антрацитом крючковатыми когтями, Фрей низко присел и принялся по кругу обходить раненого волка.

Болезненный рёв превратился в жалобный скулёж. Всё ещё беснуясь, демонический зверь принялся тереться мордой о землю, словно это могло облегчить его страдания. Фрей воспользовался возникшей заминкой и подхватил свой мешок, быстро нашаривая внутри рукоять топора.

«Получай!»

Волк, целиком поглощённый собственной травмой, не успел среагировать на удар. Тускло блеснув в свете звёзд, лезвие топора рубануло его по суставу задней лапы. Фрей бил изо всех сил, вкладываясь всем своим весом, но отсечь ногу демонического зверя ему не удалось: топор завяз внутри брызнувшей кровью раны, и Фрей резко дёрнул оружие на себя, с противным хрустом разрывая хищнику сухожилия.

От неистового волчьего рёва, казалось, содрогнулся весь лес. Фрей попытался отпрыгнуть, но у него не получилось: обезумевший от боли демонический зверь крутанулся, наугад взмахнув перед собой передней лапой. Фрей едва успел вскинуть руку в отчаянном блоке, когда изогнутые когти располосовали ему плечо, отбрасывая хрупкое человеческое тело в сторону и выбивая из мгновенно ослабевших пальцев топор.

Фрей несколько раз перевернулся в воздухе и ударился об дерево. Перед глазами заплясали мушки, окружающая местность расплылась. Он быстро заморгал, усилием воли заставляя себя удерживаться в сознании. Почти сработало: по крайней мере, Фрею удалось разглядеть приближающуюся к нему косматую тень, ощутимо прихрамывающую на левую ногу.

Поняв, что противник представляет для него нешуточную опасность, волк опустил морду вниз, защищая уязвимое горло. Не останавливаясь, он ковылял к Фрею так быстро, насколько ему только позволяла изувеченная лапа. Фрей попытался встать, но непослушная рука соскользнула с влажной травы, и он потратил драгоценные мгновения на то, чтобы вернуть утраченное равновесие.

Волк словно только этого и ждал. Стоило Фрею покачнуться, как демонический зверь торжествующе взревел, предчувствуя скорую победу, и неловко прыгнул вперёд. Даже не пытаясь подняться на ноги, Фрей откатился в сторону, уклоняясь от антрацитовых когтей, направленных в лицо.

Лохматая чёрная туша врезалась в него плечом. В нос Фрея ударила резкая, удушливая вонь мокрой псины. Его снова откинуло назад, но сейчас это сыграло Фрею на руку: перекатившись через голову, он снова оказался на ногах и вскинул перед собой нож.

Последний прыжок оказался для волка фатальным. Рассечённая лапа подогнулась, зверь взвизгнул от боли и инстинктивно упал на зад. Целиком поглощённый собственной раной, он ненадолго выпустил Фрея из поля зрения.

Фрей сместился в сторону таким образом, чтобы оказаться со стороны выбитого глаза волка, и побежал вперёд. Ему было ничуть не легче, чем волку: он чудовищно устал, руки не успели зажить, а от скоротечной схватки с демоническим зверем тело покрылось десятками новых синяков и порезов. Правая рука, рассечённая волчьими когтями, потеряла подвижность и плетью повисла вдоль туловища. И всё же Фрей, в отличие от противостоящего ему хищника, был человеком, а потому ему было вполне под силу подчинить свои инстинкты железной воле.

До хруста сжав зубы, Фрей подскочил к волку и одним прыжком оказался у него на спине. Почувствовав непрошеного ездока, демонический зверь рванул вперёд в отчаянной попытке сбросить ненавистного человека обратно на землю. Фрей покачнулся, удерживаясь на спине волка: ноги напряглись так, что их свело судорогой, но он всё равно не позволил им разжаться. Фрей прекрасно понимал: сейчас, находясь сзади волка, он был надёжно защищён от клыков и когтей. Падение же означало смерть.

Он припал к демоническому зверю, распластался на нём, прижался всем телом. Волк пронёсся сквозь кусты, и ветки болезненно хлестнули Фрея по лицу. Ударился боком о дерево, всем своим весом вдавливая правую руку сидящего на спине воина в шершавый ствол. Плечо мужчины протестующе хрустнуло, и в другой момент Фрей, возможно, потерял бы сознание от боли, однако сейчас он никакой боли не ощутил.

Скорее всего, когти демонического зверя были покрыты каким-то ядом, понижающим чувствительность жертвы. И это сработало против волка.

Отнявшаяся рука, как бы странно это не звучало, сейчас была Фрею не нужна. Потому что нож он сжимал в другой руке. Здоровой.

Не успел волк броситься к следующему дереву, как Фрей обхватил его мощную, бугрящуюся мышцами шею левой рукой, запуская нож так далеко, как только мог. Наточенное до бритвенной остроты лезвие плотно прижалось к пульсирующему горлу хищника, и Фрей, отчаянно напрягая спину, прогнулся и резко отвёл руку назад.

Из пасти демонического зверя вырвался булькающий всхлип. Передние лапы волка надломились, так и не донеся его до следующего дерева, и он тяжело рухнул вперёд, пропахав мордой глубокую борозду. Он всё ещё отчаянно цеплялся за жизнь, судорожно дёргая лапами в предсмертных судорогах, но это продлилось совсем не долго: спустя пару мгновений судороги прекратились, и грузная туша грозного хищника обессилено рухнула набок.

Фрей болезненно зашипел сквозь зубы. Понимая, что другого шанса у него не будет, он вложил в последний удар все свои силы, а потому не успел спрыгнуть со спины волка. Теперь, когда демонический зверь был мёртв, его тяжёлое тело всем своим весом придавило правую ногу Фрея.

«Проклятие, — обречённо подумал Фрей, неподвижно лёжа на земле и даже не предпринимая попыток выбраться. Ему требовалось перевести дух. — Худший день в моей жизни».

«Могло быть и хуже, — с неожиданным оптимизмом возразил внутренний голос. — По крайней мере, ты жив».

— Жив… — вслух повторил Фрей. — Да уж… Я жив. Но не уверен, что от этого день стал хоть чуточку лучше.

Он вяло пошевелился, пытаясь высвободить ногу из под косматой туши волка. Это ожидаемо ни к чему не привело: демонический зверь своими размерами вполне мог поспорить с откормленным медведем, и выбраться из-под тела хищника Фрею никак не удавалось.

«Остаётся лежать на месте и ждать, пока на запах крови не придут другие хищники, — с каким-то фатализмом заключил Фрей. — А они придут, это точно. Придут — и сожрут меня».

«Рассуждения слабака, — презрительно фыркнул внутренний голос. — Настоящий воин не сдаётся до тех пор, пока он жив. А иногда — даже дольше».

— Я всё равно не могу ничего сделать, — лениво оправдался Фрей. Лес вновь приобрёл утраченные было спокойствие и безмятежность, и мужчина поймал себя на мысли, что ему нравится лежать на такой прохладной и мягкой траве, медленно наполняя лёгкие свежим, дурманящим голову воздухом. К чему суетиться, когда знаешь, что конец неизбежен?

«Всё ты можешь! — внутренний голос был непреклонен. — Соберись, размазня. Подними нож и освободи себя».

Фрей удивлённо приподнял брови:

— Хочешь, чтобы я отрезал собственную ногу?

«А это интересная идея! — Фрей готов был поклясться, что ему почудилось, будто бы внутренний голос