class="p">Петя вздумал предпочесть супу свое бегство.

Мура был хозяйский кот, ловил мышей, заметьте,

И не знал он тех забот, что достали Петю.

Коту Муре в доме жить надоело тоже,

Начинал он вдруг тужить веснами погожими.

И хозяйка обижала: называла Муркой,

Утром гладить забывала по пушистой шкурке.

Кукарекнув, побежал Петя, кот вдогонку,

Набрели они в лесу на старую избенку.

Стали в той избушке жить, Петя кукарекал,

Кот домишко сторожил, за мышами бегал.

Только Петя-петушок, как всегда крикливый,

В Мурке выявил грешок: что коток ленивый.

Мура молча все сносил петуха укоры,

Поначалу он гасил их пустые ссоры.

Но однажды, не стерпев, он ушел подальше,

Чтобы Петька сбавил гнев, мирным стал, как раньше.

Там где ссорятся друзья, там растут проблемы,

Зря ведь гневаться нельзя – грянут перемены…

А совсем неподалеку Лисонька бродила,

Курочек и петушков есть она любила.

Заприметила давно раскрасавца Петю,

Лисы знают в этом толк, вы уж мне поверьте!

Поняла, в друзьях разлад, значит, все отлично!

Кто из них был виноват, ей было безразлично.

И когда ушел коток обиженный подальше,

Сделав нежным голосок, не стесняясь фальши,

У избушки под окошком сладенько запела:

« Ах, какая злая кошка! Как она посмела

Обижать красавца Петю, милого такого!

Всех прекраснее на свете, не найти другого!»

Петя стал в окно кричать: « Это кот! Не кошка!»

Тут лисица его хвать! И в свое лукошко…

Побежала с мыслью «черной»: петуха зажарить!

Петя понял: обречен он, и давай горланить:

«Помогите! Кукареку! Лису скорей побейте!»

Кот ходил неподалеку и услышал Петю.

Прибежал, схватил лису, тряханул за гривку,

«Петю я не унесу»,– с нежною улыбкой

Лиса Петю отдала, и взглянув игриво,

Ласково произнесла:» Ах, какой он милый!».

Снова вместе Петя с котом Мурой зажили в избушке,

Но опять они угрюмы, снова «нескладушки»…

Петя кур стал вспоминать: « Как они любили!,

Червяка могли отдать, хоть и дуры были!».

Кот, обидевшись, ушел в дальнее залесье,

А лиса уж под окном с ласковою песней:

« Ах, мой Петя, как люблю я твой голосочек!

Мне пропой «кукареку», миленький дружочек!»

Петя высунул башку, приоткрыв окошко,

Закричал : «Ку-ка-ре-ку!», угодил в лукошко…

И забился, закричал: « Мура, помоги мне!!!

Разгони мою печаль или я погибну!!!

Снова злющая лиса вдаль меня уносит,

Во дремучие леса! Где же тебя носит?!»

Кот услышал Петин крик, побежал вдогонку,

Поцарапал лисий лик, потрепал ей челку!

Петуха домой принес и промолвил фразу:

«Надоел мне этот кросс! Где, скажи, твой разум!»

Петя не вступил во спор, стал вести потише,

Да и ссор уже с тех пор вроде бы не слышно.

Только хитрая лиса ходит под окошком,

Проглядела все глаза, ссоры ждет с лукошком!

Потому средь хитрых лис храните осторожность…

Наши ссоры для иных – лучшая возможность…

Вот финал у сказки виден, а итог какой же тут?

Ссоры, злоба и обиды до добра не доведут!

Деревянный орел

Много мастеров толковых было раньше на Руси:

Для блохи могли подкову сделать, только попроси!

Эх, и славилась Россия мастерами в те века,

Прочно делали, красиво, то ль рука была легка,

То ли труд ценился выше, если душу ты вложил,

А сейчас машины вышьют вам узор за барыши,

И узоров будет тыщу, без отличий, без потех,

В те года такой не сыщешь, он единственный из всех.

Ну, так вот, в далеком граде жили-были мастера…

Царь представил их к награде за их славные дела.

Плотник был один прекрасный, мог из дерева слепить

Что угодно, не напрасно царь решил вдруг похвалить

Его тонкое уменье, а другой был ювелир,

Своим золотым издельем удивить мог целый мир.

Вот поспорили однажды мастера между собой,

Чье уменье больше важно , каждый за свое горой.

– Ремесло мое важнее,– повторяет ювелир,-

Оно делает сильнее и красивее весь мир!

– Так у золота и проба доведет до высших сфер,

Ты из дерева попробуй миру сотворить шедевр.

Мастера так и стояли, споря каждый за себя,

И в горячке, и в запале не заметили царя.

Тихо он вошел и слушал их суждения и спор,

А потом сказал: «Петруша, Ваня вот мой уговор…

Каждый мне на день рожденье ровно через восемь дней,

Принесет свое творенье, там посмотрим, чье нужней».

Мастера ушли в заботе, мысли в голове крутя,

Оба занялись работой, свое время не щадя.

Вот и день рожденья царский, стол накрыт, еды полно ,

Царь сидит, и род боярский пьет медовое вино.

Царь позвал жену и сына, чтоб смотрели на дары,

Плотник с ювелиром держат свои свертки до поры.

Вот царица важно села, впереди уселся сын…

Разворачивает смело сверток гордо ювелир.

Сын скучающе зевает: все он видел на земле,

Смотрит утка золотая … ну и что, ведь по воде

Не плывет такая птица… Ювелир воды налил

В медный таз, народ дивится: гусь по тазику поплыл.

Да не то, чтоб просто плавал, а и перышки трепал,

Головой крутил, да крякал, словно утицу искал.

« Да он врун!», – шептанье слышно,– «Птицу золотом покрыл!

Расписал живую пышно, думает, нас удивил!»

Ювелира шепот ранил, утку взял, отставил таз,

И по винтикам без брани раскрутил всем напоказ,

А потом собрал обратно, отпустил ее с водой,

Поплыла она так складно, словно стала вновь живой.

Все захлопали в ладоши, что за чудный ювелир!

Славен, славен мастерами раньше был наш русский мир!

Тут пришел черед дарами плотнику царя дивить,

Сверток он раскрыл руками, все боятся проронить

Даже слово, видят птица, словно только из гнезда,

Так похожа на орлицу, в общем, копия орла.

«Окна шире отворите!» – плотник закричал царю,

Окна вширь, а он, глядите! на орле… «Благодарю!»

Всем кричит, и в небо мчится, словно конь под ним летун,

В небесах парит как птица… «Да, наш плотник не болтун!»

Все, конечно, восхитились мастерству такому рук…

Мастера у нас водились, раньше было не до скук!

И в компьютерные игры не играли до зари,

Коль был мастер так уж мастер, что ты тут не говори!

Плотник полетал на птице и в окно влетел опять,

Стал рассказывать царице, как орлом тем управлять.

Все заслушались Петрушу, вдруг царица: «Ты куда!?»

А сынок – то непослушный вмиг уселся на орла,

Винтик повернул быстрее, за окном был в тот же миг,

Тут, конечно ж, все вспотели, а вослед раздался крик

Мамки сына потерявшей: «Мой сыночек, как ты мог?!