из которых песок сыпется, ни завуалированных под подруг врагинь. А только мы - неуемные и со странностями, но зато свои в доску...

 

****

К середине следующего дня я чувствовала себя золушкой, получившей разрешение сходить на бал, как переделает гору дел, с которой и целая гвардия не управится. И ненавидела всех родственников! Вместе взятых и каждого в отдельности! Мартыновну, четвертый час наводившую марафет и раздающую указания направо и налево. Злющую маму, которая, накрывая на стол, грохнула об пол десяток новых тарелок. Взмыленную Яську, горестно вздыхающую и бесконечно путающуюся под ногами. Нахала Ярика, делегированного в магазин за соком с пирогами и канувшего вместе с ними в неизвестность.

Когда порог перешагнули первые гости - Владимир и Николай (оба Дмитричи) - давние бабулины поклонники, я готова была накостылять кому-нибудь на несколько лет вперёд. Сестренка забыла вовремя выключить курицу, и та покрылась чересчур запеченной корочкой, а гарнир мы с маман умудрились посолить дважды. К счастью, с салатами не произошло ничего незапланированного, и их можно было поглощать без риска для пищеварительной системы.

- Не урони! - зашипела я на Яську, пока она, отчаянно улыбаясь бабке, просачивалась из кухни в зал, схватив сразу две внушительные салатницы.

В конце концов, за столом расположилось двенадцать человек, включая нас пятерых (Ярослав довольный собой вернулся аккурат к началу пиршества). Солировала, разумеется, Мартыновна. Наиболее активно ей помогали Николай Дмитриевич и Ариадна Сергеевна - рыжая крашенная мымра вроде Леопольдовны. С ней бабка поддерживала приятельские отношения с девичества. Кажется, их отцы вместе работали на заре прошлого века.

Я эту корову не жаловала, сколько себя помню. В детстве она со мной сюсюкалась, называя деточкой, позже стала бесконечно укорять за спортивный стиль одежды и полное отсутствие вкуса. При каждой встрече твердила, что такую ненормальную девушку никакой парень в жены не возьмет. Я кипела, но, предвидя бабушкину реакцию на ответную грубость, молчала. Можно подумать, Ариадна сама была эталоном красоты и элегантности! Накрутится, как пудель, накрасит губы блеклой розовой помадой и считает, что прекрасна!

Пока Ярик с видом джентльмена разливал вино и сок всем желающим, а мама предлагала салаты с холодными закусками, старики сплетничали об общих знакомых. Долго вспоминали некую Тамару, годами уводившую чужих мужей, а под конец жизни оставшуюся в одиночестве в коммуналке. Потом переключились на знаменитых актеров прошлого, рассуждая преимущественно не о творчестве, а о личной жизни.

- Она, конечно, красавица была, - говорил Николай Дмитриевич об очередной звезде советского кино (о которой именно, я пропустила). - Но однозначно не сравнится с нашей Лимпой.

- И не говори! - вставил Владимир Дмитриевич, поднимая бокал за именинницу.

Я посмотрела на притихшую Ярославу. По глазам прочла, что думаем об одном и том же. Как же мы не любили бабкиных друзей! За одним столом такие милые и очаровательные, а по отдельности столько грязи могли вылить друг на друга, что уши вяли. Дмитричи, правда, Мартыновну любили искренне. Оба смирились с ролью скромных поклонников. Да и Ариадна за нашу бабулю могла любого по ветру развеять. Не плохо, что они сегодня здесь. Рискнет заявиться Леопольдовна, точно не поздоровится.

Но, увы. Всё вышло иначе, чем присутствующие рассчитывали. А всё из-за пресловутого магического браслета. Угораздило Устинова сказать, что о безделушке знают единицы!

- А ты, Янина, замуж не собираешься? - спросила Ариадна, решившая сменить тему, когда гости принялись сплетничать о её любимой актрисе и идоле.

В голове яростно грохнул молот. Из-за полного имени. И дурацкого вопроса. Если б замужество входило в ближайшие планы, Мартыновна успела бы просветить подругу. Но вертевшейся на языке гадости было не суждено стать всеобщим достоянием, по щиколотке пришелся предупредительный удар маминой туфли.

- Планирую уступить эту честь Ярославе или Ярославу, - я подарила бабушкиной гостье улыбку чеширского кота, с наслаждением наблюдая за реакцией младшеньких.

Братец едва не подавился вином, пока мама сердито взирала на него, вспомнив «швабру». Сестренка, избегающая ухажеров, как огня, после истории с Игорем и Сёмочкой, что-то фыркнула под нос и поставила перед Ариадной чашку с чаем.

- Холодный? - поинтересовалась мымра.

- Как заказывали, - выдохнула Яська устало, чем заслужила недовольный бабкин взгляд.

- Всё нужно делать вовремя, - наставительно продолжила вредная перечница. - Не успеешь оглянуться, как вчерашние дети станут первыми красавицами, за которыми тебе не угнаться. Впрочем, у тебя еще есть пара лет в запасе, - решила Ариадна смягчиться и попросила положить ей сладкий пирог.

А потом за очень короткий промежуток времени произошло сразу несколько событий. В мою протянутую с тарелкой руку глубоко вонзились острые ногти старушки. Я дернулась, взмахнула свободной конечностью, подарив знатную оплеуху Николаю Дмитриевичу. А заодно подпрыгнула на месте, отдавив ногу брату. Мужчины тоже постарались. Бабулин хахаль, не ожидая нападения, завалился на спину вместе со стулом, не хило приложившись затылком об пол. Ярик задел бутылку с красным вином, та опрокинулась и радостно плеснула на любимую скатерть именинницы и новое мамино платье - нежного бежевого цвета.

Ох, и запрыгали все. Вокруг маман и второго Дмитрича. Во главе с Мартыновной. Никто не замечал нашей внутренней с Ариадной разборки, пока она не завопила дурным голосом.

- Ведьма! Ведьма!

- Где? - испуганно ахнула Яська, обильно посыпающая солью мамин наряд, будто это могло помочь избавится от винного пятна. Вернее, целого «пятнища»!

- Да отцепись ты! - потребовала я, отчаянно шлепая по пальцам, пленившим мою руку.

- Ведьма! - продолжала вопить старуха, сильнее вонзая ногти в плоть.

Травмированный гость и искалеченное платье оказались забыты.

- Адочка! - возмутилась Мартыновна, заметив подругину атаку.

И пока Ариадна оборачивалась на крик именинницы, первый Дмитрич, который Владимир, сумел ловко высвободить мою руку. Тарелка с пирогом под протестующий звон приземлилась на стол, а взвинченная гостья навалилась на спинку стула.

- Адочка! - бабка рванула на помощь подруге. - Что с тобой? Чего испугалась-то?

- Ведьма! - упрямо повторила Ариадна, указывая на меня пальцем. - Ведьмин браслет. Подарок колдуна!

Я нервно хихикнула, не веря ушам. Вчера собака прицепилась к украшению. Теперь эта перечница! Кто следующий?

- Выпей чай, - велела бабка, двигая блюдце с чашкой к гостье. - Сразу легче станет.

Старушка послушалась. Взяла чашку дрожащими руками. Но прежде чем сделать глоток, глянула на меня с ненавистью - не хуже вчерашней шавки.

- Гореть тебе в огне, нечистая сила! - припечатала она под громкие протестующие возгласы моего семейства.

- Сама сгори! -