– А где она сейчас? Что с ней?

– Не знаю, – быстро сказала мама. – Но я уверена, если бы у нее была дочь, она бы сделала все, чтобы уберечь ее от…

Зазвонил телефон, мама метнулась в свою комнату. А Маша осталась сидеть за столом, неподвижно глядя на чашку, в которой покрывался белесой пленкой остывающий шоколад.

– Маш! Подожди!

Светка, Машина подружка и одноклассница, нагнала Машу у поста охранника на выходе и ухватила ее за ремень школьной сумки.

– Что? – обернулась Маша.

– Мы с девчонками в «Макдак» идем. Давай с нами, а? Никита и Андрюха тоже идут. И главное, Макс из восьмого!

Макс был школьным светилом и объектом поклонения чуть ли не половины старшеклассниц.

– Мы с Максом теперь друзья в «Контакте», кстати! Он тоже в фан-группу по «Шерлоку» вступил, – увлеченно болтала Светка. – А ты почему в нее не вошла? Я ж тебе приглашение посылала. И, кстати, ты посмотрела последнюю серию? Я тебе ссылку кинула.

– Нет еще, не успела…

– Вечно ты «не успела». Посмотри обязательно! Знаешь, Ватсон, в смысле Мартин Фримен, который его играл, будет в фильме «Хоббит», это приквел «Властелина колец». В следующий четверг «Хоббит» выходит на экраны, обязательно надо посмотреть. Давай вместе сходим! Ну что, сейчас идешь с нами? Мы через десять минут у калитки договорились.

– Извини, Свет, мне домой пора.

– Да почему тебе все время домой? Ты ж на фигурку свою больше не ходишь. Тебе что, домой по свистку надо приходить?

– Ну, в общем, в каком-то смысле да… Мне, это самое… собаку выгуливать.

– Разве у тебя есть собака? – удивилась Светка.

– Н-нет, это у соседки по площадке, это ее собака. Она поздно возвращается с работы…

– Кто, собака? – хихикнула Светка.

– Соседка. И просит, чтобы я днем погуляла с собакой.

– Подождет твоя соседка, фу ты, собака! Это же всего на часик-полтора.

– Но у меня нет с собой денег на «Макдак».

– Да подумаешь! У меня есть, поделюсь!

– Свет, спасибо тебе, но я сегодня никак не могу! Прости…

– Зануда ты какая-то стала. Ну, не хочешь, как хочешь.

И Светка ускакала. Маша виновато посмотрела ей вслед.

Она не обязана была приходить домой по свистку. У нее не было соседки с собакой. Было другое: колоссальный сверхсекретный план. Маша задумала самостоятельно поступить в школу олимпийского резерва.

Когда закончился прошлый учебный год, а с ним и занятия с Тамарой Витальевной, план уже созрел и хранился глубоко за пазухой. Летом, запершись в своей комнате, Маша тренировала все, что можно делать на полу: растяжки, позы вращений и пируэтов, захода и выезда из прыжков. Не абы как, а под музыку. Та самая соседка, которой Маша приписывала позднее возращение с работы, на самом деле была пенсионеркой и почти не выходила из дому. Никаких собак у нее не водилось, зато было радио, которое соседка держала включенным с утра до позднего вечера. Поэтому из-за стены все время доносилась классическая музыка (наверное, это было «Радио Классик»), будто бы нарочно для Маши – в подспорье.

На роликах (они пока были впору, хотя и впритык) Маша кое-как повторяла дорожки шагов, которым успела научиться, и с нетерпением дожидалась зимы. Морозы установились в ноябре, но дворовый каток стал муниципальным и, стало быть, платным. По счастью, завтраки в школе тоже были платными; деньги, которые мама выдавала на школьную еду, Маша без зазрения совести спускала на катке. Заниматься здесь оказалось не так-то просто. По сравнению с теми, кто катается на муниципальных катках, Маша выглядела неприлично профессионально. Посетители шушукались и показывали на нее пальцами, мамы и няни с малышами в колясках останавливались и глазели на нее, как на чудо-юдо. Маше стоило немалых усилий не обращать на них внимания и делать свое дело…

Одноклассники в Интернете чатились, обсуждали фандомы в фан-группах, строчили фанфики и смотрели нескончаемые сериалы, а в закладках Машиной домашней Интернет-страницы висели только сайты, с которых можно было скачивать видеоуроки и мастер-классы по фигурному катанию. Она без устали прочесывала Интернет в поисках бесплатной школы. Увы, бесплатными в городе были только считаные «катки для массового катания». Но накануне того самого дня, когда Светка пыталась затащить ее в «Макдоналдс», на каком-то форуме Маша выловила заветные полфразы: упоминалась спецшкола олимпийского резерва, где «одаренные занимаются бесплатно». На радостях Маша даже не взглянула, кто в этой школе преподает, только переписала адрес и перерисовала схему проезда. Решила, что отправится туда не откладывая – завтра. Пересмотрела несколько мастер-классов, чтобы предстать пред светлы очи тамошних тренеров как можно более одаренной. Репетировала пламенную речь. О том, что фигурное катание – это ее призвание, что лед для нее – как Родина. Что она готова работать, сколько понадобится. Что умоляет дать ей шанс… Само собой, вместо шанса ей могут дать от ворот поворот. Но лучше попробовать и узнать результат, чем потом мучаться вопросом: а вдруг это было возможно?

…Она впопыхах заскочила домой за коньками. Нужно было поторапливаться, чтобы успеть туда и обратно, прежде чем мама придет с работы. Уже подбегая к подземному переходу, Маша сообразила, что школьную сумку стоило оставить дома. Но решила не возвращаться.

Она проехала несколько остановок на метро, дальше нужно было пересаживаться на маршрутку. И здесь, в маршрутке, началось. В животе образовалась ледяная пустота. Голова, наоборот, наполнилась чем-то горячим и, казалось, разбухала с каждой минутой. Горло сделалось сухим, как наждак, а ноги мягкими, точно у набитой синтепоном куклы. Во всем теле что-то мелко затряслось – наверное, пресловутые поджилки.

Низкое, вытянутое, расцвеченное неоном здание школы олимпийского резерва стояло в ста метрах от остановки.

«Чего бояться? Абсолютно нечего, – уговаривала себе Маша. – Не умрешь же ты оттого, что задашь вопрос. Нет в этом ничего страшного!» Но ватные ноги уговорам не верили и предательски укорачивали шаг, словно их одолевал паралич.

На входе сидел охранник. К счастью, ничего у нее не спросил и вообще не обратил на нее внимания. Дверь напротив входа была раскрыта настежь, оттуда доносились удары лезвий о лед и мужской голос – видимо, тренера. Принужденно, как спутанная лошадь, Маша прошла по коридору и остановилась за занавеской, собираясь с силами. Собственно, собираться было не с чем – никаких сил не осталось.

«Балда трусливая. Перед смертью не надышишься», – она пыталась разозлиться, чтобы заставить себя сделать последний шаг.

Дрожащей рукой взялась за занавеску, отчаянно шагнула вперед… и столкнулась с кем-то, кто в этот самый момент собирался выйти в коридор. Маша подняла глаза…

Перед ней стоял Сергей Волков.