— Для ведения дел в Италии мне вполне достаточно английского. Итальянским я владею лишь на разговорном уровне, — заявил он.

Хелен решила осторожно подвести разговор к волнующей ее теме. Она как бы невзначай поинтересовалась, почему господин Вудвордс проживает в отеле, а не в собственном доме в Кливленде. Он уже успел сообщить ей, что, владея небольшим бизнесом за рубежом, сам является коренным американцем, а Кливленд — его родной город.

— Все очень просто, — охотно начал объяснять Дилан. — Проводя большую часть года в Милане, я счел неразумным иметь дом в Кливленде. К тому же мне некогда заниматься бытом. А здесь, — он обвел номер широким жестом, — сервис на уровне, да и цены вполне приемлемые для кратких деловых поездок.

Почему же он не говорит, что хотел бы поселиться на съемной квартире? — нетерпеливо подумала Хелен. Может, не собирается обсуждать этот вопрос с журналисткой? Или уже нашел кого-нибудь? Ей показалось, что Вудвордс посмотрел на нее с явной насмешкой. Что, если он и вправду знает, что Хелен уже побывала у него в номере и слышала весь разговор?

Не выдумывай всякую чушь! — мысленно приказала себе журналистка.

— Правда, в проживании здесь кроется существенное неудобство, — как ни в чем не бывало продолжил мистер Вудвордс.

Хелен внутренне сжалась. Вот оно! Сейчас он заявит, что в его отсутствие в его номере хозяйничают нежелательные визитеры. А именно не в меру любопытные журналистки. Вместо этого Дилан сказал:

— К сожалению, офисы моих деловых партнеров сосредоточены в основном в центральных районах Кливленда, и мне волей-неволей придется перебраться в Даунтаун. От бесконечных разъездов по городу я далеко не в восторге.

Это прозвучало несколько капризно и даже заносчиво, но Хелен отмахнулась от своих ощущений.

— Вы вполне могли бы снять подходящую вам квартиру, — тоном профессионального риэлтора заявила она. — Сейчас масса предложений.

Вудвордс с сомнением пожал плечами:

— Мне бы больше подошел вариант совместного проживания с хозяевами. Чтобы за дополнительную плату я мог избавить себя от необходимости самому относить белье в прачечную. А заодно и от приготовления ужина. Но сначала мне бы хотелось познакомиться с хозяевами лично.

Хелен изобразила на лице сочувственную заинтересованность:

— И что же, у вас нет в Кливленде знакомых?

— Есть, конечно. Но это такие же рабочие лошадки, как я. Домой приходят разве что ночевать. Вряд ли они смогут взять на себя заботы о моем быте.

Ну давай! В омут с головой и будь что будет!

— Знаете, я могла бы на некоторое время предложить вам одну из комнат в моей квартире… — Хелен попыталась произнести все это как можно более безразличным тоном. — Правда, президентского быта я вам не обещаю, но приготовить ужин и отнести костюм в химчистку мне вполне по силам.

Мистер Вудвордс посмотрел на Хелен, удивленно подняв брови.

— Вы уверены? Мне всегда казалось, что у журналистов просто бешеный темп жизни.

— И, тем не менее, ужинаю я практически ежедневно, — храбро парировала Хелен. — И при этом, как видите, не хожу в засаленной одежде и грязной обуви. — Она тут же спохватилась и, чтобы не выглядеть чересчур навязчивой, с деланым безразличием добавила: — Впрочем, я не настаиваю, чтобы вы непременно поселились у меня. Решать вам.

Мистер Вудвордс некоторое время задумчиво молчал, барабаня пальцами по подлокотникам кресла. Наконец, словно приняв решение, он резко вскинул голову и, скрестив на груди руки, в упор посмотрел на журналистку. Хелен поразило внезапно изменившееся выражение его глаз. Взгляд Дилана стал каким-то цепким и вместе с тем холодным и отчужденным. Словно выслеживает добычу, пронеслось у нее в голове. Хотя… кто из нас добыча?

— Ну что ж. Думаю, мне это подойдет, произнес мистер Вудвордс раздумчиво. — Но я обязан вас предупредить о своих требованиях.

Хелен вновь насторожилась.

— Я намерен пожить в вашем доме месяц. Для начала… — Он вновь бросил острый взгляд на Хелен. — И в течение этого месяца вы ни разу не должны будете отлучаться из дома дольше, чем на сутки. Если это произойдет, наш договор автоматически аннулируется. Причем я оставляю за собой право вдвое уменьшить плату за предыдущие дни.

Хелен совсем приуныла. Она-то предполагала, что проведет этот месяц с Кевином. Раз в день можно будет быстренько заскочить домой, приготовить этому господину ужин и выполнить его поручения. А теперь прости-прощай мечта о медовом месяце! А она-то уже подумывала, не взять ли на это время отпуск…

Мистер Вудвордс, между тем, продолжал:

— В качестве компенсации за это неудобство я готов предложить арендную плату, превышающую обычную, скажем, раза в полтора. Плюс оплата ваших услуг в качестве повара и горничной. Ну как, годится?

Хелен выдавила слабую улыбку и кивнула. Теперь, когда путь к заветному призу был расчищен, отступать было бы глупо. Нельзя отвергать подарки Фортуны.

— Ну вот и договорились. — Мистер Вудвордс завершающим жестом опустил ладони на подлокотники кресла. — Теперь осталось лишь обозначить сроки, когда я смогу водвориться в ваших владениях.

Хелен решила принять заданный собеседником шутливый тон:

— Не подойдет ли вам будущий понедельник, синьор? За это время я подготовлю лучшую комнату в доме.

Дилан добродушно рассмеялся:

— Вполне подойдет, мисс!

Они еще немного поговорили, и Хелен, поблагодарив любезного господина Вудвордса за интервью, торопливо вышла из отеля. Весь обратный путь она думала только о том, как ей рассказать Кевину об этой авантюре. Именно так она мысленно называла свою затею.

Не зная условий мистера Вудвордса, Хелен хотела преподнести любимому миллион прямо на блюдечке. И вполне можно было бы сохранить тайну его происхождения. В конце концов, она ведь и сама могла получить наследство! И не пришлось бы травмировать любимого двусмысленностью ситуации — какой ужас, в ее доме целый месяц жил другой мужчина! Да еще молодой, красивый и богатый. А как быть теперь?

Она, Хелен, должна будет жить в своей квартире, а Кевину предложить месяц перекантоваться без нее, пусть даже и в престижном пригородном районе? Да он попросту решит, что его вежливо выгоняют, вот и все! Нет, волей-неволей придется ему все рассказать. И этот разговор пугал Хелен.

Оставшись один, Дилан некоторое время задумчиво смотрел в окно. Он не узнавал самого себя. Чего ради он прилетел в Кливленд? Дела, которые ждали здесь Дилана, вовсе не требовали его непременного личного присутствия. Все эти сделки вполне можно было бы совершить через доверенных лиц, детали оговорить по телефону.

И все же его почему-то влекло в Кливленд, в город, где прошли его детство и юность. Что это, ностальгия или желание вновь увидеть старых друзей? Возможно. Но Дилан не был до такой степени сентиментален, чтобы из одних лишь эмоций уехать, оставив основной бизнес на попечение младших компаньонов.