12) Bruxelles, Bibliothèque royale de Belgique, II 1156, f. 272–320[170]. Помимо трактата Оливье де Ла Марша, в рукописи собраны также работы Жана Лефевра де Сен-Реми, гербового короля ордена Золотого руна, и Жана Молине, а также анонимная «Сокращенная хроника Фландрии» и рассказ о похоронах Филиппа Доброго и Изабеллы Португальской. По оформлению и письму кодекс составляет единое целое. Он должен был быть украшен миниатюрами, но по каким-то причинам работа над рукописью не была закончена. Судя по записям на первом листе, манускрипт принадлежал библиотеке иезуитского коллегиума в Лувене, а затем перешел в собственность так называемого Музея Беллармина — организации, основанной в Антверпене кардиналом Роберто Беллармином (1542–1621)[171] для укрепления ордена иезуитов[172]. По-видимому, книга читалась мало: нет ни следов от рук, ни капель воска, и даже песок, которым просушивали чернила, не осыпался со страниц.

В Королевской библиотеке Бельгии также имеется кодекс II 521, посвященный геральдической службе, принадлежавший, судя по экслибрису, Эдмону де Бюсшеру (Busscher), хранителю городского архива Гента, члену Бельгийской Королевской академии. Он скомпонован из различных фрагментов, которые составители этого кодекса считали выдержками из трактата Ла Марша[173]. Однако при детальном сопоставлении рукописи с текстом трактата эта атрибуция не подтвердилась.

13) Oxford, Bodleian Library, Douce, 181[174]. Рукопись принадлежала семейству Лаленов, занимавшему видное место при бургундском дворе. Позже кодекс достался знаменитому лондонскому антикварию Фрэнсису Доусу, в составе коллекции которого попал в Бодлеанскую библиотеку.

14) Рукопись Paris, Bibliothèque nationale de France, français, 5413, f. 1–52[175] могла принадлежать, судя по владельческим записям, представителям семьи де Сен-Поль. Прежде всего на л. 14 стоят имена Жаклин де Сен-Поль, дочери Робера де Сен-Поля (Saint-Paul), и Тионнет Аллад (Halladde), проживавших в Куси-Ле-Шато, а также некого Шарля Аллада, который должен быть, судя по фамилии, родственником матери Жаклин. Также в рукописи есть автографы Робера де Сен-Поля, возможно, отца Жаклин, проживавшего также в Куси-Ле-Шато, и Франсуазы де Сен-Поль. Имеется и отдельная подпись Шарля Аллада.

Несмотря на обилие имен, восстановить историю рукописи сложно. Информации о пересечении родовых деревьев семейств Сен-Поль и Аллад нет. Под именем Франсуазы де Сен-Поль могла бы скрываться супруга графа Даниэля д'Омаля (ум. 1630)[176]. Однако во владельческой записи Робер де Сен-Поль назван торговцем. Это заставляет предположить, что, возможно, речь идет не о фамилии графов де Сен-Поль, а о другом семействе. Но тогда нельзя не задаться вопросом, почему они проживают в замке Куси-Ле-Шато, относящемся к владениям графов де Сен-Поль.

Кому бы ни принадлежала эта рукопись, ее хозяин оставил в ней множество записей самого разного характера: на л. З6об. после текста повторяется фраза, которой начинается предыдущий абзац,