С клиенткой я беседовала часа два, она заплатила многобольше, чем я просила, и отбыла чрезвычайно довольная, хотя я только и сделала,что повторила ее мысли вслух, однако на нее это произвело самое благотворноевоздействие: женщина успокоилась и приняла необходимое решение.

Через два дня клиентов было уже трое, потом их сталостолько, что пришлось назначать время приема и повышать таксу, дабы избавитьсяот просто любопытствующих. Док забросил Центр и вел предварительные беседы склиентами, многие нуждались в помощи психолога, а отнюдь не в услугах гадалки.В общем, дела наши процветали.

Как-то поздней осенью, ближе к вечеру, в квартире появилисьдвое молодых людей сурового вида. Побеседовав с ними семь минут, я могла констатироватьзавидное единодушие наших взглядов по всем основным жизненным принципам и стого момента свой бизнес как бы узаконила. Парни остались довольны, а про меняи говорить нечего.

Так прошел год. Денег я заработала столько, что они вызывалитомление: тратить их было некуда, жили мы скромно, Док являлся убежденнымвегетарианцем и щипал салат, а я налегала на сладкое, видно, недокормили вдетстве.

Док беспокоился за наши денежки и опасался грабителей, а явсе пыталась решить: к чему мне мой дар, и дар ли это вообще, а не странноестечение обстоятельств? Год прошел, а я так и не решила и ничего похожего назнак усмотреть не смогла. Оттого, как водится, заскучала.

Примерно в это время в нашей квартире возник Колька Вихряй,один из моих «защитников». По делам он был накануне, а сегодня ему здесьсовершенно нечего было делать, и я слегка удивилась. Рядом топтался его дружок,которого я знала плохо, помнила, что зовут Серега, а кличка Чиж или что-то вэтом роде. Конечно, мне ничего не стоило слазить в его мозги и это выяснить, нопонапрасну я не напрягаюсь.

В общем, они возникли в прихожей, отводили глаза и явнотомились.

— Ты чего притащился? — удивилась я. Колькавздохнул и не без робости произнес:

— Варвара, ты это… погадала бы мне, а?

— Влюбился, что ли?

— Ага, — хмыкнул он и, конечно, врал. Другое егомучило.

— Ладно, пошли в комнату, — предложила я, и онпошел, его дружок тоже.

Я извлекла карты и стала их раскладывать, а потом вещать,при этом путала короля с валетом, подрывая свою репутацию. Но Кольке было не докоролей, он выглядел подавленным и ждал от меня чуда. Мысли его я видела как наладони.

Рассказав о его недавних горестях, неудачах и небольшойрадости (на днях он наконец-то излечился от триппера, который появилсясовершенно неожиданно после краткого общения с одной симпатичной девушкой летпятнадцати, по виду маменькиной дочкой), так вот, раскрыв ему глаза на все этои отметив на его лице глубокое удовлетворение, я перешла к насущному, то естьдню завтрашнему. Именно предстоящее завтра событие, точнее, встреча,назначенная на семь часов вечера в тихом, ничем не примечательном местечке, ивгоняла Кольку в тоску. Он сильно сомневался, что уйдет оттуда в целости исохранности, и, между прочим, сомневался не напрасно. Я бы на его местенаплевала и не пошла, но стриженые ребятишки народ чудной, живут по своимправилам, нормальному человеку эти правила покажутся глупыми, но братва ихблюдет и от неписаного закона ни на шаг. Надо сохранить лицо, или что там уних.

И Колька завтра, конечно, поедет, отговаривать смысла нет,да и без разницы мне: лишится он своей головы или она еще некоторое время будетслужить ему украшением. Правда, Колька парень неплохой, то есть не хуже многихдругих, хоть, конечно, и не лучше.

Тяжело вздохнув, я сказала:

— Завтра тебя ждет дорога и встреча с тремя королями.Остерегайся их, потому что они смерти твоей хотят. Если после шести вечеразавтра из дома не выйдешь, жить будешь долго и удача тебя не оставит. — Вэтом месте я еще раз тяжело вздохнула и уставилась на него. Он облизнул губы,посмотрел на меня с укором, а я решительно добавила:

— Короче, из дома носа не кажешь, и все будет хорошо,высунешься — жди неприятностей.

— Как же, сиди дома… — разозлился он, а я удивилась:

— Ты чего, Коля? Просил погадать, так я гадаю. Аостальное — дело не мое.

Тут я еще кое-что порассказала и, судя по всему, произвелавпечатление. Зная Колькины мысли, было это совершенно нетрудно. Но он-то незнал, что я знаю, поэтому краснел, ерзал и таращил глаза.

— Все, — закончила я глазеть на двух королей икрестовую десятку. — Вопросы есть? Вопросов нет. Сеанс закончен.

— А… больше ты ничего не знаешь? — посидев пнемминут пять, робко поинтересовался он.

— Что тебе еще? — удивилась я.

— Ну… погадай еще раз… может, чего увидишь.

Он извлек из бумажника деньги и положил на стол. Суммазаметно превышала мою обычную таксу.

— Убери, — сказала я, демонстрируя обиду. —Не чужие ведь люди.

— Нет, — мотнул он стриженой головой. — Хочу,чтоб все было как положено…

Я вздохнула и еще раз разложила карты. Как на грех, выпалиодни вини. Колька на них уставился и спросил:

— Хреново?

— Ну… — ответила я уклончиво, повертела в рукахшестерку, отшвырнула ее, поморщившись, и сказала:

— Коля, завтра вечером сиди дома… — Тумана я напускалавовсе не для того, чтобы запугать Кольку, просто ему очень хотелось услышать,чем закончится завтрашняя встреча, а я об этом не имела понятия, потому чтодаром предвидения меня Господь не наградил. Умный человек избегает неприятностей,именно эту мысль я и пыталась донести до Колькиного сознания. Он понял всепо-своему. Тяжело поднялся, отводя взгляд, и сказал:

— Ладно, я пошел.

Дружок тосковал в кресле рядом и выглядел слегкапришибленным.

— Тебе тоже погадать? — спросила я.

Парень вскочил и попятился к двери.

— Не-а…

— Правильно, — пришлось мне согласиться. —Меньше знаешь — крепче спишь.

Буркнув «до свидания», парни удалились.

Док проводил их до дверей и возник в комнате.

— Чего им надо?

— Судьбу узнать хотели. А судьба — она, как известно,злодейка.

— Что ты ему сказала?

— Посоветовала завтра вечером смотреть телевизор. Ноон, конечно, не послушает.

— И что?

— Да откуда ж мне знать? — удивилась я. Доккивнул, но не поверил.