Отставив приборы, Себастьян достал из одного из внутренних карманов небольшого размера кофр, с которым никогда не расставался. Здесь хранились камни, оставлять которые было слишком опасно даже в проверенных потайных убежищах — его великолепная коллекция. Каждый ювелир имеет такую — лучшие камни, специально подобранные для личного использования. Камни, которые никогда не шли на продажу, даже если за них готовы были выложить приличную сумму. Себастьян собирал свою коллекцию много лет, и каждый достался потом и кровью, а некоторые, увы, — слишком большой ценой.

Узкой продолговатой формы кофр имел несколько обособленных отделений для плохо уживающихся друг с другом минералов разных семейств, прочный металлический каркас и мягкую внутреннюю выстилку для амортизации, хотя каждый драгоценный камень и так содержался отдельно, в индивидуальной ячейке. А самое главное, тканевое покрытие было прошито тончайшими нитями сплава благородной платины — самого дорогого в мире металла, который поистине мог быть определен как драгоценный. Сложный сплав, скучно называемый специалистами платинин «Люкс», содержал приблизительно девятьсот пятьдесят частей платины, тридцать частей галлия, примерно четырнадцать частей индия и незначительное количество иных редких металлов. Точная лигатура, пропорции и способ получения береглись в строжайшем секрете, так же, как и его свойства.

А всё потому, что свойства эти были уникальны: платинин «Люкс» обладал стопроцентной износостойкостью, а кроме того, полностью нивелировал энергетическую активность камней.

Проклятый шерл-убийца немедленно занял своё место в свободной ячейке. Теперь о его сохранности можно было не беспокоиться.

Однако Себастьяна начинало беспокоить кое-что другое.

Помимо воли недавний разговор с Софией то и дело прокручивался в голове, в особенности неприятное впечатление почему-то производили последние произнесенные девицей слова. Не могла она, что ли, молча раствориться в ночи, бесследно кануть в бездну, из которой явилась? Вот зачем портить людям настроение на вечер.

Ну не способен он поверить в эту невероятную историю! В конце концов, просто не имеет права — статус «вне закона» не предполагает мягкосердечия, отзывчивости и прочих сантиментов. Если же девчонка и впрямь попала в переплет — пусть сама ищет способы спасения своей очаровательной шкурки. А он устал. День выдался сложный — не было сил даже снять одежду.

Как подкошенный, Себастьян рухнул прямо в нерасстеленную постель, покрутился немного и замер. Чертов сон не шел. Насмешливо поблескивая в темноте, белыми улитками стрелки ползли по циферблату, ползли чудовищно медленно, но успели уже перевалить за два часа ночи. Ювелир мысленно укорил себя за нарушение режима — перед тем, как хорошо поработать, следовало хорошенько выспаться. Увы, организм был с ним в корне не согласен. Организм категорически отказывался от заслуженного отдыха, он сопротивлялся, отбивался руками и ногами.

Вздохнув, Себастьян выпрямился в кровати и сел как-то неестественно, будто кол проглотил, в самом деле. Сегодня уже не уснуть — он себя знал. Встреча с Софией всерьез растревожила душу. Это событие выбивалось вон даже из ряда и так, в общем-то, нескучных будней. Просто отмахнуться от него оказалось нельзя.

Приняв решение, Себастьян был уже на ногах. В конце концов, не помешает выяснить, из каких краев прилетела к нему эта жар-птичка. Даже если София шпионка, то наверняка уже потеряла бдительность, не заметив за собой слежки, ведь с момента её ухода прошло почти полтора часа.

Оказавшись на улице, Себастьян глубоко надвинул шляпу и запахнулся сильнее в плащ. Потеплело. Ветер стих, но снег не прекратился, превратившись в противную крупную морось. Лужи стояли на мостовой. Брусчатка предательски заскользила под его стремительным шагом, звучащим в такт сумасшедшему сердечному ритму города.

Драгоценные камни. Сгустки мистической материи, безотказные проводники иных сил. Благословение и проклятие. Тайна их до сих пор не была разгадана, но совершенно ясно одно: только посредством минералов возможна человеческая магия, самая действенная, самая мощная и, как же иначе, самая разрушительная магия. И люди ни за что не выпустят из рук этот случайно доставшийся им инструмент, до неузнаваемости изменивший мир — однажды и навсегда.

В городах царила особая атмосфера, особая дурная энергетика. В городах скапливались множества драгоценных камней… а может, сами города росли вокруг минералов, росли быстро, как ажурная гипюровая плесень на хлебе. И те, кто мог видеть, видели, что воздух грязен и сер от беспрерывного мельтешения их вибраций. Фон постоянных излучений стоял плотно, как дым, поднимался мощно и широко, как океанская волна.

Порог чувствительности Серафима был высок, и в городах он чувствовал себя, как музыкант на крикливом базаре. Какие-то звуки были особенно резкими, громкими, неприятными, но в целом активность минералов ощущалась, как шум, давила, как монотонный рокот крови в ушах. Каждой клеточкой тела сильф ощущал всю совокупность их общей массы и в хоре невероятной какофонии различал голос каждого в отдельности. И, как и все живые существа, резонировал, не мог не резонировать этой дьявольской музыке. Разница лишь в том, что сильф осознавал, что именно происходит. Это знание не приносило счастья.

Камни отзывались зову большинства из них, но на этом ментальная сила ювелиров заканчивалась: увы, её было недостаточно, чтобы заклинать. Истинными, полновластными хозяевами мира могли считаться только маги — заклинатели драгоценных камней.

Времени прошло порядочно, но след Софии еще не остыл в сумерках. Минералы в браслете Себастьяна помнили прикосновение чужой руки, помнили жгучую метку, которую ей оставили.

Ювелир глубоко вдохнул и на несколько мгновений замер. Ночь стояла тихая, почти сказочная. Темнота просвечивала иным. Приглядевшись, можно было заметить в воздухе мельчайшие частицы потустороннего, светящуюся пыльцу, флуоресцентную зеленоватую взвесь, прерывистой тонкой дорожкой уводящей куда-то далеко, прочь от «Старой почты»… Конечно, если смотреть особым зрением. Еще час-полтора, и ненадежный след, как ветхая ткань, расползется на лоскуты, растворится, как кусок сахара в чае.

Быстрым бесшумным шагом Себастьян пошел по следу. И почему ей было не остаться в гостинице? Проще и безопаснее. Но, похоже, София никогда не выбирала варианты, которые проще и безопаснее… а может, просто денег оказалось на ночлег? Наемник покачал головой. Так или иначе, бродить в одиночку по ночным трущобам Ледума — либо дурость, либо уверенность в себе, граничащая с сумасшествием. Причем уже по другую сторону границы.

Бирюзовая дорожка петляла между домами, пугливо перекидываясь с одной узкой улочки на другую, как след зайца в вымороженном зимнем лесу. София или параноидально опасалась слежки, или попросту заблудилась и не понимала, куда идти. Себастьян даже не знал, что глупее, и как раз начал размышлять над этим прелюбопытным вопросом.

Внезапно внимание наемника привлек отдаленный шум. Похоже на припозднившуюся гулянку или хмельную драку, которая обыкновенно следует за ней. Себастьян почти не удивился, мысленно сопоставив направление своего движения и сторону, откуда доносился гомон.