Перевал был пройден быстро, в течение двадцати-тридцати минут, а за ним оказались высокие серые стены дувалов, вжимающих в свои тиски их автоколонну.

Вот и кишлак остался позади, по рации передана команда разгруппироваться, и техника их роты двинулась из колонны вправо, с большой скоростью направляясь в сторону склона горы.

Жженов, получив от командира роты приказ, скомандовал механику-водителю:

– Уходи вправо от триста восьмой бээмпэшки, выстраиваемся в цепь.

– Готовься, сейчас начнется! – громко крикнул кто-то из сидевших на броне за Стекловым солдат.

И в ту же секунду он почувствовал, как напряглись мышцы в локтях и коленях, и все его тело, как сдавленная пружина, готово было спрыгнуть с машины и бежать вперед, наступая на противника. Пустынная местность закончилась, потянулись небольшие деревца. Серая мгла стала более прозрачной и давала возможность рассматривать местность.

Защелкали затворы на оружии, и Валентин тоже снял с предохранителя свой автомат. Идущие справа бронемашины открыли пушечный огонь, а солдаты, сидевшие в них, уже попрыгали на землю и шли по бокам своей техники цепью.

– С машины! – скомандовал Стеклов и, спрыгнув, пошел вперед быстрым шагом.

БМП сбавила ход, двинулась медленнее, выстраиваясь в ровный ряд с другими машинами, идущими справа и слева. Цепь солдат теперь шла впереди бронетехники и вела короткий огонь, скорее всего, не по конкретным целям.

– Ложись! – подал кто-то команду, которой Стеклов сначала не придал значения и продолжил идти.

Двигающуюся невысокую фигуру впереди, метрах в тридцати от себя, он отметил только боковым зрением, как и вспышки огня, идущие от него, и тут же, отпрыгнув в сторону и вжавшись в землю, открыл беспорядочный огонь в сторону коротких вспышек, идущих из темноты кустарников.

Сверху мощными залпами открыли огонь пушки боевых машин, пулеметы из бронетранспортеров и БРДМ. Пыль, поднявшаяся от взрывов, не давала возможности рассмотреть, что там впереди происходит. Валентин, посматривая назад, на надвигавшуюся на него БМП, отполз в сторону и вдруг получил сильный удар чем-то твердым по ноге.

– Куда лезешь?! Дурак, я ж тебя сейчас мог зацепить! – крикнул солдат, лежавший за ним, и в ту же секунду что-то хрустнуло справа, обдав его теплыми каплями воды.

Еще не осознавая, что это могло быть, лейтенант быстро пополз вперед, крича: «В атаку, в атаку!» Затем поднялся и побежал вперед. Но тут же споткнулся и упал.

– Ты, салага, куда под огонь лезешь?! – шипел на него боец, подставивший ему ногу. – Впереди же все рвется, пулям тесно.

Бам, бам, БАМ! Земля содрогалась от взрывов снарядов. Валентин, стирая ладонью пот со щеки, глянув на нее, вздрогнул от испуга: вся ладонь была красной. Неужели он ранен? Нет, нет! Он не чувствовал, что ранен, голова цела, щека тоже, руки… Руки на месте, как и ноги, и тело движется.

– Что с тобой? – спросил у него лежащий рядом боец.

– Не знаю. Я вроде не ранен, а тут кровь… Ой, стоп! – Валентин, вспомнив, где его обдало теплой водой, быстро пополз назад.

Парень лежал на спине с раскинутыми в стороны руками. Из его виска сочилась кровь. Сняв с него каску, Валентин громко закричал:

– Медика сюда, боец ранен! Медика сюда!

Кто-то навалился сверху и стал отталкивать его от раненого.

– Отойди, отойди! Дай осмотреть!

Валентин, поняв, что от него требуется, отполз на несколько метров в сторону и спросил у медбрата, перевязывающего голову раненому:

– Как он?

– Похоже, вскользь задело кожу на голове, и щеку порвало. Если бы не каска, то все.

«Ну и хорошо», – подумал Валентин и, увидев, как цепь солдат поднялась с земли и ринулась вперед, тоже вскочил и побежал за наступающими бойцами. В садовых посадках он сбавил скорость, как и все, пошел медленнее, почти крался. Что-то, метнувшееся сбоку от него, напугало так, что сердце заколотилось.

– Это заяц, не бойся! – похлопал кто-то его по плечу.

– Да, да, – пытаясь хоть немножко вздохнуть глубже, прошептал Валентин. Наконец дыхание отпустило, камень в груди стал меньше давить, давая возможность свободно дышать.

– Офицер? – спросил тот же боец.

– Д-да, – с дрожью в голосе ответил он.

– Я вижу. Товарищ лейтенант, кто же с офицерскими регалиями в бой идет, а? Вы же – первая цель у душмана.

– Н-не понял? – удивленно посмотрел на него Валентин.

– Ремень! Ремень нужно солдатский носить. Понял? Зелень! На первый раз тебе повезло. Представляюсь, командир взвода, лейтенант Федоров. Николай.

– Валентин, – представился Стеклов. – Лейтенант.

– Теперь слушай мои приказы, а то таких дров наломаешь здесь. И своим скажи. Бойцы, слушай мою команду! – громко выкрикнул командир взвода. – Внимание, смотрите под ноги, могут быть мины, растяжки и разная взрывная хрень! – И уже шепотом сказал Валентину: – Похоже, нас здесь не ждали, но береженого, как говорится, Бог бережет.

В зале клуба полка было душно и жарко, но Валентин на это не обращал внимания, вслушиваясь в каждое слово командира части:

– Эта операция была скоротечной. Благодаря десантированию на перевале в ночное время двух десантных подразделений нам удалось уничтожить несколько опорных пунктов душманов, устроить засаду и перекрыть возвращение из Кабула работавших на окраине города бандформирований и уничтожить их.

Подполковник, сидевший за столом на сцене, сделал несколько глотков воды из граненого стакана и, откашлявшись, продолжил свою речь:

– Было уничтожено тридцать два человека, возвращавшихся на четырех бурбухайках (автобусах) и шести джипах. С ними было захвачено три миномета, один «ДШК», два гранатомета, семнадцать автоматов, шесть буров, семь итальянских противопехотных и шесть противотанковых мин и другое стрелковое оружие. В уничтоженных джипах находились три миномета, с помощью которых они и обстреляли город и аэропорт.

Благодаря своевременно полученным разведданным нам удалось уничтожить группу около сорока душманов, вернее, тридцати девяти. Их было намного больше, около двухсот человек. Скорее всего, они ушли по кяризам или попрятались в кишлаке. Проводили осмотр кишлака силы внутренних войск Афганистана. Результаты зачистки кишлака мне пока неизвестны. А теперь хотелось бы конкретно разобраться в действии на этой операции каждого подразделения. Командир первого батальона, начнем с вас.

На сцену к трибуне вышел невысокий майор. Говорил он тихо, но это не мешало каждому из присутствовавших офицеров и прапорщиков хорошо его слышать.

– …Получив команду в два ноль пять утра, через двадцать семь минут выдвинулась на бронетехнике к аэродрому…

Валентин, внимательно слушая его, пытался представить, как все происходило. Невольно вспомнился тот момент, когда они шли в атаку рядом с бойцами того лейтенанта Федорова, который, честно говоря, вел себя немножко вызывающе, покрикивая при солдатах на него. То ему не нравилось, как Стеклов пугался каждого кустарника, то он не вовремя выполнял какую-то поданную им команду.