— Хм, — он смотрел на яблоко, сунул вторую половину в рот. — Мне нравится, когда ты даешь мне еду.

— Хорошо. Это…

— У нас так не делают с младшими.

— О чем ты?

Странный блеск появился в его глазах, он смотрел на меня.

— В моем мире мужчины дают еду женщинам.

Я моргнула.

— Они поступают так, когда хотят сделать малышей с женщиной.

Мой рот раскрылся. Сделать… малышей?

Он слизнул с большого пальца арахисовое масло.

— Нам не нужна еда, если есть теплое солнце. Еда — еще одно наслаждение.

Я не могла реагировать. Мой мозг застыл.

— Женщинам дают редкую или особенную еду. Она съедает ее, думает, что мужчина хороший, — он задумчиво замолчал. — Или заманивает его ближе, чтобы убить. Но если она тоже хочет делать малышей, она…

— Стой! — дико выпалила я. — Нет! Нет, нет, нет. Я не поэтому даю тебе… я не… я н-не…

— Знаю, — он раздраженно сморщил нос. — Я не zh’ūltis. Я знаю, hh’ainun ведут себя иначе.

Облегчение остудило мое смущение, а потом он склонился ближе к моему лицу, его запах смешался с привкусом масла, которым мы завтракали.

— Но это забавно, на? — он сверкнул усмешкой, показывая острые клыки. — Корми меня дальше, ваянин.

Мой рот был еще раскрыт, когда он отошел от стола. Я смотрела без слов, как он ушел в мою спальню, мои глаза были огромными, а лицо пылало.

Снова.

* * *

Я медленно листала гримуар с неприятной болью, растущей во лбу. Я не знала, как выглядели дополнения Миррины и могла только искать среди выцветших букв ее имя.

Антея начинала как волшебница, хотя я еще не поняла ее специальность. Я не была знакома с той веткой Арканы, на которой она сосредоточилась, и все было на древнегреческом, от этого понять было еще сложнее.

А еще Антея рано начала эксперименты. После четверти гримуара она сосредоточилась на заклинании, а к середине работала над массивом — проверяла, меняла, снова проверяла. Я не знала, как долго она работала над ним, но там были десятки вариантов. Она потратила на это месяцы? Годы? Десятки лет?

Потом она начала новый массив, который предшествовал иллюстрации утерянного амулета. Я листала иллюстрации, подперев подбородок рукой, локоть был на стойке для завтрака. Еще двадцать страниц — эксперименты с заклинаниями, массивы с записями и исправлениями. На копирование всего этого у меня уйдут месяцы.

Я открыла следующую хрупкую страницу, появился рисунок демона Первого дома. Антея начала призывать их тогда? Эти эксперименты с заклинаниями вели к призыву демонов? Я запомнила, что нужно показать их Амалии, когда она вернется, чтобы понять, совпадали ли массивы с современными, которые использовали для призыва.

Я пролистала до описания Двенадцатого дома, а после него Антея начала изобретать новое заклинание. Я потирала ноющий висок, листая список компонентов с большими абзацами уточнений. Внизу страницы была часть, записанная мелким почерком, и я чуть не пропустила два крохотных слова в конце.

Μυρρίνη Ἀθάνας

Миррина Атанас

Наконец-то! Я схватила блокнот, вывела ноутбук из спящего режима, на экране уже был открыт словарь. Мой карандаш шуршал по странице, пока я переводила абзацы.

Минуты спустя я забыла о головной боли. Я отклонилась и перечитала завершенный перевод.

Можно ли, переписывая, добавлять свои мысли? Я послушно скопировала все слова на странице, но не могу сдержать перо.

Интересно, почему Антея запретила призывать Двенадцатый дом? Почему предупредила о мести их потомков, но не боится мести от других Домов? Почему Двенадцатый дом другой?

И может ли это быть предупреждение с целью обмана?

Может, я раскрою ответы, которые скрыл наш гениальный предок, когда завтра призову сына Двенадцатого дома сама. Если это предупреждение верно, это станет моим единственным вкладом в наследие Атанас, и, надеюсь, сестра, ты простишь мою глупую надежду.

Миррина Атанас

Я затаила дыхание, перечитала перевод. Миррина пыталась призвать Валъира! Она должна была выжить, раз в записях мамы говорилось, что Миррина оставила не меньше пяти записей в гримуаре. Она преуспела в призыве?

Я повернулась на стуле.

— Заилас!

Он сидел на полу, скрестив ноги, пытаясь разгадать паззл на пять тысяч кусочков, который я принесла ему вчера. Я спрятала коробку в своем шкафу, и, не зная конечной картинки, он медленно продвигался в ее сборе. Это заняло его надолго, и помогала Сокс, которая ходила по кусочкам и разбрасывала их.

Он встал с пола и подошел ко мне. Я почти смогла подавить румянец, когда он остановился рядом с моим стулом.

Я указала на свой перевод.

— Я нашла первую запись Миррины, и тут говорится, что она планировала вызвать демона Валъир.

— Нас никогда не призывали.

— Похоже, она пыталась. Это могло не сработать, — я смотрела на свои записи. — Миррина задалась вопросом, могло ли предупреждение о Двенадцатом доме быть обманом. Но если так… то зачем?

Его хвост ударил по полу.

— Найди ее следующую запись, чтобы мы узнали.

Я закатила глаза и закрыла свой блокнот.

— Сейчас не могу. Мне нужно встретиться с Тори в гильдии через несколько часов, и…

Он резко повернул голову к двери квартиры, красный свет окутал его. Его сила полилась в инфернус, висящий на моей шее.

В дверь постучали.

Мне стало не по себе. Я прошла к двери и посмотрела в глазок.

У порога ждала невысокая женщина с короткими светлыми волосами в кожаной куртке и с длинной сумкой на замке за спиной, где точно прятался огромный меч.

Я сглотнула. Я отперла дверь и открыла ее.

— Привет, Зора.

Она недоверчиво посмотрела на меня и прошла в квартиру. Я стиснула зубы и закрыла дверь. Скрестив руки, я смотрела, как она разглядывает дом — книги на столе и паззлы Заиласа на полу. Сокс с опаской выглянула из-под кофейного столика.

Зора повернулась ко мне.

— Зачем ты собралась в «Глаз Одина» с Тори?

В среду, когда я написала волшебнице, что была в гильдии, она не была рада. О походе с Тори этим вечером я сообщила Зоре пару часов назад, но этого ей, видимо, было мало.

— Зачем тебе та гильдия? — с подозрением осведомилась она. — При чем тут Тори?

Я вернулась на свой стул.

— Мы поговорим с бывшим призывателем, он в той гильдии. У Тори вопрос по Демоники, а я проверяю кое-что из гримуара моей семьи.