Карлотта сделала шаг назад и ухватилась за дверную ручку. Мысль о сыне вернула ее к здравомыслию.

– Я лучше пойду и проверю Луку.

Родригес кивнул, не сводя с нее глаз:

– Я пришлю кого-нибудь из прислуги на пару часов, чтобы присмотрели за мальчиком, когда приедет ювелир. Хорошо?

Не доверяя своему голосу, который мог выдать внутреннюю дрожь, она кивнула и с быстро бьющимся сердцем вернулась в детскую, закрыв за собой дверь.

Карлотта знала таких мужчин, как Родригес. Мужчин с очарованием. Мужчин, чьи глаза давали обещания – обещания удовольствия, и многие молодые неопытные и наивные девушки принимали их за обещания любви.

Но такой мужчина мог пообещать только одно – разбить сердце. Она не могла не понимать этого.

И напоминанием тому были шрамы, оставленные в ее сердце, в ее жизни…

Родригес был опасен не только для сердца, но и для ее самоконтроля. Она должна держать себя в руках. После свадьбы она подпустит его к своему телу, но только чтобы выполнить поставленную перед ней задачу – зачать, а потом родить ему наследника. И это будет единственной целью.

Никогда это не будет значить ничего большего.

– Спокойной ночи. – Карлотта наклонилась и поцеловала сына в лоб.

– Ты тоже будешь спать? – спросил он, глядя ей в глаза.

Лука всегда был таким внимательным к ней. Они были самыми близкими людьми друг для друга. Она отдавала ему всю свою любовь, всю энергию и получала от этого самое большое удовольствие в своей жизни.

А теперь все стало по-другому. Ее неспешная, мирная, местами скучная жизнь изменилась. Она не хотела никаких перемен. Как бы было хорошо, чтобы время остановилось! Чтобы она снова была вдвоем с Лукой – с этим маленьким, доверяющим ей во всем человечком.

Но кто может остановить время? Оно текло независимо от желания, и ее самоконтроль постепенно ускользал от нее.

– Нет, – ответила Карлотта, заставляя себя улыбнуться. – Я встречаюсь с принцем.

– У него смешное имя, – отметил Лука. – Он твой бойфренд? Элия из школы сказала – у ее мамы есть бойфренд.

– А ты знаешь, кто такой бойфренд? – спросила Карлотта.

– Нет.

– Я тебе уже говорила – мы с Родригесом скоро поженимся. – Она сделала резкий вдох. – Это значит, он будет моим мужем.

– И он станет моим папой?

У нее не было ответа на такой вопрос. У настоящего отца Луки давно уже была семья, и для них в его жизни места не было…

Сердце Карлотты сжалось.

– Да, Лука. Я выйду за него замуж, и он будем твоим папой.

Родригес усыновит Луку. По крайней мере, официально он будет его отцом. А она, в свою очередь, не допустит, чтобы он обидел ребенка. Ничто не сможет искупить детские обиды.

– Хорошо. Где Шебет?

– Он здесь. – Карлотта дотянулась до полки над кроватью и достала одну из его любимых сов. – А теперь, Лука, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – прошептал мальчик, почти засыпая.

Принцесса тихо вышла из комнаты, выключив за собой свет, и сразу же наткнулась на Родригеса.

– О господи! – воскликнула она, прижав руку к груди от испуга.

Он был одет в безупречно сшитый костюм, который делал его фигуру еще более мужественной. Темные глаза смотрели будто в самую душу, а на лице, как всегда, была ухмылка.

– У меня смешное имя? – внезапно спросил Родригес, подняв черные брови.

– А ты что, подслушивал?

Он пожал плечами, не выражая ни малейшего сожаления:

– Забавный малый. Он смышлен.

Слегка улыбнувшись, Карлотта кивнула:

– Да.

– Лоренцо приехал с кольцами. Пойдем.

Вежливым жестом он взял ее под руку. Во дворце Сантины какой-нибудь высокопоставленный гость мог использовать этот жест как дань уважения. Но сейчас все было по-другому.

Каждый раз, когда Родригес дотрагивался до нее, она ощущала себя так, словно бросили спичку в емкость с бензином. Ей хотелось бежать от своего же собственного тела, от того пылающего огня, которым она вспыхивала, от желания повернуться к нему и дотронутся до его мощной груди, чтобы удостовериться, действительно ли он такой сильный, как выглядит?

Как он это делает? Как у него так получается – лишать ее самообладания одним только взглядом?

С тех пор как родился Лука, Карлотта ни разу не оставалась наедине с мужчиной, который не был бы ей родственником. И теперь любой взгляд или прикосновение Родригеса пробуждали в ней желание.

Карлотта сжала зубы и последовала за принцем по длинному коридору через дубовые двери в большой кабинет, огромные окна которого выходили на бирюзовое море и белые песчаные пляжи Санта-Кристобеля. Рабочий стол был девственно чист. Лишь один предмет нарушал девственность стола – поднос, на котором располагалось около пятидесяти дорогих колец.

Остановившись у дверей, Родригес сказал:

– Иди. Выбирай.

Карлотта сглотнула и подошла к столу. Модели колец были разные – классические и современные, с бриллиантами разных цветов, сапфирами и рубинами.

Принцесса хорошо разбиралась в драгоценностях. Первая пара сережек с бриллиантами ей была подарена в возрасте трех лет. Было время, когда она представляла себе, как красивый поклонник ей делает предложение. А потом она встретила мужчину…

Это был Габриель – подходящее имя! – с волосами золотистого цвета и прекрасными голубыми глазами. Он казался ей таким совершенным – настоящим ангелом. Габриель заставлял ее сердце лихорадочно биться, а тело дрожать от желания, которого она никогда прежде не испытывала.

Повстречав Габриеля, Карлотта отбросила все барьеры. Именно о таком, как он, принцесса и мечтала. Именно о таком фантазировала, когда представляла себе сцену, как ей будут делать предложение…

А потом Карлотта узнала – у него уже есть женщина, и она носит его обручальное кольцо. Каждый раз при этих воспоминаниях к горлу подступал ком, а по телу пробегала дрожь отвращения. Отвращения в первую очередь к самой себе – за грех, на который страсть побудила ее.

Карлотта на мгновение закрыла глаза и сжала руку в кулак в попытке отбросить эти воспоминания. Судорожно сглотнув, она заставила себя посмотреть на кольца. Все это, по крайней мере, честно. Это не была любовь, но у нее никогда и не было настоящей любви… Она уже свыклась, испытав на себе горечь быть брошенной и обманутой.

Теперь Карлотта смотрела на жизнь трезвым взглядом. Отныне ее сердце избежит опасности оказаться снова разбитым.

– Я даже не знаю, с чего начать, – засомневалась она. Драгоценные камни ярко сверкали, а на глазах неожиданно выступили слезы. Почему ее так переполняют эмоции? Потому что она вспомнила Габриеля? Теперь мысли о нем редко вызывали в ней слезы – они просто наводили грусть.