и Витебском. Никто не мог предположить, что уже 17 июля немецкие войска оккупируют Россоны. Накануне здесь создали из нескольких сотен добровольцев истребительный батальон. Сюда направили и Петра.

Почти безоружные вместе с отступающими бойцами Красной Армии россонские добровольцы отходили на восток. Однако через неделю под Невелем кольцо окружения замыкается, и в районе местечка Пустошка Калининской области Машеров с группой бойцов попадает в плен. 70 километров их ведут пешком, в город Себеж. На станции всех погрузили в товарные вагоны и повезли в сторону Пруссии. Через четыре дня глухой ночью Петру с товарищем удается бежать из вагона.

Ориентируясь по звездам, изможденные, они уходят от прусской границы. Однажды их спасет литовская крестьянка, предоставив ночлег и еду. Но утром она с тревогой их разбудит: невдалеке немцы!

В начале августа Петр добрался до Россон, которые были заняты немцами. Он устроился работать счетоводом в сельхозуправе. Начал учительствовать в школе.

Всех в обязательном порядке немцы заставляли убирать хлеб. Урожай в 1941-м был невиданный, рожь стояла стеной.

Присматриваясь к обстановке, людям, Машеров организует в Россонах комсомольско-молодежное подполье. В группу вошли учителя Сергей Петровский (бывший заведующий районным парткабинетом), Виктор Езутов, Владимир Ефременко и медсестра Маруся Михайловская, ученики школы. Подпольщики занялись сбором оружия, сведений о немецких гарнизонах, подбором надежных людей. Отработали явки.

В один из вечеров Хомченовский, учитель Соколощенской семилетки, постучал в дверь больницы условным стуком. Для установления связи его направили сюда подпольщики. Многие сельчане знали Володю как коренного жителя, доверяли ему. Он же, в свою очередь, знал, что здесь, при больнице, работает зубной врач Полина Галанова.

— Тетка Мария просила передать вам сало… — волнуясь начал Володя, когда на пороге открытой двери появился высокий молодой мужчина.

Но тот, не дав ему закончить пароль, сказал:

— Я вас знаю. Заходите, пожалуйста! Дубняк, — представился Машеров, закрыв за собой дверь.

— Ворон!.. Я думал, Дубняк должен быть похож на свою фамилию, — шутя сказал гость.

— Это для конспирации. Меня зовут Петр Машеров.

— А меня — Володя Хомченовский.

Парень рассказал ему о своей группе, делах. Поведал, что есть и пулеметы, и винтовки, и гранаты.

— Это хорошо! Весной, Володя, пойдем в лес…

Вскоре к небольшой группе присоединились врачи Полина Галанова, будущая жена Машерова, и Маруся Шаркова, акушерка.

В самом начале войны Полина попала в военный госпиталь и отступала с ним до Невеля. Постоянными были чувства страха, ужаса и нечеловеческой усталости. Ехала в грузовике с ранеными. По дороге доила коров, которых гнали на восток, и поила молоком солдат. Усталость была смертельной, и с трудом удавалось пересиливать чувство страха. На всю жизнь запомнила она стоянку в березовой роще, где тяжелораненых уложили на землю рядами. Врачи и медсестры пытались оказать помощь, а люди все равно умирали. Позже она узнает, что Машеров отступал вместе с ними…

Когда госпиталь взяли в плен, Полине удалось незаметно уйти. Спасло платье в горошек, которое было под гимнастеркой. В неразберихе сняла военную форму и попала к гражданским лицам. Изможденная, исхудавшая, со сбитыми ногами добралась до Соколищ. Хозяйка не узнала ее и поначалу не хотела пускать ночевать. В Россонах она встретилась с Дарьей Петровной, а позднее с Петром, который бежал из плена, выпрыгнув из вагона. Он прошел почти через всю Литву и Белоруссию, чтобы вернуться домой.

В райцентре Галанова поселилась в больнице с двумя подругами. Ей разрешили открыть зубоврачебный кабинет, прислали и врача — военнопленного. Встречались с партизанами в кабинете. Был пароль: «У меня болит верхний правый зуб мудрости». Машеров некоторое время прятался в кабинете под кроватью. Позднее в Россонах вместе с Петровским они устроились на работу к немцам бухгалтерами.

Однажды в их дом зашли два немца. Увидели большую библиотеку, пианино. Машеров объяснил им, что он учитель, даже собачий вальс для них сыграл. Этот нежданный визит через некоторое время спас ему жизнь. Он, раненый, лежал под кроватью, и как раз началась облава — эсэсовцы с собаками ходили по домам, искали партизан. В дом учителя те два «знакомых» немца не пошли.

Петр ежедневно заходил к Галановой как кавалер. Бывали тут и немцы, и всякие подозрительные лица. О подпольной деятельности Полины фашисты не догадывались.

Вскоре Петр встретился с секретарем Россонского подпольного райкома партии Варфоломеем Лапенко, который остался для работы во вражеском тылу. Выполняя его указания, Машеров смело налаживал связь с подпольными группами, действующими в Альбрехтове, Клястицах, Соколищах, Юховичах, Ровном Поле, Миловидово и других населенных пунктах района.

***

Через некоторое время для подпольщиков начинается горячая пора. Машерова с красивой бородой и усами видят то в одном месте, то в другом. Там же взрываются мосты, горят бензосклады.

Молодые патриоты слушали московское радио, писали и распространяли листовки со сводками Совинформбюро, собирали оружие, находили надежных людей, совершали диверсии. Оккупанты встревожились, решили уничтожить подполье. Но Машеров опередил гитлеровцев. По его сигналу подпольщики покинули Россоны и ушли в лес. Их было 15 человек, главным образом старшеклассники Россонской и Клястицкой средних школ.

В начале апреля 1942 года переправили в лес группу военнопленных, которые работали в больнице. Вечером собрались все у Дарьи Петровны, которая приготовила ужин. Она знала, куда уходит сын, но была спокойна. Утром Петр уехал с немцами, потому что у него была справка военной комендатуры о том, что он работал бухгалтером в общине, которую немцы создавали вместо колхозов. Машина направлялась в Полоцк, он сошел в Клястицах. Немцы не предполагали, что интеллигент в длинном пальто и фетровой шляпе - партизанский «бандит».

Полина осталась в Россонах. Для устрашения населения оккупанты в городе поставили виселицу. В большое еврейское гетто согнали евреев со всей округи. Для них отвели часть домов, огородили. На улицу никого не выпускали. Узников обирали, все время что-то обещали, даже заступничество Сталина. Зверствовали полицаи, грабили всех. Заключенных в гетто в течение недели не выпускали из домов. Люди сидели за заколоченными окнами, в сильные морозы им не разрешали даже топить печи. Только пар из труб от человеческого дыхания свидетельствовал о том, что в домах находятся живые люди. В один из дней их построили в колонны. В полукилометре от Россон в лесу были выкопаны ямы. Из Полоцка на мотоциклах приехали гестаповцы, все в черных кожаных пальто, в касках. Узники гетто взяли на руки детей и под конвоем двинулись в сторону леса. На закате евреев расстреляли. Тот закат до сих пор стоит у многих россонцев перед глазами...

Ушла к партизанам в лес и