исполнять. К примеру…

[Сергей: Могильщик…]

С лопатой на перевес юноша стоял напротив большой груды будто забытых всеми трупов.

Позади него были огромные гектары пустого поля, предназначенного для нового кладбища, необходимого из-за ведущейся войны.

[Сергей: Могильщик…]

Старика, которого он встретил ночью, звали Ияков, и он был старейшим и единственным монахом в этом монастыре. День ото дня он ходил по улицам и искал помощников. Тем не менее, все отказывались от сомнительных привилегий отвергнутого класса.

И тут к нему добровольно пришлёпал Сергей. Очевидно, Ияков посчитал это божьим провидением и, накормив и помыв юношу, назначил его на новую должность. Финансирование монастыря было крайне маленьким, но на еду этого хватало, так что Сергей решил не отказываться от хоть какого-то заработка.

[Сергей: Что ж…]

Воткнув полотно в землю, он с досадой обнаружил, что почва в здешних краях была, довольно, жёсткой.

[Сергей: …За работу!]

Он сделал глубокий вдох, и зашевелил локтями, расковыривая жёсткую землю.

С этого момента началась жизнь ещё одного полноправного гражданина Империи Эльденгард.

Глава 4

[Сергей: Дарова, Дыон!]

[Дыон: Ны уш-та снова вы, судырь?!]

[Сергей: Ну а кто ещё, нашкрябал я тебе 10 монет.]

Сергей снова присел за влажную стойку полусгнившей корчмы. Внутри были расставлены 5 столиков с двумя табуретами у каждого из них. Тем не менее, не сломанных мест осталось всего 7, так что это заведение вечно было наполнено тихими и грустными пьяницами, окунающими свои бородатые немытые рожи в лужицы пролитого спиртного. В отличие от адекватных забегаловок, здесь попросту не было ни кухни, ни склада, ни подвала, ни чердака. Бочка с ядрёным пойлом стояла прямо рядом с Дыоном, а он сам спал здесь же, около стойки, к которой могли ещё присесть от силы 3 человека.

«Чё-то и я в последнее время зарастаю».

В ожидании напитка Сергей досадно потирал свой подбородок, покрывшийся рыжей щетиной. Он был всё в той же одежде, пусть и довольно запачканной, а на спине, на небольшом ремешке висела его рабочая лопата.

[Дыон: Уот вам важь напитак, судырь! А туперь рассказайте, какыми судьбами вы к нам, только пызавчера ж были бес граша в кармане!]

[Сергей: Да всё…]

Он сделал глубокий глоток и громко рыгнул, расплывшись в пьяной улыбке.

[Сергей: Всё, как ты и говорил. В тот же день набрёл я, значица, на монастырь, а там дедулька такой, Ияков зовут, меня могильщиком взял.]

[Дыон: Уууууу…. И хаково эта с миртвецамы-та?]

[Сергей: Потихоньку…. Там главное, что копать-то должны, сука, 3 человека, а я один. И так пашу с утра до ночи, а только девятерых зарыл. Там и кресты надо поставить, и имя их написать и присыпать нормально.]

[Дыон: А шо, хто там, старики одны?]

[Сергей: Оооой, Дыон, я тебе говорить не хотел, но, разу уж ты спросил…]

Пьяный юноша с прищуром приблизился к корчмарю, испуганно распахнувшего свои глаза и прикрывшего свой усатый рот.

[Сергей: Молодые все, Дыон, но чё самое странное… Голов у них всех нет!]

[Дыон: Божачки!]

[Сергей: Вот и я припух знатно, но Ияков сказал, что это всё казнённые преступники. Поэтому их родственники и не помогают с похоронами.]

Сергей снова припал к тёмному горлу то ли стеклянной, то ли глиняной бутылки. Все эти два дня усердного труда среди безглавых трупов он думал лишь о том, как потратит накопленные деньги на выпивку. С таким-то заработком ни на что более весомое ему надеяться не приходилось.

[Сергей: Я-то сначала ещё немного обрадовался, что типо «Могильщик» звучит круто, и репутация у меня будет такая мрачная и загадочная… А на деле-то копаю один посреди поля, меня разве что белки видят.]

[Дыон: А ны страшитэсь, шо на войны забратать вас могхут?]

[Сергей: Ияков сказал, что я вообще некрещённый, так что монахом при всём желании не могу быть. Да и что тут, армия…. Там хоть кормят.]

[Дыон: Ну, вся равно харошо, шо уы освоылись! Вы, судырь, холь будите хаживать к нам почащэ, можит и схидочку организувыем.]

[Сергей: Говоря об этом, ты не знаешь, что сейчас по ценам? Я во Втором кольце был, но у вас даже цифры не арабские, я вообще не в духах, сколько там что стоит.]

[Дыон: Ох, судырь, там цыны, мать баже, ужь лудше вам и ны слыхать!]

[Сергей: Да, давай говори, чё мне пугаться?]

Теперь с прищуром наклонился сам Дыон, из-за чего хрупкая стойка чуть не развалилась под весом его пуза.

[Дыон: Бытон хлэпа…. 21 монэт стоыт…]

[Сергей: ЧЕГО БЛЯТЬ?!]

Несколько пьяниц лениво приподняли свои головы в ответ на этот ошеломительный крик, но их заинтересованность тут же иссякла, и они снова окунулись в лужицы своих слюней.

[Дыон: Крызыс сыйчас, судырь. Эта… Хак его? Пивляцыя!]

[Сергей: Эээээээ… Инфляция?]

[Дыон: Да, имынно так!]

[Сергей: А почему тогда у тебя бутылка по 10 монет?]

[Дыон: Тык ежели я цыны задеру, хто ходыть-та ко мнэ будыт? У вас и ныт больше, а багачам моё пойло и не нуженно!]

[Сергей: Хм…. Умно… Дыон, а сколько ты уже управляешь этой корчмой?]

[Дыон: Тык с детства, судырь. Тока от сиськи мамкенной оторвался — и срызу сюды!]

[Сергей: А сколько тебе лет?]

[Дыон: Тык хто этого знает?]

[Сергей: А семья есть-то у тебя?]

[Дыон: Не вызёт мне, судырь. Запримечу дефку, а она сразу то в бардель работать, то сгинет от голада. Уш и забросил это дело я.]

Неожиданно Сергею стало очень жалко Дыона. Он захотел вывезти его из этого мрака, научить нормально разговаривать и познакомить его с красивыми девушками.

Но Сергею самому ничего подобного не светило. Его авантюра с принцессой закончилась провалом, да и вряд ли хоть кому-то из нормальных девушек нужен был пьющий и безродный могильщик.

[Сергей: Что ж выпьем за это, Дыон! Нахуй баб!]

[Дыон: Туды их!]

Восторженные собеседники схватились за спиртное (Дыон прямо за бочку) и сделали один глубокий глоток.

[Сергей: Ооооооох… Как же хорошо-то…]

[???: Полудурок ёбанный, ты чё машешь тут?!]

Сзади него раздался какой-то грубый молодой голос.

Сергей сморщил лицо и с приподнятой бровью оглянулся назад.

[Сергей: Ты кем будешь, сынок?!]

[???: Ты кого «сынком» назвал, тебе может хлебальник-то разбить?!]

Перед ним стоял довольно высокий, но щупловатый мужчина с густыми и длинными сально-чёрными волосами. Из-за локон его чёлки поблескивали два ярких голубых глаза. Он был одет в самую обычную коричневую рубаху и белые портки с небольшими сапогами.

Разум Сергея в конец заплыл