Однажды она сделала ошибку, поверив в эти соблазнительные миражи. Проснувшись утром в его постели, решила, что нашла настоящую любовь, и посмотрите, чем все закончилось. Взгляд Дмитрия, полный неприятного удивления, разбил иллюзию в пух и прах. Великая страсть Эрин проследовала путем всех великих страстей – прогорела слишком быстро, утвердив молодую женщину в убеждении, что лучше не позволять чувствам брать верх над разумом. Она не собиралась снова наступать на те же грабли. Пусть одинокая жизнь после увольнения не была легкой, Эрин избавила себя от невыносимых мук любовного разочарования.

– Я не могу понять только одного. – Она отодвинула чашку и подняла вопросительный взгляд на сестру. – Как Макаров узнал о свадьбе?

Повисла пауза, а когда Тара заговорила, Эрин услышала какую-то новую, незнакомую ей интонацию.

– Я ему сказала.

Во второй раз за день Эрин почувствовала себя так, словно кто-то сжал ее сердце железной рукой.

– Ты?

– Да.

– Что, выследила его, позвонила и сообщила, что у него есть сын?

– Макарова легко найти, ему принадлежит половина Лондона. Связаться с ним оказалось труднее, но, как только я упомянула твое имя, он сам мне ответил. Я не сказала ему ни слова о Лео, поверь мне, Эрин. Только о том, что ты выходишь замуж.

– Тогда откуда он узнал, что у меня есть сын?

– Не от меня! – отрезала Тара. – И прежде, чем ты начнешь ругаться… Я рада, что сделала это.

Эрин замутило. Самый близкий, за исключением Лео, человек на свете выдал ее секрет мужчине, которого она боялась. Неужели Тара не представляла себе, к чему это приведет?

– И что тебя так радует? – тоскливо поинтересовалась Эрин.

– Сама знаешь. Во-первых, я всегда была против того, чтобы вы с Чико нарушали закон. Во-вторых, Дмитрий и вправду мог измениться. По крайней мере, теперь у тебя появится шанс это проверить. Но главное, что Лео…

Тара замолчала, наткнувшись на взгляд сестры, в котором злость и обида смешались во взрывоопасный коктейль.

– Лео – что?

– Он должен знать, кто его отец. Неужели ты не чувствуешь себя виноватой из-за того, что Лео этого не знает?

– Конечно, чувствую! – Змеиный шепот, сорвавшийся с губ Эрин, испугал ее саму не меньше, чем Тару. – Но жизнь не делится на черное и белое. Мне казалось, ты понимаешь мои мотивы. Я не хочу, чтобы Лео рос в бардаке, который Дмитрий называет своей жизнью.

– Ты не возражала против бардака, пока работала на него.

Эрин не нашлась с ответом. Это было правдой. Она слишком любила свою работу и гордилась доверием, которое оказывал ей Дмитрий, поэтому пропускала мимо ушей ходившие о нем слухи и сплетни. Даже когда восторженная пелена спала с глаз и Эрин увидела тьму в его душе, это ничего не изменило. В своей безграничной глупости она захотела помочь ему, вместо того чтобы бежать со всех ног в противоположном направлении, пришла со своим дурацким альтруизмом к человеку, который не понимал значения слова «доброта». Случайный, ничего не значивший для Дмитрия секс – вот и все, чего она добилась.

– Последнее время пресса хорошо отзывается о нем, – говорила тем временем Тара. – Пишут, что он построил в России научный центр изучения детских болезней. Учредил благотворительный фонд. Может, задумался о спасении души.

– Сколько волка не корми, он все в лес смотрит, – буркнула Эрин, пиная стойку носком белой свадебной туфли.

– Если бы волки не умели адаптироваться, они не жили бы в зоопарках.

– Ненавижу зоопарки. И тебя – за то, что ты сдала меня Макарову.

– Я поступила так, потому что люблю тебя. Возможно, в один прекрасный день ты скажешь мне спасибо.

Сердито помотав головой, Эрин ушла наверх – в комнату, где жила с Лео. В свое время она облагородила их скромное жилище с помощью светлых обоев и полок, заставленных книгами, которые ее сын с удовольствием читал, но недостаток места обещал стать проблемой в самом ближайшем будущем. Взгляд Эрин прошелся по фотографиям Лео на всех стадиях его жизни – от пухлого требовательного младенца до ученика подготовительного класса. Она долго рассматривала последнее фото, сделанное в прошлом году, с болью в сердце думая, как сильно подвела этого пока еще счастливого и полного надежд маленького мальчика.

Пока Эрин переодевалась в свою одежду, она старалась представить, какое впечатление произвела на Дмитрия после стольких лет разлуки. Даже самый снисходительный наблюдатель сейчас решил бы, что она выглядит странно, а Макаров никогда не отличался снисходительностью.

Ее зеленые глаза были накрашены ярче, чем обычно, а голову все еще украшала сложная высокая прическа с фальшивыми жемчужинами. Эрин купила их в универмаге, чтобы дополнить маскарадный костюм невесты. Подумать только, столько волнений из-за липовой свадьбы и приготовлений к ней – и все закончилось, не успев начаться. Эрин со злостью выдернула шпильки, одну за одной, освободив длинные каштановые волосы из плена прически.

Она должна собраться и пройти через предстоящее ей испытание без лишних эмоций. Нужно всего лишь съездить с Дмитрием в Джазратан, притворяясь его секретаршей. Возможно, там ей удастся убедить своего русского друга, что ребенок не вписывается в его образ жизни. Ведь он и сам это знал, поэтому никогда не хотел иметь детей.

Эрин стыдилась признаться самой себе, что надеется именно на такой исход. Так будет легче всем. Никаких вынужденных неловких встреч, мыслей о будущем или неуместного сексуального влечения. Она отложила расческу и одарила отражение в зеркале решительным взглядом.

Она справится.

Другого выхода нет.

Дмитрий наблюдал из полутемного салона машины за дверями кафе напротив. Ему хотелось подойти ближе и заглянуть в мир сына, но он решил этого не делать. Хотя был уверен, что сумеет остаться незамеченным – Дмитрий обладал врожденным талантом при необходимости избегать внимания, несмотря на могучее телосложение и голубые глаза, которые, как ему говорили, было трудно забыть.

Со своего места он мог видеть Тару, которая нарезала сыр для бутербродов. Дмитрий встречал сестру Эрин лишь однажды, много лет назад, и она не слишком старалась скрыть, что он ей не нравится. Поэтому ее звонок удивил Дмитрия. Недружелюбным тоном, запинаясь, она рассказала о предстоящей свадьбе Эрин, а когда он спросил, почему это должно его волновать, резко оборвала разговор. Враждебность Тары не удивила и не обидела Дмитрия, за свою жизнь он наслушался всякого от женщин, наконец-то понявших, что он просто попользовался ими или, как в данном случае, их обожаемой сестрой. Но он продолжал считать, что ни в чем не виноват перед Эрин. Он занялся с ней любовью, потому что она практически умоляла его об этом. Сексуальное притяжение между ними той ночью было слишком сильным, чтобы его игнорировать. Кто бы мог подумать, что его маленькая секретарша окажется такой горячей, а секс – незабываемым?