В результате, прогуливаясь по улицам, невозможно было на глаз достоверно определять расстояния: мостовые визуально коверкали пространство, скрадывая или расширяя его, и создавали множество зрительных эффектов, вроде поворотов, спусков или подъемов, которых на самом деле не было. Поэтому действительно хорошо ориентироваться здесь удавалось только коренным жителям, гости же рисковали часами блуждать по лабиринтам Ледума.

Наконец, после длительной прогулки, ювелир оказался на месте.

Убедившись, что за ним совершенно точно никто не следит, постучал в дверь коротким условным стуком. Открыли почти сразу, может, с полуминутной заминкой. Себастьян молча вошел, с удовлетворением отмечая приятную прохладу «Белой ночи» после влажной духоты улицы.

Несмотря на яркий весенний день, внутри царил полумрак. Заведение было закрыто до наступления вечера — по этой причине ставни оказались плотно затворены, окна занавешены тяжелыми шторами. Это была просторная хорошо обставленная таверна с неплохими поварами, но основную статью дохода здешнего хозяина составляли проводимые в «Белой ночи» разнообразные чемпионаты по азартным играм.

Это был самый крупный и самый знаменитый притон в Ледуме.

— Опаздываешь, Серафим.

За единственным разобранным столом, накрытым белоснежной накрахмаленной скатертью, сидела миниатюрная женщина средних лет. Благодаря андрогинной внешности её легко можно было принять за юношу; этому впечатлению способствовали и подтянутая стройная фигурка, и мужской костюм милитари невыразительного цвета, и короткий жесткий ершик волос. Странно даже, обычно голова женщины была и вовсе обрита наголо, и окружающим с некой извращенной гордостью демонстрировалась изящная форма черепа. На лице — ни малейших следов косметики, на носу красуются декоративные очки-гогглы с красными стеклами. За стеклами — цепкие бесстрастные глаза. Само лицо едва ли можно назвать красивым, скорее харизматичным. Однако, все перечисленные обстоятельства нисколько не мешали ей, когда требуется, надевать нужный парик, наносить правильный макияж и сводить с ума мужчин.

Впрочем, и не только их.

— И я рад видеть тебя, Маршал, — сдержанно улыбнулся ювелир, присаживаясь на свободный стул. — Давненько не виделись.

Одиноко стоящая на столе бутыль охлажденной грапповки была пуста почти наполовину, в хрустальной пепельнице скорбно дымились останки двух папирос. Хм… «пуста почти наполовину». Нет, он вовсе не пессимист, как можно подумать, если рассматривает дело с этой точки зрения. Однако початая бутыль говорит о том, что Маршал определенно не скучала, ожидая его. А значит, ждет она уже достаточно долго. Любопытно. А он, оказывается, важная птица. Всем в этом городе он неожиданно оказался позарез нужен.

Ну и ну.

— За встречу? — Маршал вопросительно подняла рюмку, причудливая форма чаши которой напоминала песочные часы. Ножка была такой тонкой, что, казалось, не по-женски сильные жилистые пальцы вот-вот сомнут, раздавят её.

— Прости, я на работе. Ты знаешь мои правила.

Себастьян не любил виноградную водку, да и вообще крепкий алкоголь. Чтобы выжить, зачастую нужно было сохранять кристальную ясность и чистоту ума. Да и вкус у грапповки был резкий, чего уж скрывать.

Маршал хмыкнула и опрокинула содержимое рюмки, вновь не по-женски жестко, залпом: так и не каждый мужчина сумел бы. Выжидающе посмотрела на ювелира. Глаза её остались холодными и совершенно трезвыми. Как всегда, впечатляюще. И как ей удается этот фокус? Наверное, всё дело в привычке много пить.

— Предполагаю, об этом ты и пришел потолковать, Серафим. Приступай.

Маршал не была информатором. Не была она и магом, да и к ювелирике имела такое же отношение, как грузчик к высшей математике. Однако профессия её требовала порой даже большей осведомленности в текущей ситуации и расстановке политических сил, чем все они вместе взятые.

Маршал была наёмным убийцей.

— Понимаю, это не совсем твой профиль, Маршал, — деликатно начал Себастьян. — Однако, зная безграничную широту твоих связей, предположу, что до тебя могла дойти какая-то информация… что-то, связанное с использованием в недавнее время небезызвестного черного турмалина?

Если он и ожидал ответа, то только не такого.

Маршал громко расхохоталась, запрокинув голову и обнажив аккуратные белые зубы. Не очень-то вежливо, черт побери, в ответ на его предупредительность, но этим пороком хороших манер собеседница никогда не страдала.

— М-да, — низко протянула она, отсмеявшись, — такая информация нынче дорого стоит. Неужто и ты успел ввязаться в дрянную историю с покушением на лорда? Люди Кристофера уже опросили всех, кто мог знать хоть что-нибудь, даже у меня, представь себе, рискнули побывать. Но не переживай, что тебя опередили: ничегошеньки им раскопать не удалось… остались с носом, в общем. Однако ты теряешь хватку, Серафим.

— Вовсе нет — я взялся за заказ только вчера вечером, — не задумываясь, тут же возразил ювелир.

Женщина ласково улыбнулась наёмнику и, кивнув, тут же наполнила еще одну рюмку.

Черт. Себастьян прикусил язык. Ну сам же, сам, уязвленный неприкрытыми сомнениями в его профессионализме, начал выдавать ей информацию! Маршал была неплохим знатоком человеческой психологии и, как выяснилось, по-прежнему оставалась умелым провокатором.

Как хорошо, что какие-то вещи стабильны в этом переменчивом мире.

— Если хочешь знать мое мнение, Серафим, — покачав головой, мрачно посоветовала убийца, — держись-ка подальше от этого мутного дела.

Она больше не курила, хотя, насколько мог вспомнить ювелир, в разговорах делала это беспрерывно. Только вертела папиросу в руках, пальцами разминая хрусткую оберточную бумагу.

— Будь добр, прими такой дружеский совет. Это тебе не камешки у магов исподтишка красть: не твой профиль. Здесь замешана большая политика, а это чертовски нудная и неприятная штука. Кто знает, кому ты случайно перейдешь дорогу.

Себастьян криво усмехнулся. Слышать такие слова от Маршала было, по меньшей мере, неожиданно. Сколько раз она сама переходила дорогу сильным мира сего? Чего только стоит скандальная история с леди Катрин, супругой лорда Альфреда, правителя Олеандра, несколько лет назад сделавшая убийцу знаменитой на всю Бреонию!

Гордая и неприступная красавица, мечта мужчин, леди Катрин была соблазнена Маршалом, как наивная девочка, и состояла с ней в тайной любовной связи. Но всё тайное однажды становится явным, как ни пытайся его скрывать. Лорд Альфред, узнав о неверности супруги, был разъярен как этим обстоятельством, так и тем, что соперник, которого ему предпочли — женщина, чьи руки вдобавок по локоть в крови. История получила широкий резонанс в обществе, и Маршалу пришлось бежать из Олеандра, подальше от гнева опозоренного правителя.

И все же Маршал оказалась не из тех людей, которые будут прятаться всю жизнь, спасаясь от преследований и дрожа за свою шкуру. Решительная и страстная по натуре, убийца не намерена была отступать: разлука и недоступность объекта её желаний только распалили чувства. И однажды Маршал тайно вернулась в город и пробралась прямиком во дворец. Такую дерзость мало кто мог предвидеть. Действия женщины были неожиданными, молниеносными и, по всей вероятности, тщательно спланированными.