– Тебе достаточно лет, чтобы выйти замуж, если только ты этого захочешь, Мэрион.

– Замуж? – она рассмеялась. – Ох, Сент-Джон, не говори так. Зачем? Я не собираюсь замуж еще долго, если это вообще когда-нибудь произойдет.

Молодой человек прикусил губу, его лицо вытянулось. Это был совсем не тот ответ, какой он хотел услышать.

– Но я хочу, чтобы ты была моей женой! – внезапно выпалил он. – Я… Я хочу защитить тебя от… от Джека!

– Защитить меня? От Джека?

– Да, Мэрион. Ты же знаешь, что он самозванец.

– Он – мой брат.

– Нет, и ты знаешь это.

– Я отношусь к нему как к брату, Сент-Джон.

– Говорю же, он тебе не брат. Он самозванец, и ты поймешь, что он – как змея, укрывшаяся в траве. Твоя мать совершила большую ошибку, усыновив его.

– По этому поводу существует и другое мнение.

– Джек знает, что твоя мать богата. Помяни мое слово, рано или поздно он сделает все, чтобы прибрать к рукам ее состояние.

– Я никогда не поверю, что Джек злой и неблагодарный.

– Видимо, ты думаешь о нем лучше, чем обо мне! – фыркнул Сент-Джон, видя, что ему не удается добиться намеченной цели.

– Я и не стану отрицать, что Джек для меня – все. Он мой брат – душой, а не по крови, и тебе следовало бы это понимать, – решительным тоном сказала Мэрион.

– Ты поплатишься за свою ошибку, причем, возможно, когда уже будет поздно.

– Джек очень предан нам, и он смел настолько же, насколько честен. Он отправился бы на фронт, если бы только мама позволила.

Сент-Джон моргнул.

– Ну, э-э-э… Я бы и сам пошел, если бы не был нужен матери дома, – пробормотал он. – Нужно, чтобы кто-то присматривал за плантацией, неграм ведь доверять нельзя.

– Множество мужчин ушли на войну, оставив плантации на попечение своих женщин. Они ставят честь своей страны превыше всего.

– Моя мама не позволит мне пойти, она категорически запретила мне, – настаивал Сент-Джон, пытаясь оправдаться в глазах девушки.

Это заявление было неправдой: он никогда не обсуждал с матерью возможность военной службы, так как знал, что она-то как раз заставит его пойти. Отговорка, что ему нужно смотреть за плантацией, была плодом его воображения.

– Предположим, мы проиграем в этой войне. Что тогда станет с твоей плантацией?

Сент-Джон побледнел.

– Я… Я не думаю, что мы проиграем, – запнулся он. – У нас множество солдат.

– Но не так много, как у Севера. Генерал Ли[4]мог бы собрать еще тысяч пятьдесят солдат.

– Ну, я пойду на фронт, как только во мне будет острая необходимость, Мэрион, даю слово. Но не прислушаешься ли ты к тому, что я сказал о своих чувствах к тебе?

– Нет, Сент-Джон. Я слишком молода для того, чтобы влюбиться. По крайней мере, нужно подождать конца этой страшной войны.

– Но я могу надеяться?

Девушка отрицательно покачала головой и подняла свой букет.

– Пойдешь со мной в дом?

– Не сейчас, Мэрион. Передай привет тете и скажи, я снова заеду через день-другой. И, кстати, Мэрион, не позволяй ей думать обо мне плохо из-за Джека. Я всего лишь не хочу, чтобы он вас одурачил.

– Как я уже сказала, я не желаю слышать ничего плохого о нашем Джеке, и все тут! – и Мэрион, топнув ножкой, поспешила к дому.

Сент-Джон проводил ее взглядом, а потом развернулся и уныло побрел в сторону дороги, ведущей к его дому.

– Она определенно не любит меня, – бормотал он себе под нос. – И я все испортил, сказав плохо о Джеке. Удача мне изменила! Что же мне теперь делать? Если бы я только мог убрать с моего пути этого мальчишку…

Следующая после описанных событий неделя была очень тяжелой для жителей Олдвилля – городка, находившего недалеко от плантаций Риванов. Северные армии день за днем оттесняли южан, пока союзники[5]не расположились всего лишь в четырех милях от дома Джека. Два дня были отчетливо слышны пушечные выстрелы, и женщины по всей округе были охвачены страхом, что захватчики с Севера нападут и разграбят их дома.

– Ох, Джек! Думаешь, они придут сюда? – уже в который раз спросила Мэрион.

– Лучше им сюда не соваться, – последовал решительный ответ. – Если северяне все-таки придут, они узнают, что у нас даже мальчишки могут воевать!

– Но ты ничего не сможешь сделать против целой армии, Джек.

– Может быть, и не смогу. Но я сделаю все, чтобы защитить вас с матерью.

– Старина Бен сказал, что вы с Дарси Гилбертом организовали отряд защитников города.

– Да, мы собирали группу ребят. У нас уже двадцать три человека, и я их капитан, – с ноткой гордости в голосе ответил Джек.

– Значит, ты – капитан Джек! – воскликнула Мэрион. – Позвольте вас поздравить, капитан. А у вас есть оружие?

– Да. У меня есть старая шпага и пистолет, и каждый член команды имеет по пистолету или револьверу. Думаю, если нам придется драться, мы сможем нанести врагам немалый вред.

– Не сомневаюсь, потому что вы с Дарси стреляете достаточно метко. Ты должен попросить Сент-Джона присоединиться к вам.

– Сомневаюсь, Мэрион! Разве ты не знаешь, что Сент-Джон трус, хотя он уже почти взрослый мужчина?

– Знаю. Один из черных слуг с его плантации рассказал старине Бену, что пушечные выстрелы лишили его покоя, что Сент-Джон не может ни есть, ни спать.

– Немудрено! А меня эти выстрелы просто сводят с ума. Я хочу на фронт, хочу видеть, что происходит, хочу служить!

– Ты рожден быть солдатом, Джек, – восхищенно воскликнула Мэрион. – Ох, если бы только война закончилась! И почему жители Севера и Юга должны убивать друг друга?

– В мире всегда были войны и всегда будут, я считаю. Хочешь посмотреть, как мы тренируемся в городе?

– А это не опасно?

– Думаю, нет, Мэрион. Надеюсь, что враги придут сюда не так уж скоро.

И Джек с Мэрион отправились в Олдвилль – тихий городок с двумя лавками, салуном[6]и кузнечной мастерской. Перед салуном была обширная лужайка, где играли несколько мальчиков.