— Во-первых, мне двадцать два. Во-вторых, поначалу всегда сложно. В-третьих, меня такой расклад устраивает.

Отец помолчал. Вздохнул.

— Мать привет передает. Говорит, если устанешь, приезжай.

— Не устану. Пока работается, буду работать.

— Да не злись. Кушай хорошо. За мужиками не бегай.

Я улыбнулась.

— Нет у меня на них времени, на мужиков.

— Хоть это хорошо.

— Насоветуешь ей! — прикрикнула мать. — Аня, не слушай! Не ходи в девках!

— Тьфу! Баба! Если сама в восемнадцать замуж выскочила, нечего дочь с панталыги сбивать!

— Пап, не переживай, я…

— Аня, ты тут? — на балкон заглянул Коля. — Тебя Сергеич требует.

— Иду, — я вскочила на ноги. — Все, пап! Целую, пока, побежала.

— Не споткнись, дочь, — снова вздохнув, тихо ответил отец.

— А что Сергеич хочет, не знаешь? — пряча телефон, спросила я.

Коля отступил в сторону, пропуская меня в коридор.

— На передовую тебя повезут.

— Не поняла…

— На объект.

— Вау…

Ну да, в сорокаградусную жару самое время поскакать по стройке.

— А почему не ты едешь?

— У меня своей работы много.

"Как будто мне делать нечего", — подумала я, но промолчала. По коридору навстречу нам быстрым шагом шел Евгений.

— Аня, утро доброе, — он остановился перед дверью нашего кабинета и, заглянув внутрь, крикнул. — Игорь, езжайте с Лешей, мне нужно документы отвезти по конкурсу. Требуют личного присутствия.

— Да где Аня-то?! — возопил Сергеич, распахивая дверь и едва не сбивая меня с ног.

— А, явление! Поехали быстро.

Он пронесся мимо меня и с резвостью колобка покатился по коридору.

— Черт, — прошептала я. Побежала было следом, но оглянулась, раздумывая, захватить ли сумку, и тут же наткнулась на пристальный взгляд босса.

— Удачи, — произнес Евгений и чуть улыбнулся. Я сжала телефон в руке и неуклюже помахала им. В ответ мне помахал почему-то Коля, стоявший за спиной Евгения. Я недоуменно посмотрела на него и только сейчас заметила фиолетовый кровоподтек на скуле.

А я и забыла о вчерашней потасовке.

Что, интересно, об этом подумал Шершень? Решил, что Пашка — мой парень? И как теперь сказать ему правду? Зайду к нему в кабинет и заявлю просто: "Вы не думайте, тот жлоб — мой брат. А я, вообще-то, свободна".

"А меня, вообще-то, это не интересует, " — ответит Шершень, и я удавлюсь от стыда.

Мило.

Задумавшись, я и не заметила, как вышла из офиса. На парковке протяжно загудела машина.

— Сазонова, я сколько сигналить могу?! — заорал Алексей Алексеевич, высовываясь из своего автомобиля. — Сюда иди!

— Ой, — спохватилась я и поспешила к огромному, черному пикапу зама. Зачем Алексею Алексеевичу нужна была Тойота Тундра, мы гадали всем отделом. Кузов этой гигантской тачки всегда был пуст, хотя туда влезло бы даже самодурство ее хозяина.

— А куда мы едем? — спросила я, забравшись на заднее и поправляя юбку.

— На стройку века, — пояснил Сергеич. — Отель "Капитал", сорок один этаж, обзорная площадка, концертный зал, павильоны для выставок, супер-пупер ресторан на самой верхотуре. Конфета, а не стройка. На века.

Про этот проект я была наслышана. В принципе, как и все в нашем городе. Пашка называл тянущуюся в небо среди старых развалюх высотку "шпиль — отмыв бабла".

— А отдел реконструкции там зачем? — спросила я.

— Чтобы все вокруг сделать красиво, — пояснил Алексей Алексеевич. — Засилие старого фонда по территории. Будем реставрировать.

— Здорово.

— Да, работы сейчас привалит, — Игорь Сергеевич счастливо вздохнул. — Э-э-х, ночевать в офисе будем, солнышко.

И я целиком и полностью разделяла его энтузиазм.

"Шпиль" было видно издалека — его ощетинившаяся лесами ось, как корпус шаттла на старте, поднималась над крышами старых купеческих домов, с их серыми башенками и почерневшими трубами.

"Чего они здесь собрались реконструировать?" — размышляла я, оглядываясь по сторонам, когда мы выезжали на ведущую к стройплощадке улицу. Большегрузы уже успели разбить дорожное покрытие, и нас лихо потряхивало. Я отодвинулась от окна, не желая лбом войти в стекло, но продолжала крутить головой, пытаясь угадать, что пападет нам в руки. С одной стороны от площадки тянулась набережная узкой речушки, в жаркий летний день пустая и тихая, с другой, отражая солнце в синих стеклах, ледяной глыбой высился торговый центр "Аквамарин". С противоположного угла стройку подпирал старый фонд. И если по одной улице это были вполне себе годные строения, нуждавшиеся, на первый взгляд, чисто в косметике, то с другой темнела ржавыми воротами древняя купеческая усадьба. Подъездная аллея вся заросла сорняками, фасад самого здания давно облез. Куски штукатурки, отвалившись пластами, оголяли темную кладку, от чего все здание выглядело болезненно, оборвано и жалко. Каменную ограду затянули "декорацией" — парусиной с красивым рисунком милого заборчика.

— Кошмар, — констатировала я, когда мы проехали усадьбу.

— Жалкое зрелище, да? А ведь это здание старше нас всех вместе взятых, — Игорь Сергеевич вздохнул. — Там раньше было Министерство культуры, а теперь будет визовый центр. И визовый центр хочет жить красиво. Заказчик отеля им в этом поможет — проспонсирует нашу работу, только сделать мы все должны так, как он хочет. Чтобы вид подать. Поняла?

— Не совсем.

— Чтобы эта груда кирпича не портила красоту вокруг стеклянного эскимо, — грубовато пояснил Алексей Алексеевич. — Доступно?

Я промолчала и отвернулась. Моя работа была бы идеальна, если бы не этот зам-хам. И как они с Евгением могут быть лучшими друзьями? Они же совершенно разные.

Алексей Алексеевич приткнул свою Тундру в сотне метров от поста охраны. На посту нас встретил ведущий архитектор "Шпиля" и предложил обойти сооружение кругом.

— Так мне будет легче объяснить, что мы от вас хотим, — пояснил он.

И мы пошли.

Что такое стройка? Это место, где черт ногу сломит. Нам выдали каски, но проблема была не в этом. Я с ужасом оглядывала прилегающее к зданию пространство, слабо представляя, как пройду там на шпильках. Но поскакала, куда деваться. Следом за инженерами заказчика и их архитектором, следом за Алексеем Алексеевичем и Сергеичем.

Мужчины говорили много, часто останавливались, рассматривали макет с планшета, крутили его и так, и эдак, спорили, хмуро переглядывались. А я слушала. И в мыслях уже расчерчивала свой собственный проект.