Ей некогда плакать. У нее есть дела поважнее. Она привела сюда Монте в надежде кое-что ему доказать. Главное, чтобы ее отец спокойно отвечал на ее вопросы, иначе ее затея с треском провалится. Посмотрев в дальний конец комнаты, где в тени прячется Монте, она решила начать немедленно.

— Папа, ты когда-нибудь думаешь о прошлом? О том, как мы здесь оказались? О том, почему все сложилось так, как сложилось?

Он кашлянул и кивнул:

— В последнее время я редко думаю о чем-то другом.

— Ты думаешь о той ночи, когда сгорел дворец?

— Это было до твоего рождения.

— Да, но мне кажется, что события той ночи во многом повлияли и на мою жизнь.

Отец схватил ее за руку, словно пытаясь остановить.

— Но почему? Ты не имеешь ко всему этому никакого отношения.

— Но та ночь была ужасным началом нового режима. Режима, при котором я живу всю свою жизнь.

— Во время войны всегда случаются ужасные вещи. — Он отвернулся, словно не желая об этом говорить. — С этим ничего нельзя поделать.

Пеллеа чувствовала, что Монте начинает закипать. Она помедлила. Если ее отец не собирается выражать свое сожаление, этот разговор все только усложнит. Сможет ли Монте контролировать свои эмоции? Стоит ли ей продолжать?

Она должна попытаться.

— Но, папа, ты всегда говорил, что так много ошибок было совершено.

— Людям свойственно ошибаться. С этим тоже ничего не поделаешь.

Пеллеа услышала, как Монте раздраженно вздохнул. Еще немного — и его гнев вырвется наружу. У нее ничего не получилось. Нужно поскорее его отсюда уводить.

— Ладно, папа, — произнесла она, собираясь уходить.

Но неожиданно ее отец снова заговорил.

— Поджог замка был страшным преступлением, — тихо произнес он, и Пеллеа испугалась, что Монте мог его не услышать. — Не говоря уже об убийстве короля и королевы.

Пеллеа почувствовала, что еще не все потеряно.

— Что случилось? — спросила она. — Как ситуация вышла из-под контроля?

— Ты вступаешь в войну, движимый высокими целями, но, как только фитиль зажжен, огонь уже нельзя контролировать. То, что произошло, не должно было произойти. Многие из нас долго не могли себе этого простить. Я до сих пор вспоминаю ту ужасную ночь с болью и глубоким сожалением.

Именно такой ответ Пеллеа и надеялась получить. Главное, чтобы Монте его услышал и воспринял как искреннее раскаяние. Она взяла отца за руку и переплела свои пальцы с его.

— Скажи, почему ты примкнул к повстанцам.

— Я был неопытным, и мне казалось, что Де Анжели закоснели в своем нежелании что-либо менять. Они отвергали все формы модернизации. Стране нужна была встряска. Мы считали, что нужно было немедленно что-то предпринять.

— А сейчас что ты думаешь по этому поводу?

— Сейчас я думаю, что нам следовало действовать медленнее. Пытаться вести переговоры, а не устраивать вооруженное нападение.

— Значит, ты сожалеешь, что все так получилось?

— Да, глубоко сожалею.

Пеллеа обернулась и увидела мрачное, как туча, лицо Монте. Ее сердце упало. Неужели он не видит, что ее отец раскаивается? Наверное, нет. Наверное, она зря привела его сюда. Она снова повернулась к отцу и задала ему вопрос, интересующий ее саму:

— В таком случае почему ты хочешь, чтобы я вышла замуж за Леонардо и укрепила этот режим?

Пожилой мужчина снова закашлялся и приложил ко рту носовой платок.

— Он будет лучше управлять страной, чем его отец. У него есть несколько хороших идей. К тому же ты будешь положительно на него влиять. — Он слабо улыбнулся дочери. — Когда ты выйдешь замуж за Леонардо, недоброжелателям будет сложнее тебе навредить.

Пеллеа улыбнулась отцу и провела по его лбу влажной тканью. Он бы не был так в этом уверен, если бы знал, что она ждет ребенка от Де Анжели.

— Я должна идти, папа. Мне нужно готовиться к балу.

— Да. Ступай, дорогая. Желаю хорошо провести время.

— Утром я загляну к тебе и расскажу, как все прошло.

Поцеловав отца в лоб, она направилась к двери, кивнув Монте. Ей не понравилось выражение его лица. Похоже, ненависть к Ванеку Мараллису помешала ему увидеть, какой на самом деле чудесный человек ее отец. Она сделала все возможное, чтобы Монте узнал правду.

Они вышли из комнаты.

— Нам нужно поспешить, — сказала ему Пеллеа, окинув взглядом пустой коридор. — Скоро я встречаюсь с Леонардо. Пойдем быстрее, если не хотим попасться кому-нибудь на глаза.

Едва она произнесла эти слова, как за углом послышался громкий стук шагов. Только сапоги охранников могут производить такой звук. Кажется, им навстречу движутся два человека.

— Быстрее, — скомандовала она, бросаясь к ближайшей двери. — Сюда.

Хотя Пеллеа довольно хорошо ориентировалась в замке, она не знала, что за этой дверью. В этой части коридора находятся библиотека и спальни нескольких членов семьи Гранвилли. Попади они в одну из этих комнат — и катастрофа неизбежна. Но к счастью, им повезло: за выбранной ею дверью оказался небольшой встроенный шкаф для домашней утвари. Заглянув внутрь, Монте скептически посмотрел на Пеллеа, но она его проигнорировала.

— Полезай внутрь, — приказала она, подталкивая его.

Монте подчинился, и она проскользнула в шкаф вслед за ним и тихо закрыла дверь. Тесно прижавшись друг к другу, они затаили дыхание. Звуки шагов по мере приближения становились все отчетливее. Неожиданно они затихли рядом со шкафом.

Пеллеа уставилась на Монте расширившимися от страха глазами. Он заглянул в них и улыбнулся. В щели проникало достаточно света, и ему удалось разглядеть в полумраке ее черты. Как же она красива! Ему захотелось ее поцеловать, но сейчас у него есть дела поважнее. С этой мыслью он взялся за дверную ручку и потянул ее на себя.

Снаружи доносился приглушенный разговор, но Монте не разобрал ни слова. Затем один из охранников подергал за ручку. Ему не удалось открыть дверь, поскольку Монте изо всех сил тянул ее на себя.

— Она заперта, — сказал охранник. — Придется пойти к консьержу и попросить у него ключ.

Его напарник выругался, после чего они неспешно удалились, болтая друг с другом.

Монте отпустил ручку и облегченно вздохнул. Снова посмотрев на Пеллеа, он обнаружил, что она улыбается ему. На этот раз он не устоял перед искушением и поцеловал ее.

Он так долго ждал этого поцелуя и вот, наконец, дождался. Ее мягкие соблазнительные губы приоткрылись, и его язык проник в теплую влажную глубину ее рта. Затем она попыталась отстраниться, но он крепче прижал ее к себе, и она начала обмякать в его объятиях. Монте почувствовал, как ее сердце учащенно забилось рядом с его сердцем, и его захлестнула волна желания. На какое-то время он даже забыл, где они находятся. Но Пеллеа не забыла.